Первоистоки Русов - Петухов Юрий Дмитриевич (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
И тем не менее эволюция… От латинского evolutio – развертывание. Как трактуют это понятие энциклопедии, «необратимый процесс исторического изменения живого». Очевидны несовершенство термина и его трактовки. Мы привыкли вкладывать в понятие «эволюция» неизмеримо больший смысл, чем в понятия «развертывание» и даже «развитие». Словосочетание «историческое изменение живого» вообще абсурдно, так как «живое», скажем, амеба, таракан или собака не являются объектами истории. Субъект и объект истории лишь сам человек. И только на исторической фазе своего развития. Это азы, с которыми знакомят первокурсников исторических факультетов. Почему «необратимый»? Кто, где и когда зафиксировал, что параллельно с «развертыванием» не идут энтропические процессы «свертывания», «одичания», возврата к более простым и устойчивым формам? В научной печати подобной статистики нет и не было. Поэтому ни о какой «необратимости» мы не имеем права говорить. Мы вернемся к процессам инволюции (свертывания, сворачивания) и деградации ниже. Это лишь поверхностные замечания. Углубляться в критику терминологии «эволюционистов» мы не будем. Прочие энциклопедические и научные трактовки термина «эволюция» не лучше приведенной нами. О чем это говорит? О том, что научный мир нашей цивилизации до сих не сумел профессионально сформулировать, что конкретно он понимает под словом «эволюция».
Неопределенность в терминологии и в поставленной цели ведет к неопределенности и сумбурности научного поиска. Наша задача – избежать подобного сумбура. Но при этом вобрать в нашу теорию происхождения и развития человечества все лучше, что было накоплено за последние тысячелетия и отринуть лишнее.
Перефразируя известную фразу историка С. Соловьева, мы можем сказать, что видим дальше наших предшественников, потому что стоим на плечах титанов, выстроивших из блоков и кирпичиков своих воззрений пирамиду Мировоззрения… И потому для полноты наших представлений мы должны вкратце напомнить об истории… Это дело полезное. В частности, многим нынешним «первооткрывателям» космического происхождения жизни на Земле не помешало бы ознакомиться с теорией «панспермии» Анаксагора (V век до н. э.)…
О своем происхождении человек стал задумываться с той поры, как он стал мыслить, точнее, когда он понял, что смертен. Человек есть единственное живое существо на нашей планете, которое понимает, что его земная жизнь конечна. Именно это понимание главный движитель нашей мыслительной деятельности. Все прочее – производные. Память, подсознательная и бессознательная, о бессмертии. И внезапное осознание собственной смертности. И изгнание из Эдема, как память, облеченная в мифологическую форму. И табуизация полученного знания, как знания о своей смертности (а вовсе не о «грехе» плотской любви и «яблоке познания» – это для профанов; хотя само «яблоко» тут не виновато, «яблоко» – сакральный символ именно жизни и смерти, например, «молодильные яблоки» – первоначально в мифосюжет был заложен верный смысл, исказили его позже). Реальная память и мифологизация событий породили практически у всех этносов веру в Создателя-демиурга и в божественное происхождение человека. С этой памятью-верой человечество прожило около сорока тысячелетий (сразу оговоримся, что Хомо сапиенс сапиенс существует со времен появления кроманьонца, то есть 40–45 тысячелетий, все предыдущие архантропы были предчеловеками, не наделенными речью, образным мышлением, пониманием своей смертности, хотя обладали разумом).
Сорок тысячелетий человечество точно знало, осознавало и верило, что человек сотворен, как сотворены и прочие создания. Одновременно подавляющее большинство первобытных племен-предэтносов верило, что их предками были те или иные животные (волки, медведи, рыси и т. д.). Оба представления переплетались теснейшим образом. Объяснить подобное «двоеверие» с позиций сугубого материализма невозможно. Оно объясняется исключительно с позиций здравого смысла: человечество даже в своем «первобытном» состоянии четко знало, что в мире есть два начала: божественное и земное. По сути, не владея научной терминологией и не зная таких понятий, как теософия и эволюционные учения, оно, понимало и давало себе полный отчет в том, что жизнь полнее и сложнее любой из отдельных теорий.
Сугубые материалисты появляются лишь с VIII–V веков до н. э. Философы Милетской школы, черпающие свое вдохновение из мифологических представлений Шумера, Аккада, Вавилона, высказывают предположение о возникновении жизни из воды, влажного вещества и гнилостных материалов. Но они еще не отрицают полностью воздействия внешних божественных сил. Почти одновременно Фалес (624–547 гг. до н. э.) уже полностью отрицает влияния извне и сводит возникновение жизни к стихийно-материальному процессу. По Фалесу жизнь есть свойство материи, а возникновение живых существ из воды произошло само собой, стихийно, без воздействия внешних сил. Еще академик А.И. Опарин, гениальный русский ученый, заметил, что философские взгляды Милетской школы содержат зачатки всех концепций по вопросу происхождения жизни, которые будут развиты в дальнейшем. Оговоримся, что под словом «все» он имел в виду материалистические концепции. Сам А.И. Опарин в 20-х годах ХХ столетия, творчески развивая представления древних, создал фундаментальную базовую теорию «происхождения жизни на Земле». Жизнь зародилась в Первичном океане, который стал огромной химической лабораторией, зародилась благодаря химическим реакциям (направленным реакциям! – Ю.П.). Эта теория лежит в основе всей современной эволюционистики (правда, значительно позже, как это и принято в «мировом сообществе», к гениальному русскому первооткрывателю присоседился англичанин Дж. Холдейн, поэтому на Западе многие больше знакомы с его именем, чем с именем академика А.И. Опарина. Удивляться здесь нечему, ведь даже не имеющий себе равных по значимости Периодический закон, открытый русским гением Д.И. Менделеевым, в западных справочниках и учебниках именуется просто «Периодическим законом», без упоминания имени открывшего его. К сожалению, такова реальная практика романо-германского «научного мира» – Россия и русские игнорируются). Реакции в «первичном бульоне» происходили с огромным ускорением – катализаторами были так называемые «энзимы» (от греч. «внутренняя закваска»). Открытие академика А.И. Опарина приоритетно, несомненно и гениально. Но нам остается выяснить, откуда взялись «энзимы», ведь без них Первичный океан так бы и оставался до сих пор «первичным бульоном»? Кто заложил в океан «семена жизни» и «закваску»? Ведь для случайно-стихийного самозарождения одновременно и того и другого не хватило бы вечности?
Но вернемся к истории вопроса.
Итак, положения Милетской школы дали начало эволюционному учению, предварили его. Первый этап развития эволюционного учения связан с работами Гераклита, Эмпедокла, Демокрита, Лукреция, Эпикура… это был период умозрительного подхода к изучению природы. Возникновение живых существ трактовалось как естественный процесс, результат природных сил, а не «акта творения». Во всяком случае, так трансформируются учения античных мыслителей в переложении поздних материалистов-эволюционистов. И здесь сразу возникают вопросы: что есть природа и что есть внешние силы, где проходит грань между природой, «естеством» и силами «божественными» (особенно учитывая, что, по учению теософов-богословов, Бог растворен во всем и присутствует везде, то есть и в природе, и в стихиях, и в человеке)? Каким образом Высшая Сила Мироздания может присутствовать во всем и при этом быть природой? Мы ответим на этот вопрос позже. Сейчас наша задача показать, что сугубый материализм и сугубо материалистическое понимание эволюционного процесса есть сектантство, то есть категорически-непримиримое желание видеть только то, что хочется (в рамках своей школы) видеть. Античные философы еще не были сугубыми сектантами-эволюционистами. Но они стали удобной точкой отсчета и идеологическим «фундаментом» для сектантов-эволюционистов ХVII – ХХI веков.
