Англо-Бурская война (1899—1902) - Дойл Артур Игнатиус Конан (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗

Это была самая критическая неделя всей войны, однако, захватив Коленсо, противник сделал немного. Буры официально присоединили к Оранжевой Республике весь Северный Наталь — опасный прецедент, когда надо иметь в виду, что роли могут поменяться. С поразительной самонадеянностью они разметили себе фермы и послали за своими людьми, чтобы занять эти недавно завоёванные участки.

5 ноября буры оставались столь инертными, что британцы небольшими силами возвратились в Коленсо и унесли значительные запасы — что наводит на мысль о поспешности отступления. Четыре дня прошло в бездействии — четыре драгоценных для нас дня — и вечером четвёртого дня, 9 ноября, дежурные телеграфисты узла связи на Тэйбл-Маунтин увидели дым проходящего мимо Роббен-Айленда большого парохода. Это был «Рослин Касл» с первым пополнением. За неделю в Дурбан прошли «Моор», «Йоркшир», «Аурания», «Хаварден Касл», «Гэскен», «Арминьен», «Ориентал» и флотилия других судов с 15 000 солдат на борту. Империю снова спасло господство на море.

И теперь, когда уже было слишком поздно, буры вдруг проявили инициативу, и весьма драматичным образом. Севернее Эсткорта, куда к генералу Хилдварду ежедневно подходило пополнение, находятся два маленьких городка или, по крайней мере, две географических (и железнодорожных) точки: Фрир, примерно в шестнадцати километрах севернее Эсткорта, и Чивели, в восьми километрах от него и примерно на таком же расстоянии к югу от Коленсо. 15 ноября из Эсткорта отправили бронепоезд разведать обстановку на дороге. Одна беда в этой кампании уже постигла нас в результате подобной топорной затеи, и ещё более серьёзная должна была теперь подтвердить, что действовать в одиночку бронепоезд абсолютно не в состоянии. Как средство перемещения артиллерии для сил, действующих по обоим флангам от них, и надёжная защита отступления, бронепоезду, возможно, и найдётся место в современной войне, однако как способ разведки он представляется наименее неэффективным и самым дорогим средством, из всех доселе придуманных. Умный всадник соберёт гораздо больше информации, будет менее заметён и сохранит свободу в выборе маршрута. После наших опытов бронепоезд может выехать из военной истории.

На бронепоезде находилось девяносто дублинских фузилеров, восемьдесят дурбанских волонтёров и десять моряков с корабельным 7-фунтовым орудием. Экспедицию сопровождали капитан Ходдейн из Гордонского полка, лейтенант Франкленд (Дублинский фузилерский полк) и известный журналист Уинстон Черчилль. То, что можно было предвидеть, — произошло. Бронепоезд въехал в наступающую армию буров, был обстрелян, попытался уйти, но рельсы позади него уже заблокировали, и он потерпел крушение, Дублинцы и дурбанцы под интенсивным огнём неприятеля беспомощно падали с платформ. Железнодорожное крушение — вещь не из приятных, засада — тоже, а уж их сочетание, несомненно, приводит к полному смятению. Тем не менее, нашлись отважные сердца, которые смогли мобилизоваться. Холдейн и Франкленд собрали войска, а Черчилль привёл в чувство машиниста. Паровоз отцепили, и он поехал с кабиной, набитой ранеными. Черчилль, который уже ушёл от опасности на паровозе, благородно вернулся обратно, чтобы разделить судьбу своих товарищей. Потрясённые солдаты некоторое время продолжали тщетное сопротивление, но ни помощи, ни спасения ждать было неоткуда, и им ничего не оставалось, как сдаться. Самый суровый военный критик не может осудить их за этот поступок. Несколько человек ускользнули, кроме тех, кто спасся на паровозе. Мы потеряли двоих убитыми, двадцать ранеными, и примерно восемьдесят человек попали в плен. Поразительно, но Холдейну и Черчиллю удалось бежать уже из Претории.

Теперь в Южный Наталь текли два потока вооружённых людей. Снизу в опасную точку шли состав за составом с британскими регулярными войсками, на каждой станции их угощали и приветствовали. Близлежащие к железному пути фермы вывесили «Юнион Джек», и люди там слышали хор множества голосов, когда огромные поезда проносились по дороге. А сверху двигались буры. Черчилль видел их, суровых, непреклонных, молча скачущих сквозь дождь и распевающих псалмы вокруг своих походных костров, — честные храбрые фермеры, однако бессознательно отстаивающие средневековье и упадок, тогда как наш грубый в речах Томми [37] воевал за цивилизацию, прогресс и равные права для всех людей.

Войска вторжения, численностью не более нескольких тысяч человек, грозные только за счёт своей мобильности, окружили более многочисленную, но менее мобильную армию в Эсткорте и позади неё нанесли удар по линиям коммуникации. Пару дней обсуждался вопрос дальнейшего отступления, однако Хилдвард, поддерживаемый советами и самим присутствием полковника Лонга, решил держать свою позицию. 21 ноября вторгшиеся буры уже прошли на юг до Ноттингем-Роуд, точки в сорока восьми километрах южнее Эсткорта и только в шестидесяти пяти километрах севернее важного города Питермарицбург. Ситуация сложилась серьёзная. Либо захватчики должны быть остановлены, либо второй по величине город колонии окажется в их руках. Со всех сторон приходили донесения о разграбленных фермах и разорённых домах. По крайней мере отдельные участники набега действовали с бессмысленным варварством. Разбитые рояли, разрезанные картины, забитый скот и мерзкие надписи — все поворачивает хищнической и агрессивной стороной парадоксальный характер бура [38].

Следующий британский форт за Хилдвардом в Эсткорте стоял на реке Моои, в сорока восьми километрах к югу, там командовал Бартон. Буры произвели вялый штурм, однако Жубер уже начал осознавать мощь британского пополнения и невозможность взять последовательность британских укреплённых позиций теми силами, что находились в его распоряжении. Он приказал Боте отступить с Моои и начал свой северный переход.

Произошёл перелом в ходе бурского вторжения в Наталь, тем не менее, у нас нет оснований утверждать, что его обусловил бой Уиллоу Гранжа. Решающий бой дал гарнизон Эсткорта под командованием Хилдварда и Уолтера Китчинера, противостоявший примерно 2000 захватчиков во главе с Луисом Ботой. В нем участвовали четыре роты Западного суррейского полка, Восточный суррейский и Западный йоркширский полки, Дурбанский полк лёгкой пехоты, 7-я батарея Королевской полевой артиллерии, два корабельных орудия и несколько сотен колониальной кавалерии.

Увидев, что неприятель имеет орудие на холме, на расстоянии возможного удара по Эсткорту, этот отряд 22 ноября выступил в ночную атаку, чтобы попытаться захватить его. Холм взяли без затруднений, однако уже не обнаружили там орудия. Днём буры пошли в мощную контратаку, и наши войска были вынуждены вернуться в город с небольшими потерями и ещё меньшей славой. Суррейцы и йоркширцы сражались отменно, но оказались в сложном положении при плохой артиллерийской поддержке. Конная пехота Мартина отважно прикрывала отступление, однако для британцев схватка завершилась потерей четырнадцати человек убитыми и пятьюдесятью ранеными и пропавшими без вести, что, конечно, больше, чем потеряли буры. После этого второстепенного боя у Уиллоу Гранжа буры начали отступать, пока генерал Буллер, приехав на фронт 27 ноября, не обнаружил, что враг снова занял линию вдоль реки Тугелы. Сам он отправился во Фрир, где посвятил своё время и энергию формированию армии, с которой после трех провалов намеревался пробиться в Ледисмит.

Одним неожиданным и малоизвестным результатом экспедиции буров в Южный Наталь стала травма их командира, благородного Жубера, которую он получил, когда споткнулась его лошадь. Жубер физически не смог продолжать кампанию и почти сразу возвратился в Преторию, передав командование у Тугелы в руки Луиса Боты.

Оставив Буллера формировать свою армию во Фрире, а бурских командиров возводить щит укреплений вдоль реки Тугела, мы снова вернёмся к судьбам несчастного города, который вызывал интерес всего мира и от которого, возможно, зависела судьба Империи. Абсолютно ясно, что если бы Ледисмит сдался и двенадцать тысяч британских солдат с запасами стоимостью в миллион фунтов стерлингов попали в руки захватчиков, мы оказались бы перед альтернативой — либо оставить борьбу, либо снова завоёвывать Южную Африку в северном направлении из Кейптауна. Южная Африка — краеугольный камень Империи, а далёкий Ледисмит был краеугольным камнем Южной Африки. Поэтому мужество солдат, оборонявших этот разорванный снарядами городок, и вера народа, следившего за ними, ни на миг не ослабели.