Русский код развития - Нарочницкая Наталия Алексеевна (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗

«АиФ»: - Демократия за эти 20 лет после развала СССР у нас так и не прижилась. Зато недавно появился план десталинизации общества...

Н. Нарочницкая: - У меня этот план вызывает грустное недоумение и возмущение. Хотя в моей семье тоже была драма: репрессировали моего дядю, и отец в течение 20 лет писал в анкете: «Брат врага народа». Но я не понимаю, как можно учить детей топтать собственную историю. Никто в мире этого не делает! Что касается демократии, то она всё же есть, хотя и с заусеницами, но такую махину, как наша страна, быстренько «отредактировать» невозможно. Да и судьба европейской демократии, которой мы пытались подражать, весьма спорна. На Западе уже признано, что она функционирует по указке элит. А те в больших вопросах игнорируют волеизъявление масс что во внешней политике (вон что в Ливии творят!), что во внутренней. Несмотря на массовые протесты, идёт наступление на социальные права.

Никто не знает, что будет с Европой в ближайшие 20 лет. Надо это учитывать и воздержаться от слепого копирования всех без исключения направлений развития Запада. Россия - слишком большая величина, чтобы позволить себе роскошь слепого подражательства. Всё, что мы заимствуем, всё равно нужно переработать и найти собственный смысл жизни.

Виктория Гудкова,

www.aif.ru,

8 июня 2011 г.

О катастрофе образования, китайской границе и правильном государстве

- Наталия Алексеевна, мы видим много примеров -например, как все сообща тушили пожары, - что наше общество сегодня организуется само, что люди берут на себя решение задач, которые должно решать государство, но о которые власти, похоже, забыли.

- У меня нет апокалиптических настроений, хотя меня, так же как и всех, затронули природные катаклизмы, и мне тоже приходилось забивать мокрыми простынями на даче окна, где беспомощная мама 89-лет после трех инфарктов и на ходунках могла задыхаться.

И все же по сравнению с 90-ми годами в стране гораздо меньший хаос, она управляема, правительство постоянно вмешивается в тяжелые проблемы и вытягивает тех, кто оказался у черты.

Но не меняется заложенная в 90-е гибельная структура. Люди мирились и с гораздо худшим положением в 90-е годы, по-видимому, надеясь на временность: «Перетерпим 10 тяжелых лет, а дальше как-то выстроится». Сейчас же они видят, какие огромные деньги обращаются в государстве, а они, работающие и нужные государству, обречены оставаться в так называемой «структурной бедности».

По-прежнему миллионы самоотверженно работающих людей запрограммированы самой структурой экономики влачить жалкое существование. И это притом, что экран ТВ без конца раздражает информацией, сколько миллиардеров у нас появилось, какие коттеджи строят чиновники на местах, каких поваров пригласили в новые недоступные никому рестораны в столице!

Это звучит издевательством, и, естественно, такое общее разочарование многократно усиливает недовольство, тревоги по поводу конкретных и частных проблем. Хотя сейчас и лучше, чем было в 90-е (никогда у нас не строили вот так за полгода дома всем погорельцам), все равно причины упадка не ликвидируются.

- Есть ли какие-то положительные процессы?

- В области внешней политики, безусловно, есть. Значительно, по сравнению с 90-ми годами, восстановлены честь и достоинство России на международном уровне, что позволяет нам больше концентрироваться на внутренних проблемах и, кстати, самим решать, какие должны быть цены на бензин.

Сейчас с нами больше считаются, хотя только когда дело доходит до наших непосредственных интересов. В мире же, конечно, творят, что хотят, нам еще далеко до влияния СССР. Но вокруг нашей страны все же была, наконец, очерчена красная линия, дальше которой мы не отступаем. И за это нас стали больше уважать.

- И как же мы вернули себе место на мировой арене?

-Эпохальной вехой была «мюнхенская речь» В.В.Путина. Это был подлинный прорыв. Впервые после многолетнего отступления мы высказали, что все понимаем и не намерены больше ворковать фарисейскими категориями.

Затем была проявлена твердость в авантюре Саакашвили против Цхинвала, признана независимость Осетии и Абхазии - это веха безусловная. Она вызвала сначала свист и гам, а потом, спустя год, с этим смирились и поняли, что, пожалуй, накладно пытаться Россию уж слишком сдавливать.

- А во внутренней жизни страны, в экономике есть положительные сдвиги?

- Экономика не может быть конкурентоспособной, покупательная способность населения не растет. Хотя все рапортуют, что инфляция ниже планов, цены на продовольствие не растут.

- Это не так?

- Да просто люди не покупают дорогие продукты. Я помню, когда в 90-е все рухнуло, и в Академии Наук ничего не платили, ну, вот с тех пор мне пачки масла на месяц хватает - я от него просто отвыкла. Хотя сейчас могу и сто пачек купить.

Если нет покупательной способности, если люди не строят дома, не покупают мебель, не планируют свою жизнь, не развиваются, то некому и продавать, и нет стимула производству.

Поэтому на повестке дня именно структурные изменения. Пока этого не будет, и недовольство, и протестные настроения будут сохраняться, какие бы отдельные спасительные и масштабные акции правительство ни делало. Обострение социальных отношений еще подпитывается и созерцанием чудовищного для 21-го века неравенства, несовместимого с постулатами демократии.

Демократия предполагает равенство возможностей. Конечно, в любом обществе есть и обездоленные, и уязвимые слои населения, но это ограниченный процент, который государство в силах поддерживать - калеки, погорельцы, вдовы, сироты, старики одинокие. Но у нас в упадке целые категории профессий, очень нужных государству. И в них трудятся миллионы людей на грани выживания. И перспективы изменения не видно, что и возмущает. Все подачки в виде индексаций (хотя без этого и нельзя) проблемы даже отчасти не решают.

На повестке дня смелое вторжение в саму структуру экономики, и здесь я не вижу пока никаких позитивных изменений.

- Проблемы экономики и невостребованности целых общественных слоев - это самая существенная проблема сегодня?

- Ещё большая проблема - это одичание, деинтеллектуализация нации. Процесс деградации идет везде в западном мире. Ибо компьютерные формы обучения, которые все шире внедряют в школах, приводят к тому, что люди не читают книг. Нельзя стать интеллектуалом, не читая.

Любой учитель скажет, что только дети, которые рано научились читать, могут стать личностями с кругозором - то есть с той критической массой знаний, которая сама подобно ядерной реакции, побуждает дальше развиваться, узнавать новое, расширять знания, тем более стать носителями преемственной культуры - связующим звеном между всей сокровищницей культуры и современными ее проявлениями.

Аудио- и визуальная формы обучения весьма мало вовлекают в работу целые системы мозга. Не развивается критическое мышление! Это очень выгодно в любом обществе, потому что оглупление, превращение народа в толпу облегчает управление и манипуляцию сознанием, что является главным инструментом политики в информационном веке. В советское время мы были читающей нацией, и, по социологическим исследованиям, сознание у постсоветского человека пока более самостоятельное, чем у немца и американца, но надолго ли?