Правда варварской Руси - Шамбаров Валерий Евгеньевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
На поляков эти события подействовали, как красная тряпка на быка — «мужик» обнаглел до того, что вознамерился вступить в родство с венценосной особой! Вдобавок умер Оссолинский, и при разборе его бумаг нашли переписку канцлера и короля Владислава с казаками — ту, что предшествовала восстанию. Разразился скандал, в Варшаве снова вопили об «измене». А следовательно, и Зборовский договор заключил «предатель». Королевскую партию смешали на сейме с грязью, и канцлером стал епископ Лещинский — магнат и ставленник магнатов. Постановили — воевать. Вместе с тем поляки решили «симулировать» переговоры с казаками и расстроить их связи с царем и ханом. В Москву поехало посольство Пражмовского, чтобы «по-дружески» предостеречь об опасности нападения Хмельницкого на Россию вместе с татарами. Но царское правительство прекрасно знало реальное положение, задурить себе головы не дало и выпроводило Пражмовского восвояси. Поляки не успокоились — в Москву прибыли их дипломаты Витовский и Обухович, привезли копии переписки Богдана с ханом и султаном. За эту «услугу» паны просили царя совместно с ними ударить на казаков, приказать донцам для отвлечения хана напасть на Крым, разрешить закупить в России продовольствие для польской армии и дозволить ей при боевых действиях заходить на русскую территорию.
Ответ был отрицательным. Наоборот, царь запретил торговлю с поляками на время войны — в то время как украинцам подтвердил право на беспошлинный торг. А поскольку стало ясно, что Варшава дипломатическим предупреждениям не вняла и собирается раздавить Украину, Алексей Михайлович повелел готовиться к созыву Земского Собора. О польских дипломатических игрищах в Москве знали, и к Хмельницкому послали Лариона Лопухина с задачей достать грамоты, где Ян Казимир подстрекал хана к нападению на Россию. Вдогон Лопухину поехал еще и подьячий Степанов с разъяснением — дескать, нужно, чтобы «Яна Казимира короля неправда и вечному докончанью нарушение было ведомо подлинно». Царю требовались доказательства враждебных действий Польши, чтобы предъявить их Собору.
Хмельницкий тоже понимал, что дело идет к столкновению, и направил своих послов в Варшаву, поставив ребром наболевшие вопросы. Потребовал уничтожить унию, вернуть православной церкви всю отнятую собственность, подтвердить со стороны нового канцлера Зборовский договор. И чтобы 4 знатнейших пана проживали на Украине в своих поместьях, но без войск. То бишь стали бы заложниками. Сейм возмутился, и король 15 января 1651 г. издал первый виц на созыв посполитого рушенья. Планировалось внезапно напасть на Украину с нескольких направлений — со стороны Литвы, Польши и Молдавии. Но внезапность была скомкана традиционной польской неорганизованностью. Налоги на войско собирались плохо, шляхта отбрыкивалась, заявляла, что уже платила на прошлое ополчение. И приезжать на службу не спешила.
Начали действовать только отряды Калиновского и Лянцкоронского. В феврале они вероломно вторглись в Подолию и Брацлавщину. Налетели на Красное, где стоял со своим полком Нечай. Казаки как раз в это время беспечно пировали, и полк был разгромлен. Нечай погиб, а его подругу схватили, объявили колдуньей, вывели нагишом на мороз, подвергли на площади диким пыткам и посадили на кол. Перебили и жителей Красного. Опустошая на пути селения, поляки взяли Шаргород, Ямполь. Подступили к Виннице, но там укрепился Богун. Отразил налет, и поляки взяли город в осаду.
Москва на начало боевых действий отреагировала жестко. 19 февраля 1651 г. открылся Земский Собор о «литовском деле», на котором Алексей Михайлович повелел «объявить литовского короля и панов рады прежние и нынешние неправды, что с их стороны совершаются мимо вечного докончания, а также запорожского гетмана Богдана Хмельницкого присылки, что они бьют челом под государеву высокую руку в подданство». И Собор высказался за разрыв с Польшей и принятие Украины под власть царя. Хотя окончательного решения о войне принято не было. Скорее, это было еще одно, самое крайнее предупреждение для Варшавы, а для России — подготовка общественного мнения к войне. Вопрос о чрезвычайном налоге, обычный при вступлении в войну, на Соборе не поднимался, что свидетельствует о его предварительном характере.
Хмельницкий же издал универсал о призыве к оружию и отправил подкрепление в Винницу. Богун, получив подмогу, нанес поражение Калиновскому и Лянцкоронскому, они отступили к Каменцу. А в самой Польше попытались поднять восстание мелкие шляхтичи Костка и Наперский, но их выступление быстро подавили. Россия уже открыто помогала единоверцам. Разрешила украинскому полку Ивана Шохова, действовавшему на Черниговщине, пройти через свою территорию. Было велено выделить Шохову проводников, «людей добрых и знающих», а крестьян власти мобилизовали для строительства мостов. 6 тыс. казаков прошли через Брянский уезд, ударили в тыл литовским частям и овладели Рославлем и Дорогобужем.
Радзивилл доносил, что на границе «полно московских войск», просил подкреплений. И секретарь короля Юдицкий выражал протесты российскому послу Старому, что царь поддерживает повстанцев. Но военной помощи Хмельницкому Россия еще не оказала. События развивались слишком быстро. 20 апреля король прибыл в Люблин к войскам. Папский нунций Торрес объявил его «защитником святой веры», препоясал золотым мечом, который освятил сам папа, благословил всех участников похода и объявил им отпущение грехов. Общая численность армии достигала 150 тыс. — шляхта, жолнеры, наемники. Хмельницкий отправил 20 тыс. человек под командованием Небабы в Белоруссию против литовцев, а сам с главными силами двинулся на короля. Причем проявились разногласия в украинской верхушке — митрополит Косов даже отказался благословить казаков на войну. Благословил их митрополит Коринфский, ехавший в ту пору через Украину в Москву — греческое духовенство, крепко связанное с Россией (и Турцией), поддерживало борьбу с католицизмом куда решительнее, чем местные соглашатели.
К Богдану снова присоединился хан, и 200 тыс. казаков и татар в июне сошлись с врагом у г. Берестечко, в болотистой долине р. Стырь. Поляки успели занять более удобные позиции, укрепились на господствующих высотах. Казаки расположились в приречных низинах. Увы, наложилась еще и личная трагедия Богдана. Та самая красавица-полька, которую он отбил обратно у Чаплинского, вела весьма вольный образ жизни и в отсутствие гетмана активно наставляла ему рога. Сигналы об этом поступали не раз, но Хмельницкий страстно любил жену и доносам не верил. А сын Тимош, судя по всему, относился к молодой мачехе враждебно. А ну как родит не пойми от кого нового «наследника»? Обзавелся агентурой в доме отца. Когда гетман уехал, его сын задержался, собирая подкрепления. И получил известие, что к мачехе пожаловал хахаль. Нагрянул с отрядом в Субботов, захватив любовников с поличным, и не долго думая, учинил расправу. Обоих раздели догола, заставили обняться и изобразить любовное соитие, в таком положении связали вместе и повесили на воротах.
Хмельницкий узнал о случившемся перед самой битвой. И с горя запил. Казаки и татары начали атаки без гетманского руководства, под командой полковников и мурз. Понесли тяжелый урон. Надежды хана на легкую, как в прошлый раз, победу, улетучились — он потерял 6 тыс. всадников. К тому же, как мусульманин, он презирал пьянство, и орал на казачьих вождей: «Ну что? Проспался уже ваш Хмель? Он обманывал меня нелепыми баснями, будто польское войско слабо и неопытно. Ступайте к нему, пускай идет сперва сам выбирать мед у этих пчел, да пускай прогонит прочь такое множество жал!» А поляки, отразив натиск, перешли в контратаки, тесня противника к болотам Стыри и ее притока Пляшевки. 20 июня Вишневецкий стал готовить решающий удар. Казаки угадали направление атаки и организовали засаду, но поляки сумели ее обнаружить и разгромили. После чего вклинились в боевые порядки украинцев.
Они держались с трудом, в эпицентр сечи явился и Хмельницкий, едва очухавшийся от похмелья. И в этот момент вдруг пронеслась весть — татары уходят. Ислам-Гирей без предупреждения снял орду и повел прочь. Хмельницкий, передав командование полковнику Джеджалию, поскакал за ханом в надежде уговорить и вернуть. Вышло еще хуже. Татары захватили его и насильно увезли с собой. А чтобы окупить поход, рассыпались на загоны и принялись угонять в полон украинское население — боеспособные мужчины ушли на войну, села лежали беззащитные. Казаки, ошеломленные уходом союзника и оставшиеся без предводителя, дрогнули. Впрочем, довольно организованно отступили к р. Пляшевке, огородились таборами из телег и дальнейшие польские атаки обернулись лишь большими потерями. Но враг обложил лагерь с трех сторон, а с четвертой была речка и топкое болото. Над массой людей, стесненной на небольшом пространстве, нависла угроза голодной смерти. И поляки на рожон больше не лезли. Выжидали, когда сами сдадутся, выдвинув требования разоружиться, выдать начальников и пообещав амнистию рядовым. Хотя, по признанию современника-шляхтича, намеревались после сдачи перебить всех до единого.
