ГУЛАГ без ретуши - Кузьмин Станислав Иванович (серия книг TXT) 📗
Кроме германских разведывательных органов на временно оккупированной территории проводили активную работу по насаждению и засылке агентов в наш тыл органы румынской политической разведки ССИ (специальная служба информации), 2-е отделы румынского и венгерского генеральных штабов.
Помимо перечисленных органов, вербовкой агентуры на территории СССР занимались различные представители германской администрации и хозяйственных фирм, которые, как правило, все являлись резидентами разведывательных и контрразведывательных органов.
В процессе агентурно-следственной работы по выявлению и разоблачению среди военнопленных и интернированных сотрудников разведывательных органов противника и их агентуры удалось выя-вить значительное количество таких лиц, от которых были получены показания на агентуру, завербованную из граждан СССР. В частности, МВД УССР выявило за 1946 год и первый квартал 1947 года 386 разведчиков и контрразведчиков. Они дали показания о 507 завербованных ими агентах и 428 их пособниках. За этот же период времени МВД Татарской АССР выявило 86 разведчиков, от которых были получены данные на 204 агентов и 172 пособников. В частности, при разработке сотрудников немецких разведывательных органов зондерфюрер команды «Ц» дал показания о 55 немецких агентах и резидентах в различных городах Советского Союза и шести советских агентах, перевербованных в своё время немецкими разведывательными органами.
В частности, по этим данным был арестован И.Г. Калюжный, успешно прошедший фильтрацию и находившийся на положении спецпоселенца, работавшего в угольном тресте. Как было установлено, в сентябре 1943 года в районе г. Темрюке он был пленён немцами. Находился в лагере до января 1944 года, где и был завербован немецким офицером, с помощью которого получил направление в разведывательный орган «Абвергруппа № 101». Здесь же ему был присвоен псевдоним Штендер. До конца июля 1944 года он проходил службу в хозяйствен ном взводе разведоргана. После получения подписки о неразглашении деятельности разведоргана с целью легализации Калюжный был направлен на сельскохозяйственные работы в Германию и находился там до капитуляции. Его службу в разведоргане подтвердили свидетели И.К. Даниленко и А.И. Пряничников.
Советская контрразведывательная служба помогала выявить агентуру немцев и их пособников и в ряде европейских государств (Болгария, Венгрия, Чехословакия, Польша, ГДР и др.). В частности, в городе Надьканижа (Венгрия) была раскрыта подпольная диверсионная школа, в которой прошли обучение 57 человек. После окончания учёбы они были распущены по домам с задачей организации диверсий с приходом советских войск. В апреле 1945 года они были арестованы контр разведывательными органами. В процессе следствия было установлено, что заданий немецкого командования они не выполняли и террористической деятельностью не занимались. В июне 1945 года военным трибуналом 57-й армии руководитель Пальцах был приговорён к расстрелу, 8 человек к 15 годам лишения свободы и 7 человек к восьми годам. Остальные получили по 10 лет лагерей. Для отбывания наказания с территории Венгрии они были вывезены в Советский Союз.
Помимо всего прочего, советские разведывательные органы занимались также вербовкой перспективной агентуры, способной занять высокое положение по возвращении на родину в политических и экономических структурах. Такая работа проводилась среди немцев, французов, итальянцев, венгров, румын и др.
Таким образом, Смерш, НКГБ, НКВД в фильтровочно-проверочных лагерях и в лагерях для военнопленных проводили огромную работу по выявлению лиц, связанных теми или иными обязательствами или практическими действиями с фашистским режимом, приобретали агентуру на послевоенное время, выявляли уголовных преступников. Безусловно, при таком громадном объёме работы допускались и ошибки как вследствие недостаточной квалификации кадров, так и по причине предвзятости. В последующие годы ошибки приходилось исправлять, но чём можно компенсировать годы, безвинно проведённые за колючей проволокой в лагерях?.. Но в то же время мы не вправе забывать, что до самых последних лет в нашей прессе встречались отчёты судебных заседаний, на которых рассматривались давнишние дела не выявленных в своё время карателей и палачей.
Глава тринадцатая
Людоеды
По материалам архивов НКВД
Штормовой силы шквал навалился внезапно. Упругий ветер метался между бараками, забивая снегом территорию лагерного пункта. По периметру зоны раскачивались электрические лампочки, прикрытые сверху металлическими тарелками. Их световые блики беспорядочно метались, высвечивая тени пунктиров, падающих от рядов колючей проволоки. Под напором ветра стёкла в окнах барака выгибались, и казалось, вот-вот лопнут, разлетевшись острыми осколками.
В этот день заключённых на работу не выводили. На нарах перекидывались в картишки, вычёсывали из одежды вшей, рассказывали извечные тюремные байки. В углу барака на нижних нарах шептались Суховеев, Малюткин, Парафимович и Кравченко. Разговор шёл о предстоящем побеге, инициаторами которого были последние двое, имевшие определённый опыт.
Парафимович уже четвёртый месяц маялся в лагерном пункте после неудачного побега. Их тогда было трое. Воспользовавшись сильной пургой и замаскировавшись простынями, они разрезали проволоку и вы рвались на волю. Пошли сразу же строго на юг, но уже на вторые сутки их заметили в тундре с самолёта. К вечеру, как сообщалось в оперативной сводке, побег был ликвидирован. Каждому из них спецлагсуд отмерил по 10 лет. Было Парафимовичу, сержанту разведывательного взвода 655-го гаубичного артиллерийского полка, от роду двадцать два года, когда его судили в первый раз. Будучи в самоволке и находясь в нетрезвом состоянии, он учинил в столовой дебош: побил посуду, табуретка ми разбил два окна. Дело кончилось тем, что за хулиганство в декабре 1947 года его осудили на 7 лет лагерей.
Среди присутствующих самым опытным был Кравченко, получивший первый двухлетний срок ещё в 1937 году за кражу личного имущества. Второй срок он получил в декабре 1941 года за кражу овец. После ареста суд приговорил его к пяти годам лишения свободы. Судебная коллегия по уголовным делам Челябинского суда изменила срок при говора на один год с содержанием в исправительно-трудовой колонии. Прибыв в колонию, он за период с 5 февраля по 23 марта позволил себе совершить только пять выходов на работу. Имея за плечами тюремный опыт, выступил в роли организатора группы уголовников, совместно с которыми систематически нарушал установленный порядок, провоцировал несовершеннолетних на кражу вещей и продуктов у находившихся на работе осуждённых. Когда администрации всё это надоело, было принято решение о его переводе в тюрьму. В преддверии этого события он и совершил побег. По поддельным документам в дальнейшем проходил службу в 319-м полку войск НКВД 52-й дивизии. Дезертировал 16 марта 1946 года и до 19 мая 1949 года (до дня ареста) по фиктивным документам проживал в Красноярском крае. В сентябре 1949 года, уже в Обском ИТЛ, был установлен как Кравченко. Именно его богатый жизненный опыт и позволял надеяться на благополучный исход предстоящего побега. На сговоре было принято решение приготовить всё необходимое к побегу и ждать подходящего момента.
Подготовка не прошла даром. В полночь внезапно погас свет по всему периметру зоны. По опыту осуждённые знали, что это надолго, а зажигать в таких условиях костры для освещения объекта охрана не будет. Из барака выходили по одному, вроде бы по нужде, чтобы не привлекать внимание. Между столбами проволочного заграждения южной стороны зоны перерезали кусачками три ряда проволоки… Снежный вихрь надёжно укрывал беглецов и их следы.
Запутывая поисковые группы, пошли строго на север. Вскоре ветер начал стихать, большими хлопьями повалил снег. По расчётам заключённых, они прошли километров восемь и сделали первый привал. Подсчитали продовольственный запас. Он оказался небольшим: около трёх килограммов хлеба, килограмма полтора сахара и два килограмма соли. После краткого привала повернули на юго-восток и прошли ещё 15 километров. Потом повернули на юг.
