Порочный круг деспотизма, или рассуждения о русских и будущем их страны - Кабанов Александр Борисович
Различие между “техническим” и“социальным” видами человеческого интеллекта легко пояснить следующим примером.За последнюю, скажем, тысячу лет процесс строительства общественных зданий ижилых домов в России, их размеры, формы и используемые материалы претерпелиогромные перемены в значительной мере по причине смены и усовершенствованиястроительных технологий. Эти технологии русские очень часто заимствовали изВизантии и Европы, когда-то приглашая иностранных мастеров, а сегодня нанимаязарубежные инжиниринговые фирмы. При этом интеллекта русских мастеров частохватало, чтобы быстро понять сущность и преимущества новейшего способастроительства и затем самостоятельно, уже без всякой помощи из заграницы,использовать их при возведении новых зданий и сооружений.
Но совсем иначе обстояло дело сгражданскими правами, условиями работы журналистов, независимостью судебнойвласти, избирательным законодательством, ролью общественных организаций.Во-первых, процесс их функционирования в западном мире не мог быть понят иоценен подавляющим большинством русских; они не обладали необходимой для этогосилой интеллекта. Во-вторых, механическое копирование европейских институтов потой же причине не могло принести никакой пользы и даже наносило ущерб, создаваямножество препятствий нормальному течению общественной жизни, тормозило,уродовало и искажало ее, повсюду сея смуту и раздор. Фактически, ограниченныйинтеллект русских оказался не способен создать развитую систему общественнойморали, которая уже много столетий была создана сильным социальным интеллектомевропейцев; только наличие подобной системы позволило бы прижиться большинствучужеземных общественных институтов на российской земле.
Итак, русские не обладают верхнимуровнем интеллекта, который подобен оперативной памяти устаревшей вычислительноймашины – для решения одних задач ее объема вполне достаточно, в то время какдля других нет. Русские патологически неспособны выстраивать сложные социальныесвязи между отдельными индивидами, группами, личностью и обществом.Единственное, что им остается это приказ и подчинение, даже в семейныхотношениях. Последнее было ясно прописано в “Домострое”, в котором указывается,что если жена не слушается мужа, то тот ее должен попробовать запугать, а еслиона окажется не из пугливых, то ее рекомендуется бить. В сущности, иерархия –это единственно возможные способ организации социальной жизни во всякомбезнравственном сообществе человеческих существ.
Уровень социального интеллекта народапередается из поколения в поколение самым простым и естественным образом:посредством повседневного общения. Каждый рожденный индивид, являясь частьюгруппы или нации, должен приобрести господствующий в них уровень интеллекта.Если он его уровень будет ниже, то он будет почитаться глупым и ограниченным, аесли его социальный интеллект окажется более совершенным, тогда он будетстараться выстраивать и более сложные социальные отношения, запутывая,охваченных непониманием, окружающих. Русским, в частности, не нравится присущийевропейцам и американцам рационализм, который, по своей ограниченности, онивоспринимают, то как мелочность, то как скупость или жадность. Они не способныоценить его, а поэтому отвергают. Общественная жизнь нации похожа напрокрустово ложе, на котором социальный интеллект каждого индивида илиоглупляют или развивают до строго необходимого уровня, да и сам человек,пожалуй, за исключением гениев, чтобы преуспеть и не оказаться изгоем срадостью и желанием принимает общественные требования и нормы.
Все сказанное объясняет, почемууровень социального интеллекта наций настолько стабилен во времени ипространстве. Поэтому русские всякий раз оказываются менее цивилизованными игрубыми относительно всех европейских народов. Я уже упоминал о многовековойсклонности далеких предков русских к преступности (воровскому шатанию), которуюмы наблюдаем и сегодня, спустя почти две тысячи лет. Это касается и склонностик автократии, иерархии и беззаконию: еще в конце 12 – начале 13 столетия ДаниилЗаточник в своем “Молении” повествует о том, что на Руси князь подобен солнцу итолько человек находящийся под его покровительством и защитой можетотносительно спокойно жить, не опасаясь унижений, нападений или грабежа. Инымисловами в отсутствии и бездействии закона и нравственности можно положитьсяисключительно на внушаемый князем страх. То же самые мы видим и при ИванеГрозном, разделившим народ на две части, одной из которых, опричникам,дозволено все, а у другой, которая не обладает никакими правами, нет никакойзащиты; потом при Петре и последующих царях, а ныне при Путине.
Что важно, национальный уровеньсоциального интеллекта охватывает каждый общественный слой. Конечно, я неотрицаю того, что социальный интеллект юристов или банкиров выше, чем уразнорабочих или певцов и актеров. Однако я утверждаю, что различие уровнейсоциального интеллекта у различных слоев и профессиональных групп какой-нибудьнации значительно меньше, чем, скажем, между конкретными профессиональнымигруппами разных стран: к примеру, между британскими и российскими юристами,хотя, внешние проявления – поведение, привычки, диктуемые образом жизни ихарактером профессии, казало бы, говорят об обратном. Прекрасный пример этомупринудительное заселение Австралии. Первоначально значительная часть населениясостояла либо из каторжников, либо сомнительных личностей, бежавших от нищеты,тюрьмы или кредиторов. Но, несмотря на специфические наклонности и привычкиэтих лиц, они обладали одним важным преимуществом – развитым социальныминтеллектом, который передавался их детям и внукам, принеся на эту пустынную идикую землю в удивительно короткие сроки независимость, свободу, процветание идостаток. И что интересно, австралийский климат, существенно отличающийся отклимата Британских островов, придав некоторую вялость манерам переселенцам и ихпотомкам, никоим образом не повлиял на уровень их социального интеллекта.
Кроме этого,если каждому уровню социального интеллекта соответствует определенный уровеньобщественной морали и известная степень общественной свободы, тогда любыеслучайно вносимые историей дисбалансы между тремя этими категориями должныдостаточно быстро быть устранены. Например, если в стране с высоким уровнемразвития социального интеллекта у населения по какой-либо причинеустанавливается авторитарный режим (захват власти местным диктатором, как этобыло в Испании и Италии в 20-ом столетии или в результате иностранноговмешательства, как это было неоднократно в Польше за последние нескольковеков), то он будет непрочен и шаток, так как не соответствует характерународа. В свою очередь, после его свержения общественная и политическая жизньочень скоро войдут в свое привычное русло. В России же самая демократическаяполитическая система будет быстро извращена или заменена на другую болееподходящую русскому народу. Проще говоря, инородная система управления не способнаизменить национальную ментальность и в лучшем случае способна оставить послесебя весьма узкий и короткий шлейф в народном сознании.
Нужнозаметить, что степень общественной свободы, вероятно, гораздо в большей мерезависит то уровня социального интеллекта и нравственности нации, нежели отдействующего законодательства. Самая ужасная форма деспотии в цивилизованноммире может доставить гораздо больше свободы, достоинства и благополучия посравнению с самой демократической и безупречной формой правления прописанной вконституции и законах какой-нибудь дикой страны (говорят, сталинскаяконституция в момент ее принятия была самой совершенной в мире). Прописать набумаге можно все что угодно, но исполнить написанное – далеко не всегда. Унации с низким интеллектом, примитивной и слаборазвитой системой общественнойморали не может быть ни беспристрастного и качественного правосудия, ниответственной прессы, ни многого другого столь необходимого для спокойной ибезопасной жизни граждан.
Тут необходимозаявить что, различая нации по степени или уровню их социального интеллекта, явовсе не имею в виду никакой генетической или расовой ущербности или женеполноценности одних наций и неоспоримое превосходство других. Когда русскаясемья попадает на запад, то хотя ее члены и обладают весьма ограниченным инеразвитым социальным интеллектом, однако его вполне достаточно, чтобыкопировать социальное поведение коренного населения. Затем в семье рождаютсядети, которые при значительном общении с местным населением с самого детства витоге достигают привычного для данной нации уровня интеллекта. В отличие отсвоих родителей они уже не просто слепо копируют, а хорошо понимают протекающуювокруг них социальную жизнь.
