Альбигойская драма и судьбы Франции - Мадоль Жак (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗

В 1338 г. Ян, король Чехии [165], которому суждено погибнуть при Креси, назначен генерал-капитаном в Лангедок; Иоанн, герцог Нормандский, сын короля, будущий Иоанн Добрый [166], в 1344 г. становится генеральным наместником этой же провинции. На следующий год король Майорки продает французскому королю сеньорию Монпелье, завершая таким образом объединение Лангедока от Роны до Гаронны. Все происходит так, как если бы Францию, невзирая на легкомыслие или неумение принцев, неудержимо влекло центростремительное движение. Лангедок, понятно, стремился к единству. Его не останавливали худшие несчастья: страна разграблена Ги де Комменжем, наследником Лауры де Монфор, но тем не менее герцог Нормандский собирает в 1345 г. в Тулузе первые Генеральные платы Лангедока и в ходе новой ассамблеи 1346 г. Тулузе, наконец, разрешено возвести стены — явное доказательство того, что ее верность отныне не вызьюает сомнений. Лангедокская милиция начинает сражаться с англичанами в Гиени, и если в 1347 г. Гийом де Кардайяк, епископ Сен-Папуля, уроженец английского Керси, задержан за сношения с врагом, то это единичный случай: он никого не увлек из своего окружения. Наконец, после потери Кале некоторые из бюргеров этого города обоснуются в Каркассонском сенешальстве.

Правление Иоанна Доброго (1349-1364) является одним из самых мрачных периодов лангедокской истории. С 1347 г. в провинции появились, истребляя население, Черная смерть [167] и Черный принц [168], сын Эдуарда III, обосновавшийся в Бордо и направлявший в Тулузу опустошительные экспедиции. Ни в одной части Франции бедствия войны не были в эту эпоху столь велики, и XIV век для нее еще тяжелее предшествующего. В самом деле, когда в 1360 г. в Бретиньи был подписан мир [169], Большие роты [170] разграбили страну еще страшнее, чем английские отряды. Но верность Лангедока не поколебалась. Провинциальные штаты предписали траур в связи с разгромом при Пуатье в 1356 г., где погибло множество лангедокских сеньоров и попал в плен король. Три южных сенешальства одни уплатят половину выкупа за него, и именно злосчастный Иоанн Добрый 21 ноября 1361 г. присоединит графство Тулузское к короне.

Упомянутый Иоанн Добрый и даже его мудрый преемник Карл V (1364-1380) постоянно будут назначать наместниками в Лангедок «сиров лилии» — Иоанна, герцога Беррийского, или Людовика, герцога Анжуйского [171]. И тот и другой рассматривают провинцию как личное достояние, которым можно оплачивать свою политику или потребности в роскоши. Уже опустошенная английскими вторжениями, Большими ротами, от которых Дюгеклен всеми силами пытался ее избавить, провинция обескровлена управляющими ею принцами. Однако ее верность неизменна, и в 1369 г., когда война с англичанами только что возобновилась после разрыва заключенного в Бретиньи мира, часть Керси, Руэрга и соседних земель сбрасывают английское иго, а Монтобан и многие другие крепости, уступившие Англии, открывают ворота перед французским королем. Совершенно ясно, что отныне Лангедок — часть Франции, хотя он сохраняет свой язык и собственные обычаи, особенно римское право, сохранившееся до революции.

Злоупотребления герцога Анжуйского дошли до того, что в Ниме и Монпелье разразились восстания. Тогда король снял своего брата с поста губернатора и заменил его Дюгекленом [172]. Но последний 13 июля 1380 г. умер близ Шатонеф-де-Рандон, в Жеводане. Король назначил на его место Гастона Феба, графа де Фуа [173], который сочувствовал провинции и правление которого могло бы залечить все раны, нанесенные его предшественниками. К несчастью, 16 сентября 1380 г. Карл V последовал за своим верным коннетаблем в могилу. После этого более, чем когда-либо, усилилась власть «сиров лилии». Став регентами при племяннике, Карле VI [174] (1380-1422), дядья короля восемь лет ведут «правильную вырубку» королевства.

Лангедок достается Иоанну, герцогу Беррийскому. Но Гастон Феб, поддержанный населением провинции, отказывается уступить пост губернатора. Между обоими принцами начинается война. Это, собственно, не национальная война, как в предшествующем столетии, а борьба против возможности ужасных злоупотреблений. Хотя в битве при Ревеле Гастон Феб оказался победителем, в конечном счете он уступает провинцию герцогу Беррийскому, который в 1382 г. немедленно налагает на нее тяжелейшие налоги.

Ответом было восстание тюшенов [175], южная Жакерия, сходная по характеру с великим крестьянским движением, залившим кровью на Севере королевство Иоанна Доброго. В диоцезах Нима и Магелона происходят массовые выступления крестьян, их в большей или меньшей степени поддерживает даже бюргерство некоторых городов, и, таким образом, мы наблюдаем на Юге явление, аналогичное тем, которые в тот же период залили кровью Фландрию и Англию Ричарда II [176]. Конечно, народ восстает не впервые; но восстания конца XIV в. охватывают столь большие территории и широкие слои населения, что занимают особое место в нашей истории. Если бы восставшие координировали свои усилия и взяли верх, могла бы измениться вся история Западной Европы. Но герцог Беррийский одолел тюшенов и воспользовался этим, чтобы наложить на провинцию огромные штрафы. Со своей стороны, англичане заняли ряд крепостей в Альбижуа, и более сорока тысяч человек эмигрировало в Арагон. В это же время Ричард II подавил восстание Уота Тайлера [177], а Филипп Смелый, герцог Бургундский [178], разбил фламандцев при Роозбеке (1382) [179]. Такое совпадение во времени следует отметить: оно показывает, что Юг Франции еще раз был вовлечен в широкое международное движение. Только на этот раз речь шла не о религиозных или национальных требованиях, а о требованиях социальных, удовлетворенных лишь через много столетий.

Когда с 1388 по 1392 гг. Карл VI взял лично на себя управление королевством, могло показаться, что наступили лучшие времена правления его отца. Он отобрал провинцию у герцога Беррий-ского и в 1389-1390 гг. отправился туда сам исправлять несправедливости. Если верить Фруассару [180] молодой король якобы был очарован приветливостью своих лангедокских подданных, каковым он дал в губернаторы мудрого маршала Сансерра [181]. Но этот губернатор-исправитель правил недолго, и в 1401 г. провинция вернулась в руки герцога Беррийского, управлявшему ею почти постоянно до самой смерти (1416 г.). Дом Вессет так заканчивает надгробное слово ему: «Лангедок мог только радоваться, избавившись от его тирании».

Несчастья Франции не закончились, а с ними и несчастья Лангедока, судьба которого отныне неотделима от судеб французской нации. Герцог Бургундский попытался перетянуть провинцию на свою сторону, но напрасно. Ее еще раз разграбили в результате войны домов Фуа и Арманьяков [182]; но по договору в Труа в 1420 г. она окончательно отходит буржскому королю [183], заявившему о ней, что это «самый цельный член», сохранившийся в его королевстве. Лангедок немало помог в отвое-вании королевства, и для 1443 года дом Вессет смог уже описать институты провинции, которые почти не изменятся до самого конца Старого режима, хотя все большая централизация управления постепенно лишит Штаты Лангедока и муниципалитеты их реальной автономии. Тем не менее Лангедок до конца останется провинцией с сословным представительством, т. е. областью, хозяевами которой оставались ее представители, не имевшие права лишь повышать налогии и во всяком случае решать вопросы их раскладки.