Минные крейсера России. 1886-1917 гг. - Мельников Рафаил Михайлович (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Но невнимание бюрократии к этому классу кораблей привело затем к серии неудач, сопровождавших действия русских миноносцев в войне с Японией. Прежний порядок остался без перемен, командиры даже на больших миноносцах в Порт-Артуре менялись за время обороны несколько раз, и миноносцы далеко ие оправдали, возлагавшиеся иа них ожидания. Именно к такому выводу пришла одна из созывавшихся после войны комиссий, призванных задуматься в 1906 г. о будущем флота. В отличие от миноносцев минные крейсера благодаря их увеличенным размерам проявили себя более надежными и долговечными кораблями. Таковыми они оказались на всех трех театрах — в Черном море, в Тихом океане и на Балтике.
Их величина, и как отмечал С.О. Макаров, не позволяла власти относиться к ним, как к миноносцам. Они считались большими кораблями, что позволило включить их, как это было 1896 г. с "Посадником”, а затем и с “Абреком”, в состав эскадры Средиземного моря. Здесь они, помня школу адмирала С.О. Макарова, успешно совмещали боевую подготовку с ответственными представительско-стационерскими задачами — “Посадник” (вышел из Кронштадта 3 августа 1896 г. (с миноносцами № 119 и 120) — в 1897–1899 гг., и “Абрек” — в 1899–1903 гг. В одиночку или в составе эскадры, базируясь на порт Пирей и бухты о-вов Порос и Крит (Суда) они обошли едва ли не все порты и бухты Средиземноморья и благополучно вернулись на Балтику.
Глава III на Тихом океане
Вместе с крейсером “Память Азова”
10 сентября 1894 г. “Всадник” и “Гайдамак” покинули Кронштадт, имея задачей присоединение к эскадре Тихого океана. В ее, тогда еще чисто крейсерском составе имелось лишь четыре малотоннажных миноносца, из которых два были доставлены во Владивосток в разобранном виде. Два новейших минных крейсера большого тоннажа должны были стать весомым усилением эскадры как корабли универсального назначения. Важно было восполнить потерю в Японском море крейсера “Витязь”, погибшего на камнях в бухте порта Лазарев 1 мая 1893 г.
Усиление эскадры было более чем необходимо в условиях только что начавшейся — 17 июля — войны между Китаем и Японией. Россия заняла в войне выжидательную позицию, но только мощная эскадра могла гарантировать соблюдение в Тихом океане русских государственных интересов. Было чрезвычайно важно обеспечить свободу плавания между островами Цусима и корейским портом Фузан. Захват Японией обоих берегов этого стратегически важного прохода мог бы совершенно отрезать русский флот от Тихого океана.
Считалось недопустимым, чтобы военные действия могли распространиться на территорию самой северной из корейских провинций и особенно — оставшихся в сфере русских интересов и постоянно обследовавшихся русскими кораблями корейских бухт — Гошкевича и порта Лазарев.
Все это требовало всемерного усиления эскадры Тихого океана. И первым звеном в той целое десятилетие наращивавшейся цепи усиления русских морских сил на Дальнем Востоке оказались “Всадник и “Гайдамак”. В Средиземном море они соединились с поджидавшим их крейсером “Память Азова”. Этот корабль — гордость флота, носивший в океанах георгиевский флаг и вымпел, уже был отмечен поднимавшимся на нем в 1890–1891 гг. флагом наследника (во время путешествия будущего императора Николая II в Японию). Ему же выпала честь в Кадиксе в 1893 г. представлять русский флот на торжествах в честь 400- летия открытия Америки Колумбом. За ними последовали не имевшие сравнения ошеломляющие по размаху торжества при посещение Тулона в составе эскадры Средиземного моря под командованием вице-адмирала Ф.К. Авелана. Теперь же, придя в себя от народных торжеств, пышных визитов, грома салютов, треска пробок от бутылок шампанского и речей, о нерушимом союзе России и Франции, кораблю предстояло сослужить совсем особую службу — привести в Тихий океан два 400-тонных минных крейсера.
Превосходившие размерами корабли первых кругосветных мореплавателей, минные крейсера в силу своих острых обводов были гораздо более чувствительны к условиям океанского плавания. Не обладали они и автономностью своих далеких парусных предшественников. Восполнить эти тяготы и неудобства, помочь и выручить в аварийной обстановке должен был “Память Азова”. Совместный поход, начался с выходом из Пирейской гавани 22 ноября 1894 г.
Беспокойным и изнурительным было это плавание. в котором два малых корабля, ныряя в бесконечно набегавших валах бескрайнего океана, должны были вести каждодневную борьбу за существование. Каждая ошибка, каждая неисправность техники, особенно рулевого управления, могли привести к гибельным последствиям. На грани невозможного оказались условия обитания экипажей, в постоянной необходимости быть начеку, в обстановке непрекращающихся сырости и влажности, в условиях изматывающей качки, почти постоянно без сна и нормальной пищи. Уже первые дни плавания в Средиземном море обнажили всю реальность предстоящего похода: в условиях казавшейся на “Памяти Азова” тихой и ясной погоды, “Всадник” и “Гайдамак” претерпевали жесткую качку с размахами до 30°. Благополучно миновав Красное море корабли, должны были испытать все невзгоды зимнего плавания негостеприимного Индийского океана.
Доставалось в плавании и “Памяти Азова", командир которого капитан! ранга Г.Г1. Чухнин должен был зорко следить за тем, чтобы два вверенных его заботам утлых кораблика, не потерялись в ночи за кормой и не перевернулись под ударами коварного океана. Были налажены система попеременной буксировки, подачи буксиров, леериое снабжение топливом и продовольствием, связь днем и ночыо. Как вспоминал сам Г.П. Чухнин, “нельзя было смотреть без сожаления на маленькие крейсеры, которым иногда приходилось очень плохо. Норд-остовый муссон в Индийском океане разводил такую волну, что раскатывало и "Азов”, а крейсера выматывались до чрезвычайности. Другой раз накроет волной до половины и думаешь — цел ли? С полубака лыотся целые каскады брызг, покрывают и мостик и трубу. Днем еще видно, что там делается, а ночь, когда закрывает волной отличительные огни, так жутко станет” (Г.П. Чухнин, с. 49).
Были случаи глубоко драматические, когда потерявшийся в ночи корабль, пришлось долго искать и только благодаря уцелевшему сигнальному огню удалось обнаружить. Так было в пути в 300 милях от Коломбо, когда быстро разгулявшаяся зыбь (ветер 6–7 баллов) развела волну высотой 12 фт и длиной 250 фт.
‘"Для минных крейсеров это был жестокий шторм, мотало их зверски, боковые размахи были до 30°, килевые — не менее 15°. Они все время были покрыты разбрызгивавшимися волнами, как прибрежные камни бурунами. Тревожные ожидания подтвердились, среди этой жуткой ночи “Гайдамак” поднял сигнал "не могу управляться”. Пока крейсер поворачивал на помощь бедствующему кораблю, его огни исчезли в кромешной тьме — корабль не обнаружили. На сигнал, повторенный два раза "показать свое место”, ответа ие было. Кругом ходит волна да белые гребни”, — говорилось в книге А. Беломора “Вице-адмирал Григорий Павлович Чухиин” (С-Пб, 1909, с. 50).
По счастью, спасительный красный огонь, замеченный далеко от места первоначальных намеков, позволил найти корабль беспомощно качавшийся среди огромных волн. О спуске шлюпки или катера нельзя было и думать. Но Г.П. Чухнин не зря слыл бывалым, знающим и опытным командиром. Опыт подачи линя спасательным расчетом удался. На “Гайдамаке” перелетевший через него линь успели подхватить и ие дали ему опутать гребной винт и руль. К лишо на "Памяти Азова” присоединили проводник, к проводнику кабельтов для буксировки. Кабельтов для плавучести снабдили привязанными к нему поленьями. Но обессиленные люди на “Гайдамаке" подтянуть кабельтов ие смогли. Пришлось рискуя закрутить собственные гребные винты, подобрать кабельтов и вытянуть его на крейсер. Началась висевшая буквально на волоске операция осторожного подтягивания “Гайдамака” за спасательный леер.
Совместное плавание, оказывавшееся прологом к предстоящему через 10 лет походу тем же путем эскадры З.П. Рожественского, закончилась на пути в Гонконг. "Память Азова” должен был незамедлительно присоединиться к находившейся в Нагасаки эскадре Тихого океана, а “Всадник” и "Гайдамак” нуждались в устранении последствии плавания.
