Ближний Восток. История десяти тысячелетий - Азимов Айзек (читать книги онлайн без .TXT) 📗
В 95 г . до н. э. он поставил царем Армении свою марионетку Тиграна и с той поры считал страну своей собственностью. Он назвал себя Митрадатом Великим и принял старый ахеменидский титул царя царей, означающий, что он был величайшим и самым могущественным правителем в мире.
Но когда Митрадат умер, Парфию поразила ее периодически повторяющаяся болезнь — династические свары. Все монархии периодически испытывают династические конфликты, но Парфия в этом отношении была хуже, чем большинство остальных. Во-первых, это была феодальная империя, в которой крупные землевладельцы были настолько могущественны, что почти не зависели от короны. Естественно, они постоянно были на ножах друг с другом и всегда готовы поддержать различных претендентов на трон. А таких претендентов всегда было в избытке, ибо у парфян был обычай передавать корону от брата к брату, а братьев всегда было много.
Пока парфяне были заняты, Тигран освободился, и Армения при нем достигла вершины могущества. Тигран продвинулся на юг, в Малую Азию и Сирию, проник в Месопотамию и опустошил Мидию. Оп в свою очередь принял блестящие титулы Тиграна Великого и царя царей.
Столица его была в Артаксате, в Закавказье, в 400 км к северу от того места, где когда-то стояла Ниневия. Теперь, однако, Тигран тоже почувствовал притягательность Запада и построил себе новую столицу к северу от верховьев Тигра, близ восточного края Анатолийского полуострова. Он назвал ее Тигранокерт.
Сцена казалась готовой теперь для повторения древней дуэли между Ассирией и Урарту, с восстанавливающей силы Парфией в роли первой и Арменией в роли последнего. Неприятность состояла в том, что была и третья сторона, сильнее, чем любая из двух. То был Рим.
Столетием раньше, когда Рим разгромил Антиоха III и унизил Антиоха IV, он еще не имел постоянного плацдарма на Востоке. Ко времени появления Тиграна, однако, Рим уже аннексировал западную половину Малой Азии и всю Грецию и Македонию целиком. Он стал верховной властью во всем Средиземноморье.
Понт, царство в восточной Малой Азии, посмел затеять ссору с великой западной державой и на время даже ухитрился что-то выиграть у Рима. Царем Понта был Митрадат VI (иранизм дышит в этом имени, хотя Понт был полностью эллинизирован), и был он тестем Тиграна.
Рим, отвлеченный собственными гражданскими войнами, решил наконец ударить по Малой Азии в полную силу и направил генерала Лукулла осуществить предприятие. Лукулл, суровый солдат и способный полководец, выступил на восток и сокрушил Понт. Митрадат бежал ко двору зятя в Тигранокерт.
Самозваный титул «Великого» Тигран принимал так же всерьез, как Антиох «Великий» на 125 лет раньше. Тигран, как Антиох, чувствовал, что величие обязывает его противостоять Риму. Он так и сделал, с тем же результатом, что у Антиоха. В 69 г . до и. э. Лукулл подошел к Тигранокерту и разбил Тиграна. В первый (но не в последний) раз римская армия вступила в Месопотамию. В следующем году Лукулл продвинулся глубже и снова разбил Тиграна в Артаксате, его старой столице.
Тут бы Тиграну и конец, но Лукулл был придирчивый начальник, и солдаты его ненавидели. Они взбунтовались и отказались за ним следовать. Он был отозван в Рим, и Тигран получил краткую передышку.
Лукулл был вскоре заменен другим, более популярным римским генералом — Помпеем. В 66 г . до и. э. Помпей проник в Армению, достиг Артаксаты и захватил в плен самого Тиграна. Грезы Тиграна о славе разбились даже грубее, чем у Антиоха, который хотя бы сохранил свободу.
Помпей, сомневаясь в способности римлян надолго сохранить гористую территорию Армении, довольствовался тем, что оставил Тиграна царем при условии уплаты громадной контрибуции и нисхождения на уровень римской марионетки. На этих условиях Тигран процарствовал последнее десятилетие своей жизни. Он имел странную карьеру, ибо начал и кончил свой путь как марионетка (сперва парфянская, а напоследок римская), а в середине срока два десятилетия правил великой державой.
Помпей повернул на юг, в Сирию, где в 64 г . до н. э. и положил окончательный конец последнему жалкому остатку могущественной некогда Селевкидской империи, аннексировав ее как римскую провинцию к Сирии. Он аннексировал также еврейское царство, на короткий срок добившееся независимости при Маккавеях.
Бронированные всадники
Парфия наблюдала за всем этим с немалой тревогой. Ее старая противница, империя Селевкидов, сделалась римской провинцией. Ее новая противница, Армения, стала римской марионеткой. Ничто не стояло теперь между собственно Парфией и неумолимым движением римлян на восток.
Парфия делала для сохранения мира все, что могла, но Рим был совершенно не заинтересован в достижении какого-либо взаимопонимания. Полтора столетия он расширял свои владения с поразительным успехом, распространившись па все Средиземное море и не потерпев ни одного поражения, способного его остановить. С тех пор как в 64 г . до н.э. Рим сместил последнего Селевкидского монарха Антиоха XIII, некоторые римляне чувствовали, что они унаследовали задачу восстановить на иранском Востоке власть Запада.
Это чувство весьма усилилось примерно через десять лет после поглощения остатков Селевкидской империи, когда Помпей объединился с двумя другими римлянами, чтобы господствовать над Римом в форме тройственной диктатуры. Одним из союзников был Юлий Цезарь, умнейший политик Рима, другим — Марк Красс, его богатейший бизнесмен.
Помпей уже стяжал свои победные лавры на Востоке. Цезарь отбыл в Галлию (современную Францию) в поисках сражений и славы. Крассу казалось только справедливым, что он тоже должен сделаться великим полководцем. Он решился поэтому взять на себя задачу возвращения потерянных провинций империи Селевкидов.
Момент также казался подходящим, ибо Фраат III Парфянский, который талантливо и отча-янно боролся за мир с Римом, скончался. Он был убит своими двумя сыновьями, которые, что было естественно для членов парфянской царской семьи, немедленно начали ссору.
В 54 г . до п. э. Красс оставил Рим и Италию ради Востока, самоуверенно настроившись на чисто агрессивную войну против державы, которая ничем не оскорбила Рим и, напротив, делала все возможное, чтобы избегать этого.
Две армии, римская и парфянская, были устроены совершенно по-разному. Римляне создали легион, пехотную организацию, обладавшую величайшей гибкостью. Легион не обладал подавляющим весом и мощью фаланги, но фаланга действовала наилучшим образом только на открытых и ровных площадках, где она могла маневрировать как тесно сплоченное целое, тогда как легион мог распадаться и соединяться вновь без всякого ущерба для себя. В нескольких сражениях легионы сталкивались с фалангой, и в конечном счете гибкость легиона возобладала над грубым весом фаланги.
Парфяне, с другой стороны, подняли на новый уровень конницу. Лошади иранских племен еще оставались лучшими в мире, и парфянские наездники маневрировали с легкостью, вызывавшей завистливое восхищение у тех, кому доводилось с ними столкнуться. То была тактика «бей и беги», доведенная до совершенства. Конники внезапно обрушивались на неподготовленного врага, делали свою смертоносную работу и уносились прочь, чтобы ударить где-нибудь еще.
Рассказывают также, что, когда парфяне стремительно отступали и враг мчался за ними, охваченный бессильным гневом из-за молниеносной атаки и молниеносного бегства, всадники по сигналу оборачивались в седлах, чтобы послать последнюю тучу стрел через плечо. Эти «парфянские стрелы», внезапно и неожиданно поражая преследователей, часто причиняли больше вреда, чем сама атака.
В дополнение к этому парфяне создали тяжеловооруженную конницу. То были катафракты (от греческих слов, означающих «полностью закрытые»). Эти всадники были закованы в броню, их кони иногда также были защищены доспехами. Чтобы нести вес брони, лошади должны были быть крупными и мускулистыми. Такие лошади были доступны парфянам, но редко попадали к их врагам.
