Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Солонин Марк Семенович (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Большая, страшная борьба кипела в голове самого главного человека Страны Советов. Дураком он не был и не мог не понимать — что означает поток донесений, безостановочно множившихся в последние перед 22 июня часы. С другой стороны, очень не хотелось отрываться от любимого дела (подготовки к нанесению сокрушительного внезапного удара в спину своего берлинского конкурента), а опыт, личный практический опыт укреплял Сталина в мысли о том, что никто из людей не может, не посмеет противиться его воле. Здравый смысл и логика (которой он так гордился) подсказывали, что сравнивать Гитлера с такими ничтожествами, как Бухарин, Зиновьев или Ежов, ошибочно и опасно. Болезненно раздутое самомнение делало психологически невозможным даже косвенное, даже молчаливое признание собственных ошибок, тем паче — судорожные попытки исправить их. Обуреваемый такими терзаниями тов. Сталин необычайно рано, в 23.00 покинул свой кремлевский кабинет [46].
Завтра началась война. За проигрыш в игре Сталина советскому народу предстояло крупно заплатить.
Часть 2 Юго-Западный фронт
Глава 2.1 Состав, дислокация, планы сторон
На рассвете 22 июня 1941 г. началась война. Красная Армия вступила в нее, не завершив стратегическое развертывание, даже не успев начать открытую мобилизацию. Ни для одной из сколь-нибудь значимых европейских стран Вторая мировая не началась с такой «неожиданности». Красная Армия не имела адекватного возникшей ситуации плана действий, не успела выстроить ни предусмотренную предвоенными оперативными планами наступательную группировку, ни импровизированную оборонительную группировку. Такой оказалась цена проигрыша в загадочной «большой игре» Сталина, смысл которой, возможно, не понимал до конца и он сам.
При таких исходных условиях задача, возникшая перед командованием Красной Армии, не имела простых, готовых и надежных решений. Любой вариант действий был чреват возможной неудачей, любой вариант с неизбежностью приводил к тяжелым потерям людей и техники. И тем не менее, варианты выбора «лучшего среди худшего» имелись, и на различных участках огромного театра военных действий они были существенно разными. Их рассмотрение мы начнем с того участка, на котором ситуация для Красной Армии была наиболее благоприятной, т. е. с Юго-Западного фронта. Именно там развертывалась самая крупная и лучше всех прочих вооруженная группировка войск Красной Армии, именно там противник уступал ей по всем количественным параметрам.
Соотношение сил
В составе Юго-Западного фронта, развернутого на базе войск Киевского ОВО, было 32 стрелковые и 2 кавалерийские дивизии. Противник (6-я и 17-я армии Группы армий «Юг» вместе с резервами ГА) имел 24 пехотные дивизии (включая четыре легкопехотные дивизии, уступающие «нормальным» в количестве людей — два пехотных полка вместо трех). Таким образом, наступающая сторона (вермахт) не только не имела численного превосходства в пехоте, но и на одну треть уступала обороняющимся. Но и это еще не все — в полосе Юго-Западного фронта выгружались две Армии Резерва ГК (16-я в районе Шепетовка, Житомир и 19-я в районе Черкассы), в состав которых предполагалось включить 16 стрелковых дивизий.
Артиллерия ЮЗФ (корпусные артполки и полки РГК, не учитывая артиллерию «большой и особой мощности») насчитывала 30 отдельных артполков (четыре в составе 5-й Армии, пять в 6-й Армии, два в 26-й Армии, четыре в 12-й Армии, пятнадцать в подчинении командования фронта). Противник в полосе ЮЗФ имел 7 пушечных, 3 смешанных и 7 гаубичных дивизионов, всего 17 отдельных артдивизионов. Другими словами, на данном направлении у Красной Армии артполков (по три или четыре дивизиона в каждом) было почти вдвое больше, чем у противника дивизионов!
Весьма солидной была и группировка тяжелой советской артиллерии: пять (4, 168, 324, 330, 526-й) гаубичных полков большой мощности и четыре (34, 245, 315, 316-й) отдельных артдивизиона «особой мощности». [140] Организационно все они были подчинены командованию фронта, в распоряжении которого суммарно было 192 гаубицы калибра 203 мм и 35 сверхтяжелых 280-мм гаубиц. [3] Высокая концентрация тяжелой артиллерии в полосе ЮЗФ, конечно же, не была случайностью — это и есть материальная подготовка к наступлению на Краков и Катовице, в ходе которого артиллерия крупных калибров должна была крушить укрепления противника. Противник же в составе 6-й и 17-й Армий (в резерве ГА «Юг» артиллерии большой мощности не было вовсе) имел всего 13 дивизионов. Вооружены они были главным образом 210-мм гаубицами, но были и более тяжелые системы: 305-мм мортиры, 240-мм пушки. При полной укомплектованности по максимальным штатам в составе 13 немецких дивизионов могло набраться 117 артсистем большой мощности. Вдвое меньше, чем было на вооружении ЮЗФ.
В численности бронетанковых войск преимущество «восточных» было просто подавляющим. В составе ЮЗФ было восемь мехкорпусов, т. е. 16 танковых и 8 моторизованных дивизий (напомним, что советская моторизованная по структуре в основном соответствовала, а по штатному количеству танков превосходила немецкую танковую). Кроме того, в составе 16-й Армии прибывали и выгружались в районе Бердичев, Проскуров еще 3 танковые и 1 моторизованная дивизии. Суммарно набирается 28 бронетанковых соединений.
У противника в составе 1-й Танковой группы было всего 5 танковых дивизий, а также 3 моторизованные дивизии и моторизованная бригада СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» [47]. Все пять танковых дивизий ГА «Юг» имели в своем составе танковый полк 2-батальонного (т. е. минимального) состава, от 143 до 149 танков в дивизии; всего 728 танков. Если же вычесть из этого перечня пулеметные танкетки Pz-I и «вооруженные» макетом пушки т. н. «командирские танки», то остается всего 666 танков (100 Pz-IV, 355 Pz-III, 211 Pz-II).
Стоит обратить внимание и на номера этих дивизий: 9, 11, 13, 14, 16-я. Пресловутый «двухлетний опыт ведения современной войны» в реальности состоял в том, что в польской кампании они не участвовали (т. к. еще не существовали), и лишь одна из пяти (9-я танковая) принимала участие в кампании на Западном фронте (май — июнь 1940 г.), да и то на второстепенном, голландском участке. Четыре другие были сформированы во второй половине 1940 г., на базе пехотных соединений и, не считая нескольких дней войны в Югославии, где успели «отметиться» 11-я тд и 14-я тд, боевого опыта не имели вовсе.
Для полноты картины стоит также учесть три (191, 197, 243-й) дивизиона «штурмовых орудий» (короткоствольная 75-мм пушка в броневой рубке на базе шасси среднего танка Pz-III), один (670-й) дивизион самоходных «истребителей танков» и один (102-й) батальон огнеметных танков, созданных на базе трофейных французских танков В-1bis. С учетом этих подразделений всего набирается порядка 770 единиц вооруженной бронетехники.
Если бы все 28 танковых и моторизованных дивизий, находившихся в полосе Юго-Западного фронта, были укомплектованы по полной штатной численности и введены в бой, то тогда немцам противостояла бы бронированная орда в 9,5 тыс. танков (тут, кстати, возникает вопрос — где было найти мосты и дороги, по которым танковая лавина такой численности могла бы перемещаться в пространстве?) Однако — как совершенно справедливо отмечено в трудах двух поколений советских историков — реальная укомплектованность была весьма далека от штатной. История отпустила Сталину мало времени, а командованию Юго-Западного фронта — мало танков. Это «мало» измерялось числом 4,7 тыс. танков [48], таким образом количественное превосходство над противником было «всего лишь» шестикратным. Не забудем и про 800 бронеавтомобилей БА-10, вооруженных 45-мм пушкой во вращающейся «танковой» башне.
Можно посчитать еще жестче. Танки не воюют большими толпами, они стоят на вооружении соответствующих воинских соединений; руководствуясь такой логикой, следует исключить из общего перечня танки, в малых количествах разбросанные по формирующимся новым дивизиям. При такой методике подсчета бронетанковые войска ЮЗФ сокращаются до 14 дивизий, в каждой из которых танков было примерно столько же, сколько в танковых дивизиях противника (или значительно больше).
