Легенда советской разведки - Н Кузнецов - Гладков Теодор Кириллович (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
У Вали все оборвалось внутри.
- Зубы болят, зубы! Не могу я! - На глазах девушки навернулись крупные слезы.
- Про-о-шу вас, фрейлейн...
Еле сдерживая бешенство, Кузнецов с трудом оттащил Клауса от кровати.
- Ну что вы привязались к несчастной девчонке? Зачем она нам нужна со своим кислым видом?
Мартин, не такой пьяный, как Клаус, понял, что от плачущей, забинтованной девушки веселья ждать не приходится, поддержал Зиберта и помог увести Клауса.
Лишь через полчаса Николай Иванович под предлогом, что ему рано вставать утром, выпроводил опасных, назойливых гостей. С облегчением выдохнув, прошел в комнату "Казачки".
- Все в порядке, Валя, можешь вставать.
Девушка сидела на кровати и, прижав руку к щеке, продолжала охать:
- Зу-у-бы!
Николай Иванович рассмеялся:
- Они уже ушли. Маскарад окончен. Давай я тебя размотаю.
- Зу-у-бы! Болят! По правде!
У изумленного Кузнецова опустились руки. Случилось, казалось бы, невероятное - у Вали Осмоловой от пережитой опасности и огромного нервного напряжения действительно впервые в жизни разболелись совершенно здоровые зубы!
...В условиях крайнего риска шестнадцать суток проработала Валя "Казачка" в квартире Ивана Приходько, передав за это время по радио много ценной информации для советского командования. Однако оставаться в городе дальше для нее стало слишком опасно. Да и соседка Приходько по дому стала проявлять излишнее любопытство к "невесте" Николая. Валентину отозвали обратно в отряд.
...Об этом эпизоде Валентина Константиновна рассказала автору полвека спустя.
"Грачев удивил меня тогда не только своей находчивостью, но и товарищеской заботой. В отряде он мне казался очень уж сухим, даже суровым. Всегда подтянутый, ровный, он держался со всеми очень сдержанно. Личных друзей в отряде у него не было, он всегда сохранял какую-то дистанцию между собой и другими бойцами. Весьма привлекательный объективно, как мужчина, он до этого у меня никакой симпатии не вызывал именно из-за этой своей сухости.
Теперь, спустя много лет я понимаю то, чего не могла понять тогда, будучи в сущности совсем еще девчонкой. Кузнецов постоянно пребывал в состоянии нечеловеческого напряжения и не мог себе позволить расслабиться даже в отряде, среди своих. Уж слишком трудно было бы потом снова преображаться в гитлеровского офицера. А в форме он был настоящий немецкий офицер, настолько убедительный, что я порой испытывала к нему неприязнь, словно забывая, что это не обер-лейтенант Зиберт, а наш товарищ, Николай Васильевич Грачев".
...После разгрома и пленения остатков группировки спешно произведенного в генерал-фельдмаршалы Паулюса (в телеграмме с поздравлением по этому поводу Гитлер недвусмысленно напомнил, что в истории Германии не капитулировал еще ни один ее фельдмаршал) Красная Армия перешла в наступление. Началось освобождение Кавказа, Верхнего Дона, Украины. Советские дивизии стали непосредственно угрожать немецким войскам в Донбассе.
В рейхскомиссариате Украины началось волнение, скорее похожее на панику.
2 февраля 1943 года "Тимофей" сообщил в Центр:
"Колонист" из Ровно сообщает, что в связи с приближением фронта, активными действиями партизанских отрядов... обстановка резко изменилась. Гарнизон объявлен в полной боевой готовности, всем офицерам и унтер-офицерам розданы автоматы и гранаты, в учреждениях установлены пулеметы, усилена охрана, беспрерывно летают самолеты. На станциях ходят только группами. Продовольственные базы, хозяйственные тыловые учреждения, семьи, негодные к фронту немцы эвакуируются на запад. На их место прибывают из Киева, других городов. В Ровно происходят массовые облавы, обыски, ищут оружие, партизан и дезертиров. На улице Белой ежедневно расстреливают подозрительных, целые семьи, разгружая таким способом тюрьмы. Прекращен прием посылок и писем... Кох 27 января прилетел в Ровно и в тот же день вылетел в Луцк, проживает там около аэродрома, там же и его канцелярия... На аэродроме в Ровно в восьми километрах от города у хуторов Малые Омельяны базируется более ста боевых и транспортных самолетов. В Луцке более трехсот боевых самолетов..."
В "активных действиях партизанских отрядов" принимала участие и опергруппа "Победители", впрочем, термин "группа" уже не очень подходил к подразделению, насчитывающему несколько сот обстрелянных бойцов.
Однажды от Довгера стало известно, что в Сарнах немцы оборудуют большой дом отдыха для офицеров действующей армии. Медведев приказал группе бойцов под командованием комиссара Сергея Стехова достойно встретить первый эшелон с отпускниками. Эшелон был сначала подорван миной, а затем подвергнут интенсивному обстрелу из пулеметов и автоматов.
Позже выяснилось, что его основными пассажирами были офицеры - летчики и танкисты, то есть самые квалифицированные военнослужащие. Убитых и раненых на автомашинах и мотодрезинах свозили в Сарны, Клесово и Рокитное. В одни только Сарны было доставлено 47 трупов. Из Клесова и Рокитного тела нескольких высокопоставленных офицеров отправили самолетом в Германию.
А в канун Нового года, вечером 31 декабря группа подрывников в составе двадцати человек под командованием Константина Маликова (гражданская специальность - инженер, спортивная - мастер спорта по шахматам) взорвала на участке Ковель-Ровно еще один состав - шестьдесят вагонов с оружием, боеприпасами, снаряжением.
Но все же главное - военная информация. А уж командование Красной Армии сумеет использовать ее наилучшим образом.
9 февраля "Тимофей" передает в Центр очередное сообщение "Колониста":
"2 февраля на станции Ровно грузился полк с полной выкладкой, вооруженный винтовками, пулеметами, в новом обмундировании. У каждого по две пары сапог. Полк отправлен на восток. Триста машин, стоящих на площадях Ровно, исчезли... Через Здолбуново ежедневно проходит по 70-75 эшелонов. На восток движутся эшелоны с войсками и техникой. 20 января на запад прошло 17 эшелонов с ранеными и обмороженными. Иногда, видимо из-за диверсий, движение прерывается на сутки".
"Тимофей" - Центру, 20 февраля. "Колонист" сообщил: "Обстановка в Ровно усложнилась, днем и ночью все шоссе перекрыты жандармскими патрулями, обыскивают машины, прохожих, повозки, задерживают подозрительных. Город передан военным властям прифронтовой полосы. С двенадцати часов по их времени без предупреждения стреляют в прохожих из населения. В Ровно прибыл штаб якобы 7-й армии. Гражданские власти и рейхскомиссариат продолжают эвакуироваться на запад под руководством заместителя Коха... Шоссе вокруг Ровно подготовлено к минированию, а во многих местах уже заминировано, например, перекресток Ровно-Луцк, Ровно-Дубно. Две тысячи военнопленных вывезены из Ровно. СС вывозили на расстрел эшелон военнопленных, которые пели "Интернационал" и кричали советские лозунги. 16 февраля днем из Львова на Киев прошло 16 эшелонов с войсками и техникой, в обратном направлении пять эшелонов с ранеными и санитарным имуществом".
Собирая информацию о нахождении рейхскомиссара Коха, его передвижениях по Украине, регулярных поездках в Кенигсберг и тому подобном, штаб Медведева попутно решил еще одну задачу, которая могла бы иметь в свое время важное значение. Речь идет об установлении полевой ставки Гитлера. В Центре было известно, что фюрер перевел ее куда-то на Украину, но куда именно? Установить адрес ставки было делом чрезвычайным. Медведев понимал, что ставка не может находиться в опасной близости к фронту, вряд ли следовало ее искать и в районах, охваченных особо активной партизанской войной, или близ крупных городов и важных стратегических центров из-за опасения случайно попасть под бомбардировку советской авиации.
После внимательного анализа обстановки Медведев пришел к выводу о необходимости ограничить круг поисков тремя географическими пунктами: Ровно, Луцк, Винница. Конечно, ставку следовало искать не в самих городах, а в их окрестностях. Наверняка она будет хорошо замаскирована и сильно охраняться. Сильно, но не броско, чтобы чересчур явными мерами предосторожности не привлечь внимания советской разведки.
