АнтиМЕДИНСКИЙ. Псевдоистория Второй Мировой. Новые мифы Кремля - Буровский Андрей Михайлович (читать полную версию книги TXT, FB2) 📗
2. В книге: «Начиная с 1966 года все «уточняют», сколько именно было панфиловцев и насколько официальная версия правдива. В конце концов военная прокуратура пришла к выводу, что именно этот бой 16 ноября — плод вымысла газеты «Красная звезда». 1966 г. — это знаменитая «новомирская» статья В. Кардина «Легенды и факты» (ссылка на историю этой статьи есть в книге на странице с рассказом о панфиловцах). До этой статьи про то, как усилиями главного редактора и журналиста (а может, и еще кого-то, кого мы не знаем) появилась легенда, знали только члены Политбюро.
3. Откуда критик взял 1946 год — неизвестно. В конце 1947 года в ходе «дела Добробабина» (арестован и привлечен к уголовной ответственности за измену Родине военной прокуратурой Харьковского гарнизона) возник вопрос о 28, и Главная военная прокуратура СССР провела расследование, результатом которого стала «Справка-доклад» от 10 мая 1948 года. Вероятно, ее и имел критик в виду, прочитав в журнале «Новый мир»: http://magazines.russ.ru/vo-plit/2000/6/kardin.html
— Критик. «Там же, где Мединский попутал пакт с протоколом, он выдал на-гора следующий пассаж: «А чего хотели Франция и Англия? Ради чего суетились и лебезили перед Гитлером в Мюнхене? Хотели натравить Гитлера на СССР. Чем они лучше?» Причем это не однократно брошенная хлесткая фраза. Ближе к концу книги Мединский еще раз пишет: «Вся довоенная внешняя политика Британии строилась на том, чтобы натравить Гитлера на Сталина...» (с. 427). Да, да, да, все спали и видели как бы загнобить молодое советское государство. Других проблем у них не было. Преподаватель МГИМО, ага».
На самом деле. Здесь критик демонстрирует дремучесть в части ИМО 30-40-х гг., непростительную даже для историка-любителя. Или странную ангажированность? Остается отправить его читать «Документы и материалы кануна Второй мировой войны», изданные МИДом (М., 1981). Там два тома, надолго хватит. И польза, несомненно, для просветления будет.
— Критик. «В январе 1945 г. мы вновь спасали американцев, застрявших в Арденнах, начав свое наступление на неделю раньше...» (с. 443). Из этого позднее выросли рассказы о брошенных на алтарь услуги Сталина Черчиллю солдатских жизней. Реально же Висло-Одерскую, наоборот, отложили из-за погодных условий».
На самом деле. Телеграмма Сталина Рузвельту 15 января 1945 года: «После четырех дней наступательных операций на советско-германском фронте я имею теперь возможность сообщить Вам, что, несмотря на неблагоприятную погоду, наступление советских войск развертывается удовлетворительно. Весь центральный фронт, от Карпат до Балтийского моря, находится в движении на запад. Хотя немцы сопротивляются отчаянно, они все же вынуждены отступать. Не сомневаюсь, что немцам придется разбросать свои резервы между двумя фронтами, в результате чего они будут вынуждены отказаться от наступления на западном фронте. Я рад, что это обстоятельство облегчит положение союзных войск на западе и ускорит подготовку намеченного генералом Эйзенхауэром наступления. Что касается советских войск, то можете не сомневаться, что они, несмотря на имеющиеся трудности, сделают все возможное для того, чтобы предпринятый ими удар по немцам оказался максимально эффективным». (Переписка председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. М., 1958). Мне кажется, не знать эту хрестоматийную ситуацию даже второкурсник истфака пединститута не имеет права... А если серьезный (по-прежнему, надеюсь) исторический писатель занимается явными фантазиями, то преследует некие цели. Какие, интересно?
А теперь попробуем разобрать ответ Мединского на мою критику по пунктам:
Пункт 1. Напомню, что в книге Мединский написал: «Но вот чего россиянам НЕ сказали: точно такие же «пакты» подписывали и другие государства» (с. 50). Оборот «точно такие же» в русском языке предполагает равенство по форме и по сути. Прямых аналогов договора с приложенным к нему секретным дополнительным протоколом во взаимоотношениях Германии с Англией, Францией и другими странами, ставшими в итоге противниками Германии, я не вижу. Соответственно утверждение Мединского о том, что все так делали, заключали «точно такие же» договора и пакты, не соответствует действительности. Потому и возникает закономерный вопрос, а известно ли автору «Войны» о существовании дополнительного протокола? Как этот мой тезис опровергается утверждением «О равенстве пакта и протокола слышать не «странно» — это одно и то же, один документ» — ума не приложу.
По сути же речь о том, что нельзя строить разъяснение ситуации с пактом Молотова — Риббентропа и дополнительным протоколом к нему на том, что «все так делали». Точно так же — не делали. У каждого был свой путь, объясняющийся спецификой отношений данного конкретного государства с Германией и другими странами. Союзниками СССР и Германию дополнительный протокол не делал, об этом и следует говорить. Мединскому как юристу и преподавателю МГИМО тут, казалось бы, и карты в руки, но он предпочитает версию агитпропа.
Пункт 2. Самый многословный, и здесь придется напомнить русскую поговорку: слово не воробей, вылетит — не поймаешь. В книге Мединского было написано: «Дивизии народного ополчения были недоукомплектованы бойцами. Соответственно, обычно оружия в них было больше, чем солдат. Не одна винтовка на троих, а три винтовки на двоих» (с. 173; выделено мной. — А.И.). Вылетевшее слово «обычно» позволило мне сделать вывод, что автора занесло не в ту степь. «Обычно» — это ненужное обобщение из частного случая. Вместо него было бы уместнее сказать «были даже случаи, когда...» Проблема со стрелковым оружием существовала, признавалась, хотя и не была такой острой, как иногда утверждается (одна винтовка на троих). Обычно в конце 1941 г. и начале 1942 г. винтовок было меньше, чем личного состава. Как в ополчении, так и в обычных соединениях. Приходилось оставлять артиллеристов, тылы без оружия самообороны. Это жизнь и война. Опроверг Мединский мое замечание о необоснованной лакировке им ситуации со стрелковым оружием? Нисколько.
Пункт 3. Мединский так и не ответил на вопрос, зачем вообще нужно было поминать в «Войне» 28 панфиловцев, реальная ситуация с которыми была разъяснена еще в советское время? Произошло это в любом случае до 1966 г., о котором написал Мединский на страницах своей книги. А что считать точкой — завершение расследования, или резолюцию А. Жданова «в архив», или что-то еще, — другой вопрос. «Примеров подвигов, подтвержденных «обоими» сторонами, критик не приводит». Это не означает, что таковых нет. Например, бой за Ильинское в октябре 1941 г. под Москвой. Еще могу назвать оборону села Черкасского в начальной фазе Курской битвы, на южном фасе дуги. Профессиональные историки, донося до масс мысль о подвигах, вполне могут опереться на реальные и железобетонно подтвержденные вещи, которым не страшны никакие выпады обличителей. А вот это уже серьезнее, мне пишут: «И КАКОГО ЧЕРТА нам нужно какое-то «подтверждение» НАШИХ ПОДВИГОВ от гитлеровской сволочи?!»— Позиция вредная и крайне непрофессиональная. Во время боевых действий далеко не всегда есть возможность установить, удалось ли добиться заявленных результатов. Тем более применительно к 1941-1942 гг. Вот во второй половине Великой Отечественной уже появились документы вида «осмотр поля боя». Соответственно, важно и нужно восстанавливать реальную картину войны по ставшими нашими трофеями документам противника. Какие-то заявки не подтвердятся, а какие-то, наоборот, подтвердятся. Что в этом плохого? Более того, обнаружатся подвиги, о которых мы не знали по тем или иным причинам. Например, на данный момент имеется эпизод, который полностью восстановлен на материалах Вермахта — так называемый «рассейняский КВ», когда один тяжелый танк создал кучу проблем боевой группе из состава 6-й танковой дивизии 24— 25 июня 1941 г. По мысли Мединского, этот, несомненно, героический, эпизод следует стереть из нашей памяти под лозунгом «это все придумала гитлеровская сволочь!»
