Все о внешней разведке - Колпакиди Александр Иванович (книга бесплатный формат txt) 📗
Диверсии, совершаемые группой Вольвебера, вызвали серьезную озабоченность у гестапо. В конце концов Гейдрих отдал приказ любым путем арестовать Вольвебера. И это едва не произошло летом 1937 года, когда Вольвебер нелегально приехал в Гамбург на встречу с руководителем местной диверсионной группы доктором Михаэлсом. Во время встречи на конспиративную квартиру неожиданно нагрянули агенты гестапо, в результате чего были арестованы практически все члены гамбургской группы, работавшие в местных доках. Но самому Вольвеберу удалось бежать и, несмотря на организованную гестапо погоню, благополучно пересечь датскую границу.
Начиная с 1935 года связь с Вольвебером поддерживала сотрудница резидентуры ИНО НКВД в Финляндии, а потом в Швеции Зоя Рыбкина, так как в самой Норвегии резидентуры внешней разведки не было. Об одной из таких встреч она рассказала в своих мемуарах:
«Шел 1938 год. Понадобилось снабдить группу Антона (псевдоним Вольвебера в то время. —
А. К.)
новыми паспортами, шифрами, деньгами, инструкциями. Я была тогда представителем советского «Интуриста» в Финляндии. Поехала в Норвегию через Швецию, куда добралась пароходом, а оттуда поездом в Осло...
На одной из тропинок Холменколен (пригород Осло. —
А. К.)
еще издали увидела Антона. Он смотрел на часы и с беспокойством озирался вокруг. Я пришла на место встречи с опозданием на одну минуту. Антон, увидев позади меня какого-то прохожего, взял меня под руку и увлек в лес.
—
Изобразим влюбленную парочку.
Мы уселись на пеньке. Он очень тщательно прочитал шифр, пролистал паспорта, проворчал, что одному из членов группы прибавили возраст на три года, поставили вместо «24 года» «27 лет».
—
Узнаю русское «авось». Сойдет, мол. Ты мне скажи, как вы готовитесь к войне с Германией. Или все еще исповедуете заповедь «чужой земли не хотим, но и пяди своей никому не отдадим»?..
—
Милый Антон, ты мне не нравишься, желчный, раздражительный. Я таким тебя не знаю.
—
Признаюсь, я болен, у меня
Horbes
soster, опоясывающий лишай.
—
Лекарство есть?
—
Вот оно, лучшее лекарство, — похлопал он по паспортам. — Ребята примутся за дело, и я сумею пару деньков полежать. У нас все готово к операции. Будем хоронить немецкий транспорт с. оружием для Франко...
Скажи в Москве, чтобы на честность фюрера не рассчитывали. Я подготовил здесь письменный отчет о работе группы и финансовых расходах.
Антон вручил мне коробку игральных карт. В ней вместо карт была вложена его докладная записка. Я ее прочитала, записала содержание своим кодом в блокнот. Отчет посоветовала немедленно сжечь» [49].
После того как весной 1940 года Норвегия была оккупирована войсками фашистской Германии, группа Вольвебера была переориентирована на работу против кораблей немецкого военно-морского флота, дислоцированных в норвежских портах. Его агенты действовали также в портах Гамбурга, Бремена, Данцига, Амстердама и Копенгагена. Что касается взрывчатки, то ее добывали на железных рудниках Швеции и доставляли в порты под видом скобяного товара. А на случай предполагаемой войны Германии с СССР группа имела базы на островах Даго и Эзель в Балтийском море. В результате за год было потоплено несколько немецких кораблей путем установки на них мин замедленного действия. Но 18 мая 1940 года, после предательства члена группы Густава Антона Седера, Вольвебер был арестован шведской полицией. 17 июня того же года он был приговорен к 6 месяцам штрафных работ за использование фальшивого паспорта и высылке из Швеции после отбытия наказания.
После ареста Вольвебера гестапо потребовало его выдачи Германии, ссылаясь на то, что он являлся германским подданным. Но советская разведка предприняла ряд ответных шагов. Вот что рассказывает о них Зоя Рыбкина:
«Кин (Борис Рыбкин,
резидент советской внешней разведки в Швеции. —
А. К.)
добился разрешения на свидание с Антоном в тюрьме и посоветовал ему «признаться» в шпионской.деятельности против Швеции. «Об остальном мы позаботимся сами», — добавил Кин. Антон этот маневр принял и дал показания, что занимался в
Швеции шпионажем в пользу советской разведки. Тем временем в Москве оформлялось советское; гражданство Вольвебера.
Переговоры со шведами закончились тем, что они отказались выдать его немцам, мотивируя свой отказ так — он должен быть судим по шведским законам» [50].
19.06.1899 — 27.11.1947. Полковник (1943).
Родился в. Екатеринославской губернии в семье мелкого ремесленника. В 1909 г. после окончания 4 классов сельской школы переехал в Екатеринослав, где работал учеником, а затем наборщиком в типографии. Окончил коммерческое училище. После революции, сдав экстерном экзамены за курс вечерней школы, был принят в Петроградскую горную академию. В 1920—1921 гг.—в РККА.
В июле 1921 г. по путевке губкома мобилизован на работу в Екатеринославскую ЧК. С 1923 г. учился в ЦШ ОГПУ. В 1924—1929 гг. помощник начальника отделения КРО ОГПУ, затем помощник начальника Сталинградского окротдела ОГПУ.
С 1931 г.— представитель ИНО в ПП ОГПУ по Средней Азии в Ташкенте. В декабре 1931 г. направлен в Иран под прикрытием сотрудника закупочной комиссии НКВТ, а затем вице-консула СССР в г. Мешхеде. За время работы приобрел нескольких надежных агентов. После этого побывал в командировках во Франции, Болгарии, Австрии. С 1934 г. работал в центральном аппарате ИНО, участвовал в разработке планов и осуществлении разведывательных мероприятий.
25 сентября 1935 г. Б. А. Рыбкин (Кин) в качестве легального резидента ИНО прибыл в Хельсинки под прикрытием консула, а затем второго секретаря полпредства СССР в Финляндии Бориса Николаевича Ярцева. В это время заместителем резидента в Хельсинки работала 3. И. Воскресенская (Ирина), ставшая женой и помощником Кина. В начале апреля 1938 г. отозван в Москву. 7 апреля 1938 г. был принят И. В. Сталиным, от которого получил задание: в ходе секретных переговоров попытаться настроить финское руководство на оборонительный договор с СССР, направленный на недопущение немецких войск в случае войны на финскую территорию, а также предложить финнам обмен территориями. В апреле 1938г. Кин вернулся в Хельсинки в качестве временного поверенного в делах СССР в Финляндии.
В связи с начавшейся советско-финской войной в 1939 г. Б. Д. Рыбкин вернулся в Москву, где был назначен начальником отделения 5-го отдела ГУГЁ НКВД, а в феврале 1941 г. — начальником отдела 1-го управления НКГБ СССР. В сентябре 1941 г. направлен резидентом в Стокгольм под прикрытием советника миссии, а затем посольства СССР в Швеции Б. Н. Ярцева.
По возвращении в СССР в июле 1943 г. зачислен в «ДР» на должность заместителя начальника отдела 4-го управления НКГБ СССР. В 1944 г. назначен начальником отдела 4-го управления. Курировал заброску нелегальной агентуры и разведывательно-диверсионных групп в оккупированные немцами страны Восточной Европы. В феврале 1945 г. являлся офицером связи со службами безопасности союзников на Ялтинской конференции.
С февраля 1947 г. в отделе «ДР» (спецслужба) МГБ СССР у П. А. Судоплатова. Выезжал в Турцию и другие страны для восстановления связи с нелегальной агентурой на Ближнем Востоке и в Восточной Европе и осуществления оперативных мероприятий. Во время спецкомандировки в Чехословакию 27 ноября 1947 г. «при исполнении служебных обязанностей» погиб в автокатастрофе под Прагой. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Награжден орденами и медалями, знаком «Почетный работник ВЧК-ГПУ», маузером с надписью «За беспощадную борьбу с контрреволюцией» и грамотой от Коллегии ОГПУ (1931).