Мы – славяне! - Семенова Мария Васильевна (чтение книг txt) 📗
«Непряха», «неткаха» – это были крайне обидные прозвища для девочек-подростков. И не следует думать, что у древних славян нелёгкий женский труд был уделом лишь жён и дочерей простого народа, а девушки из знатных семей росли бездельницами и белоручками, подобно «отрицательным» сказочным героиням. Вовсе нет. В те времена князья и бояре по тысячелетней традиции являлись старейшинами, предводителями народа, до некоторой степени посредниками между людьми и Богами. Это давало им определённые привилегии, но и обязанностей было не меньше, и от того, сколь успешно они с ними справлялись, напрямую зависело благополучие племени. Вождю, в частности, следовало быть образцом для подражания буквально во всём, и это распространялось на членов его семьи. Жена и дочери боярина либо князя не только «обязаны» были быть красивее всех (теперь ясно, что сказочные «прекрасные принцессы» отнюдь не случайны!), им и за прялкой надлежало быть «вне конкуренции». Поэтому не удивляются археологи, обнаруживая остатки веретён при раскопках и вполне рядовых изб, и в богатых кладах рядом с золотыми украшениями и жемчугом. По всей средневековой Европе прядение считалось «наиболее приличным» времяпровождением для знатных женщин. Как тут не вспомнить сказку о Спящей Красавице, где королевской (!) дочери грозит реальная опасность уколоться веретеном, когда она подрастёт и примется прясть. А вот фрагмент из нашей летописи ХII века, содержащей похвалу богатой домохозяйке: «…руце своя простирает на полезная, локти свои утверждает на веретено…» – и далее сказано, что её мужу даже в дальней поездке не о чем беспокоиться – все домашние будут одеты.
Что же касается наиболее отдалённых времён, – мы уже знаем, что наряду с «мужскими домами», где мужчины рода внушали мальчикам различные чисто мужские премудрости, мистические и повседневные, у древних славян существовали и «женские дома», где старшие женщины обучали девочек женской магии и ремеслу, в том числе прядению и ткачеству. Слова «магия» и «ремесло» стоят здесь рядом по праву. Ведь прядильщица или ткачиха (как и кузнец, строитель, гончар…) создаёт форму (нить) из бесформенного (комок волокна), определённым образом «организует пространство», заполняя пустое место тканью, а значит, деятельно участвует в длящемся «сотворении мира».
Не случайно многие и многие древние народы делали хозяевами и хранителями судеб не Богов, а Богинь, сидящих за прялками или за ткацким станком. Нити человеческих судеб выпрядали хеттские, греческие, римские, скандинавские Богини. Долгане и эвенки, живущие на севере нашей страны, представляют судьбы в виде невидимых нитей, тянущихся к небесам от головы каждого человека. А в Африке, согласно верованиям дагомейцев, Богиня предсказательница судьбы является дочерью (по другим версиям – матерью) Богини покровительницы прядильщиц…
Существовали подобные верования и у славян. О том, что и для нас судьба была некогда вполне вещественной «нитью», свидетельствует хотя бы до сих пор бытующее выражение «связать свою судьбу» с кем-то или чем-то. Древние (да и не очень древние) славяне считали: льняная нить, которой перевязывали («повивали») пуповину младенца, накрепко, на всю жизнь «прививала» к нему его Долю – маленькое Божество личной судьбы, даруемое каждому человеку Матерью Ладой, старшей Рожаницей, Богиней космического порядка вещей (подробнее см. в главе «Род и Рожаницы»). А покровительницей прядения и ткачества у наших языческих предков была Макошь (см. главу «Мать Земля и Отец Небо»), которую некоторые исследователи считают без преувеличения хозяйкой судеб – великой Богиней Земли…
Вот какую поистине «космическую» нить пряли наши прапрабабушки и, надобно думать, прекрасно это осознавали. Нелёгкий повседневный труд был для них своего рода священнодействием, а вовсе не нудной обязанностью, как может показаться современному человеку.
Прялка была неразлучной спутницей женщины. Чуть позже мы увидим, что славянские (и не только славянские) женщины умудрялись прясть даже… на ходу, например в дороге или присматривая за скотиной. А когда осенними и зимними вечерами молодёжь собиралась на посиделки, игры и танцы обыкновенно начинались лишь после того, как иссякали принесенные из дому «уроки» (то есть работа, рукоделие), всего чаще – кудель, которую следовало спрясть. На посиделках парни и девушки приглядывались друг к другу, завязывали знакомства. «Непряхе» здесь не на что было надеяться, будь она хоть первой красавицей. Начать веселье, не завершив «урока», считалось немыслимым делом. Случалось, что парень, желая скорее заполучить свою избранницу для танцев, пытался поджигать кудель на её прялке. А если были причины надеяться на взаимность – мог вовсе отнять прялку и не возвращать, пока девушка его не поцелует…
Рассмотрим теперь то сырьё, из которого славянские женщины пряли нити и ткали материи.
Лён
Языковеды свидетельствуют: «полотном» древние славяне называли далеко не всякую ткань. Во всех славянских языках это слово обозначало только льняную материю (подробнее об этом см. ниже, в главе «Разновидности и названия тканей»).
Судя по всему, в глазах наших пращуров никакая рубаха не могла сравниться с льняной, и удивляться тут нечему. Зимой льняная ткань хорошо согревает, летом даёт телу прохладу. Знатоки народной медицины утверждают, что льняная одежда охраняет человеческое здоровье. Недаром величает лён старинная загадка, записанная в ХIХ веке В. И. Далем: «Били меня, колотили, во все чины производили, на престол царём посадили…»
Историки пишут, что лён, «одомашненный» ещё в Шумере, Персии и Древнем Египте, был одним из древнейших культурных растений Азии и Европы. Согласно древнеримским свидетельствам, в I веке нашей эры лён разводили галлы (кельтское население современной Франции) и германцы: у этих племён льняная одежда считалась достоянием женщин и привилегией знати. Действительно, «драгоценным» называют лён скандинавские мифы. Заслуженной любовью пользовался лён и у народов Руси, славянских и неславянских, и притом с незапамятных времён. Достаточно сказать, что семена культурного льна и части деревянной прялки были обнаружены археологами у озера Воже (нынешняя Вологодская область) при раскопках поселения, относящегося ко II тысячелетию до нашей эры. С археологическими находками вполне согласуются и замечания наших летописей, и сообщения арабских писателей-путешественников, приезжавших в гости к славянам и финно-уграм и отмечавшим у них «прекрасную одежду из льна». Упомянем ещё, что, по мнению этимологов (учёных, занятых выяснением происхождения разных слов и выражений), древнерусское слово «лён» не было заимствовано из каких-то других языков. Латинское «линум», греческое «линон», английское «линен», ирландское и норвежское «лин», латышское «лини», литовское «линай», древнепрусское «линно» доводятся ему не предшественниками, а равноправной роднёй: общий корень теряется во мраке веков…
Об урожае льна гадали заранее («бельё зимой долго не сохнет – льны не хороши будут…»), а самый сев, происходивший обычно во второй половине мая, сопровождался священными обрядами, призванными обеспечить добрую всхожесть и хороший рост льна. В частности, лён, как и хлеб, сеяли исключительно мужчины. Помолившись Богам, они выходили в поле нагими и несли посевное зерно в мешках, сшитых из старых штанов (подробнее о смысле подобных действий см. в главе «Хлеб»). При этом сеятели старались ступать широко, раскачиваясь на каждом шагу и мотая мешками: по мнению древних, так должен был колыхаться под ветром рослый, волокнистый лён. И конечно, первым шёл всеми уважаемый, праведной жизни человек, которому Боги даровали удачливость и «лёгкую руку»: чего ни коснётся, всё растёт и цветёт.
