Лубянка. Подвиги и трагедии - Лузан Николай (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
В последние недели существования республиканского правительства на «группу Яши», испанскую и французскую резидентуры легла тяжелая ноша, связанная с выводом из Испании членов республиканского правительства и добровольцев из состава интербригад. Эту задачу они успешно выполнили. Контрразведка генерала Франко не смогла захватить в плен сколько‑нибудь значимых фигур.
7 февраля 1939 года Н. Липовка — радист резидентуры, к тому времени уже действовавшей в полевых условиях, из пригорода Барселоны в последний раз вышел в эфир. С революцией в Испании было покончено. Оставшиеся в живых Эйтингон, Василевский, Орловский, Прудников, Савченко и десятки других разведчиков с тяжелым сердцем возвращались на Родину. Несмотря на неутешительный военный результат, они свою тайную войну не проиграли, и это подтвердило время.
8 далекой Испании был сформирован золотой фонд отечественной разведки, обеспечивший на многие годы вперед ее преимущество в борьбе с западными спецслужбами. Одно простое перечисление их имен говорит само за себя: К. Филби, ставший третьим человеком в британской разведке; Рамон и Каридад Меркадер, сыгравшие ключевую роль в выполнении задания самого Сталина, связанного с ликвидацией Троцкого; М. Коэн и его супруга, обеспечившие доступ советской разведки к американским атомным секретам; ряд других, фамилии которых навсегда останутся нераскрытыми. Большинство из них остались верны своим идеалам и продолжали бескорыстно выполнять рискованную разведывательную работу. Идеалисты‑романтики, прошедшие через горнило борьбы с фашизмом, они во время Второй мировой войны и потом, с наступлением холодной войны продолжали успешно вести войну на тайном фронте.
В ходе испанской кампании советская разведка наряду с существенным расширением и укреплением агентурной сети приобрела огромный опыт в организации и проведении диверсионной и повстанческой деятельности в условиях полномасштабной войны. В ходе нее на практике было доказано, что мобильные, хорошо организованные оперативно‑боевые группы, действующие в тылу противника, в руках грамотных руководителей могут стать грозной силой.
Окончательные итоги испанской кампании предстояло подводить партийным функционерам, и здесь последнее слово оставалось за Сталиным.
Глава шестая. Печальный итог
Все политические кампании в условиях диктатуры неизменно приобретают безумные масштабы.
Поражение разобщенных прокоммунистических сил в Испании стало закономерным итогом почти трехлетней гражданской войны. Республиканское правительство, этот во многом искусственный и недолговечный союз коммунистов и социалистов, который всячески стремились подорвать троцкисты, в силу политических противоречий и непомерных амбиций своих вождей был обречен на поражение.
Военная и политическая неудача социалистических сил в Испании явилась болезненным и тяжелым ударом для советских вождей. Идеи социализма так и не смогли прорасти на выжженной палящим южным солнцем и опаленной порохом испанской земле. Вставить «революционный фитиль старухе Европе» на этот раз тоже не удалось, и тогда начались поиск козлов отпущения и наказание невиновных. Долго разыскивать их не пришлось. Бегство на Запад такой крупной фигуры, как резидент Орлов, видимо, стало той последней каплей, которая переполнила чашу терпения советского руководства, и предопределило трагическую судьбу многих разведчиков.
После октябрьского заседания Политбюро ЦК ВКП (б), на котором НКВД подвергся жестокой критике за провалы в Испании, Ежов и пришедший ему на смену Берия вместе со своим ставленником в ИНО В. Деканозовым после зачистки центрального аппарата взялись за резидентуры. Под различными предлогами, например «переназначение» или «награждение», было отозвано из‑за границы и арестовано подавляющее число резидентов и агентов‑нелегалов, в том числе и заслуженные коммунисты, члены зарубежных компартий.
В результате репрессий 1937–1938 годов были утрачены ценнейшие агентурные позиции в Германии, Франции, Польше, Италии и других странах Европы, на Ближнем и Дальнем Востоке, так необходимые для обороны страны. Урон, который понесли органы государственной безопасности после чистки кадрового состава и агентуры, по мнению авторов сборника «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне» [44], составленного на основе архивных документов НКВД — ФСК РФ в 1995 году, был несравним с ущербом, нанесенным спецслужбами зарубежных государств. Красноречивым подтверждением тому могут служить воспоминания руководителя 1‑го Управления НКГБ — НКВД — МГБ СССР (советская внешняя разведка) в период с 26 февраля 1941 года по 15 июня 1946 года П. Фитина:
«После захвата в сентябре 1938 года Чехословакии фашистской Германией руководство советской разведки в течение 127 дней не представило ни одного доклада в Политбюро ЦК ВКП (б)».
«Меч Лубянки» — разведка — был брошен Ежовым и Берией под молот репрессий. Одними из первых под него попали ее многолетний руководитель А. Артузов и исполнявший всего 8 месяцев обязанности начальника ИНО В. Пассов. Они были арестованы по абсурдным обвинениям в связях с вражескими разведками и попытках организации антисоветского заговора, а затем расстреляны.
Не избежал их печальной участи и видный руководитель разведывательно‑диверсионных резидентур в Западной и Восточной Европе, на Ближнем Востоке и в США, «охотник» на перебежчиков, заместитель руководителя ИНО Шпигельглаз. По возвращении в Москву его арестовали и предъявили стандартное обвинение — измена, сокрытие связи с «врагами народа» (своими непосредственными начальниками — руководителем ИНО Слуцким и наркомом НКВД УССР В. Балицким). «Вину» Шпигельглаза не могли смягчить ни участие в организации наиболее важных активных акций, связанных с ликвидацией перебежчиков: бывшего резидента военной разведки И. Рейсса (Н. Порецкого), бывшего резидента ОГПУ в Стамбуле Г. Агабекова и других, уничтожением лидера ОУН Е. Коновальца, похищением генерала Е. Миллера, ни успешно проведенные диверсии на судах, доставлявших оружие войскам генерала Франко.
Для следователей, не нюхавших пороха, но зато научившихся выбивать признания из самых упрямых, все это ровным счетом ничего не значило, если «наверху» на жертве было поставлено клеймо — предатель. В течение многих дней, лишая сна, они подвергали Шпигельглаза жестоким пыткам, стараясь добиться признания в шпионской и террористической деятельности. В абсурдности своих обвинений зашли так далеко, что инкриминировали ему связь с заклятым врагом Троцким. Поводом к этому послужил срыв операции по его ликвидации в 1937 году, за подготовку которой отвечал Шпигельглаз. Несмотря на его стойкость и отсутствие каких‑либо фактов, свидетельствующих о предательской деятельности, следствие по уголовному делу закончилось стандартным приговором. Особым совещанием при наркоме НКВД он был осужден к высшей мере наказания и расстрелян.
Подобная участь постигла и ветерана органов государственной безопасности Г. Сыроежкина, блестяще проявившего себя еще в первых операциях, проводившихся ВЧК. В Испании ему принадлежала видная роль в организации повстанческого движения в тылу франкистских войск и в руководстве разведывательно‑диверсионными группами. По возвращении в Москву он также был арестован и осужден Особым совещанием при наркоме НКВД к высшей мере наказания — расстрелу.
Вслед за ними волна репрессий накрыла и многих других «испанцев». Отчаянный и лихой командир разведывательно‑диверсионной группы, проведший в тылу франкистов не одну боевую операцию, а до этого добывший информацию о подготовке оуновцами покушения на министра иностранных дел Литвинова, И. Каминский был арестован по обвинению в польском шпионаже и приговорен к длительному сроку заключения.
