Люди и ложи. Русские масоны XX столетия - Берберова Нина Николаевна (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗

К началу 20 века французское масонство состояло из 4-х отдельных Послушаний. Это слово иногда в русских масонских документах переводится, как Устав, или не переводится вовсе. Так, в переписке М.А. Алданова с В.А Маклаковым Алданов пользуется французским словом obedience, которое не переводит. Послушания были: «левое», «правое», «среднее» и «крайне правое». Это последнее, так называемая «Великая Французская Национальная Ложа», нас не касается: иностранцы туда не принимались. До 1912 г. оно существовало в мирном сожительстве с другими тремя, когда в Париже, где заседал Масонский Верховный Совет, начались осложнения. Судя по тому, что пишет историограф Национальной Ложи А. Меллор, все острые конфликты происходили на почве отношения масонства к религии. В храме, на столе («алтаре») Великого Мастера Национальной ложи, председателя и «Держателя Первого Молотка», лежала Библия, открытая на первой странице Откровения Иоанна Богослова. В трех других послушаниях этого не было.

Так называемое «правое» Послушание, Великая Ложа Франции (Grande Loge de France, GLDF), узаконенная в 1894 г., в сущности, не может быть названа по-русски «правой», скорее – умеренной. Она отличалась от так называемого «левого» Великого Востока (Grande Orient de France, GODF) немногим: в ней состояли либералы, а не радикалы, степеней было 18, а не 33. И атеисты в ней считались нежелательными, в то время, как Великий Восток принимал всех: верующих, безразличных к религии, и атеистов. Между этими двумя Уставами возникали время от времени конфликты; поводом для одного из них в 1930-х гг. стал спор о Великом Архитекторе Вселенной (он же Великий Геометр). Откровенно антиклерикальный Великий Восток отказывался допустить в свой словарь этот термин, а Великая Ложа, созданная в традициях Шотландского Масонства, желала его сохранить. Страсти в конце концов утихли, каждый остался при своем, и братья обоих Уставов до начала Второй мировой войны не только бывали гостями друг у друга на «сессиях» (собраниях) и «агапах» (ужинах), но часто входили в оба Устава, как члены одной организации.

Так называемое «среднее» Послушание состояло из нескольких лож и ближе всего примыкало к Великому Востоку, оно было наиболее либерально и, в отличие от остальных лож, в ложу «Аврора» женщины не только допускались, но и играли в ней ведущую роль. Ложа «Les Droits de l'Homme» («Права Человека») была, главным образом, занята защитой гражданских прав, т.е. защитой французских граждан от самого государства. Ритуалы здесь были сокращены до минимума, и хотя клятва тайны строго соблюдалась, но на сессии допускались гости, мужчины и женщины, друзья «братьев» и «сестер». «Аврора» была как бы ответвлением Великого Востока, как, видимо, и обе франко-русские ложи того времени, «Cosmos» и «Mont Sinai». Ложа «Права Человека» открылась в 1893 г. во Франции и Бельгии, и ее забота о равенстве всех перед законом была близка сердцу русских и французских либералов, особенно женщин – в эти годы во Франции женщинам запрещалось иметь собственные средства, открывать на свое имя коммерческие предприятия, а также иметь недвижимость или собственный текущий счет без разрешения отца или мужа и т.д. Но Великая Ложа с принципами «прав человека» не спорила, это видно из неопубликованного секретного отчета русской ложи «Лотос», в котором говорится не только о дружеских отношениях между братьями всех трех Послушаний, но и о частом присутствии братьев Великого Востока в храме Великой Ложи, и наоборот, а также о том, что некоторые братья, принадлежавшие к Шотландскому Уставу (Великой Ложе), даже просили допустить их к «работам» (собраниям) Великого Востока.

Русское «двойное братство» не должно нам казаться чем-то особенным. Антиклерикализм в русских ложах не играл той воинственной роли, какую он играл в ложах французских. Атеисты, конечно, были, но вопрос о религии не разделял людей; было главное, что их связывало: свобода и братство; оба эти идеала они обретали в тайном обществе, и это объединяло их. В вопросе религии русские либералы 1906 – 1916 гг. были бы совершенно удовлетворены, если бы царь уволил из Синода митрополита, друга и собутыльника Распутина, и назначил на это высокое место достойного человека, да и в целом их вполне примирило бы с правительством допущение в Совет министров «общественников», о которых было сказано выше [2]. Среди этих «общественников» было пять-шесть масонов, а все остальные были с масонами в дружеских отношениях. Необходимо помнить, что в эти годы об отделении церкви от государства в России мечтали только радикалы, либералы считали этот вопрос несвоевременным. А масонами в эти годы были, главным образом, либералы, т.е. огромная средняя часть Думского сектора, в 1915 г. получившая название «прогрессивного блока» – от левых октябристов до правых социалистов.

Итак, Ковалевский принадлежал к французскому масонству. К 1906 г. пятнадцать русских были при его содействии введены во французское Послушание Великого Востока. Среди них – В.А. Маклаков, Вас. Ив. Немирович-Данченко, А.В. Амфитеатров, В.О. Ключевский, изобретатель П.Н. Яблочков, кн. С.Д. Урусов, дипломат И. Лорис-Меликов (племянник министра Александра III), гр. Орлов-Давыдов, присяжный поверенный М.С. Маргулиес. Все они, по-видимому, принадлежали к ложам «Cosmos» и «Mont Sinai». Но именно Ковалевскому было предложено проявить инициативу и получить директивы для открытия первых лож в русских столицах. Он принял это предложение, в конце 1906 г. вернулся в Россию и начал свою масонскую деятельность, тем более, что свою парижскую школу ему пришлось закрыть за отсутствием учеников.

Для начала М.М. Ковалевскому было поручено открыть две ложи в Москве и одну в Петербурге, и он отправился в Россию в этот первый пореволюционный год (1906) к открытию I Гос. Думы, куда он был выбран. Через два года в Москве, Петербурге, Киеве, Нижнем Новгороде, Харькове и других городах, от Варшавы до Иркутска, было открыто не менее 18 лож. Хотя Ковалевский и захватил из Парижа и перчатки свои, и передник, и, вероятно, некоторые другие предметы, необходимые для ритуалов, этого было недостаточно. Очень скоро два «брата» из французского Великого Востока приехали за ним и помогли ему устроить «храм» по всем правилам и посвятить кое-кого из общих ближайших друзей в тайное общество, сначала в первую степень (1°), а затем, учитывая заслуги некоторых из них (поименованных выше) перед французским масонством, через неделю перевести их всех в 3-ю, а некоторых – еще стремительнее – в 18-ю степень. М.С. Маргулиеса, известного в Петербурге молодого адвоката, они посвятили в самом здании тюрьмы, где Маргулиес отбывал срок за свои (в 1905 г.) революционные поступки (впрочем, весьма умеренные). Так, в камере «Крестов», в передниках и перчатках, с молотками в руках, Великие Мастера провели церемонию посвящения на глазах, вероятно, совершенно обалдевших от этого зрелища тюремных сторожей. Тут же, немедленно, с еще большей торжественностью, Мануил Сергеевич был возведен в 18-ю степень.

Старый русский парижанин, но в эти годы весьма еще молодой другой адвокат, В.А Маклаков, был одним из первых «перепосвященных» в России. Таковым же был и кн. Давид Осипович Бебутов, горячо увлеченный открывшейся ему деятельностью. Всеобщий друг, он впоследствии оказался также другом директора Департамента полиции, и информировал его о происходящем. Делать это ему было легко: богатейший человек, он предоставил братьям свою московскую квартиру и свой петербургский особняк, оборудовав их под храмы для масонских сессий. Повара, которые готовили братьям «агапы», у Бебутова, как полагалось в его кругу, были французы.

Очень скоро появились первые трудности: психиатр Николай Николаевич Баженов оказался несколько болтливым, и это не только не способствовало соблюдению тайны – краеугольного камня всякого тайного общества, – но и грозило осложнениями с министерством внутренних дел. Ложи разрастались таким быстрым темпом, что двум французским Досточтимым Мастерам пришлось приехать в Россию несколько раз: Сеншоль и Буле на это не только не роптали, но были счастливы услужить русским братьям, – нечего и говорить, что проезд и пребывание в столицах им были щедро оплачены [3]. Третьей проблемой было упорядочить Капитулы и Ареопаги. Так назывались, по традиции, объединения нескольких лож, связанных общей «работой». Членами таких объединений могли быть только Мастера, т.е. масоны 3° или выше. Они существовали и внутри Великой Ложи и внутри Великого Востока. Ложам и Капитулам давались имена и номера, нумерация была общей для обоих Послушаний. Иерархия в архивных документах освещена наименее отчетливо, может быть, не без умысла, а может быть, и от неумения ясно изложить внутреннюю структуру организации. Одно несомненно: Сеншоль и Буле имели полномочия посвящать русских масонов в ложи обоих Уставов. Это было логично: Досточтимые Мастера обоих Уставов собирались вместе для обсуждения важнейших вопросов, и ритуал в обоих Уставах был идентичен.