'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею - Закорецкий Кейстут (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
73,7
23,0
0,7
19,3
Германия
1944
2855,7
228,6
509,4
148,2
33,2
8,3
34,1
Германия
1945
665,0
78,0
111,0
27,0
2,8
0,4
7,2
То, что данные по Германии за 1945 год даются по апрель - это понятно. В мае немецкая военная промышленность просто перестала существовать. Но что касается СССР в 1941, то нельзя сказать, что в Советском Союзе в первой половине 1941 военная продукция не производилась. Игнорирование этих цифр не является научным подходом, а относится к "затасовыванию" и к "фальсификации". А с какими целями это делается - это уже вопрос и очень серьезный. Такая ситуация возможна только в том случае, если со стороны Красной Армии реализовывался какой-то свой план, разглашение которого до сих пор нежелательно. Элементами этого плана была и "Директива No 1", о которой речь шла выше. Но не только смысл ее текста указывает на наличие советского плана, на наличие его указывает и сам номер директивы - первый номер в середине года. Такое бывает только при начале работы новой управляющей структуры - в данном случае Ставки Главного командования. Официально она была создана 23 июня 1941 г. под руководством Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко. Генеральный штаб во главе с генералом-армии Г. К. Жуковым становился ее оперативным органом. Причем, она должна была быть создана в качестве органа управления штабами фронтов, решение о развертывании которых было принято в Москве 19 июня. А это уже явная подготовка войны. И не на какой-то там 1942 год, а на ближайшие дни. И об этом говорит ситуация со всеми директивами 21 и 22 июня, а не только с первой.
В те сутки в войска (штабам фронтов) были посланы три директивы: ночью в 00-25, утром в 7-15 и вечером в 21-15. В разных источниках они называются по разному. Более конкретно даются названия в сборнике "СКРЫТАЯ ПРАВДА ВОЙНЫ: 1941 ГОД" (Москва, 1992, стр. 74 - 75). Вторая и третья директивы называются директивами Ставки No 2 и No 3. Первая - директивой Главного Командования No 1. Но ведь явно видно, что не может быть директивы No 2 без директивы No 1. Получается, что директива No 1 в 00-25 была послана от имени Ставки, причем странного содержания. По неопровержимым данным через считанные часы начнется война, а Ставка напоминает о каких-то провокациях, открывать ответный огонь на которые нельзя. Одновременно призывается встретить возможный удар противника, но кроме приведения войск в боевую готовность и выполнения ряда мероприятий, на которые надо минимум день, разрешение на ведение боевых действий не дано, а фразу "никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить" можно вообще рассматривать как запрет на боевые действия. Как это понимать?
С помощью нормальной военной логики понять такое поведение советского военного командования нельзя. По нормальной логике при получении неопровержимых данных о готовящемся нападении необходимо, во-первых, устроить шум по линии министерства иностранных дел, а во-вторых, срочно поднять войска по тревоге, перевести их режим жизни на повышенную или полную боевую готовность и вывести на места наиболее вероятных ударов противника. А дальше военные сами знают, как себя вести, если где-то стреляют: ответным огнем подавить или уничтожить врага (иначе враг подавит или уничтожат их). Кто служил в армии, это отлично знает. Любой учебный период в войсках начинается с отработки одной темы: "Подъем по тревоге" (причем, в разных вариантах: роты, батальона, полка или дивизии). Могу привести пример из собственной жизни, как однажды командир Кантемировской дивизии поднимал дивизию по тревоге. По плану действий на такой случай я с группой солдат должен был прибежать на один из складов и организовать загрузку подходящих грузовиков боеприпасами. В соответствии с планом мы прибегаем на склад, но на его воротах - замок. Я стою, жду. А к складу уже стали подъезжать трехосные грузовики. Я продолжаю ждать. Неожиданно появляется генерал и спрашивает:
- О чем задумался, лейтенант?
- Так ведь замок, товарищ генерал!
- А если наши братья кровью истекают, а ты жалеешь копеечный замок?...
- Монтировку! - кричу водителю. Но тут из-за угла склада появляется солдат из подразделения обслуживания и дрожащими руками открывает ворота. Мои солдаты быстро расставили рольганг и по нему стали подавать в кузов первой машины ящики со снарядами и минами...
"БОЕВАЯ ТРЕВОГА!" - этим все сказано! Какие еще нужны дополнительные указания? Главное - успеть вывести людей, технику и боеприпасы в исходный район для передвижения, а там будет видно - по шуму стрельбы, пальбы и грохоту моторов или по приказам сверху, главным из которых в военное время является перемещение в нужно место и занятие обороны (или подготовка к наступлению). А дальше кому как повезет: "или ты его, или он тебя". К этому должен быть готов каждый военнослужащий любой строевой части.
А теперь представим ночь на 22 июня 1941 г. в штабе одного из западных военных округов. Директива Ставки No 1 наконец-то предупредила о возможном начале войны (о котором в штабах уже давно догадывались), но дальше вместо приказа о подъеме по боевой тревоге и выдвижении на пути возможных ударов противника, в ней приводится длинный перечень разных мероприятий, наиболее странным из которых является запрет на применение ответного огня в случае, о котором директива предупреждает! (Лично я именно так понимаю ее слова: "не поддаваться на провокации" и "никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить").
Долгие годы историки любили только упоминать об этой директиве в качестве доказательства, что что-то делалось по организации обороны страны. Но отказывались от ее подробного анализа. Лишь недавно стали появляться более реальные комментарии. Например, в уже цитировавшемся сборнике "СКРЫТАЯ ПРАВДА ВОЙНЫ: 1941 ГОД", Москва, 1992, на стр. 59 говорится:
"Оперативные решения военного руководства в первый день войны по сути оказались бесплодными. Переданная с опозданием директива [Ставки] Главного Командования No 1 носила половинчатый и неопределенный характер. Введение в действие плана прикрытия государственной границы она фактически запрещала. Несостоятельными оказались и директивы Ставки No 2 и No 3. К этому времени приграничные войска были уже или скованы, или расчленены начальными ударами противника, а вторые эшелоны и резервы военных округов из-за низкой боеспособности еще не могли принять участие в сражениях. Более того, попытка выполнить требования директивы No 3 Ставки о нанесении ответного удара по противнику, что совершенно не отвечало действительной обстановке, внесла дезорганизацию в боевую деятельность штабов и войск армий прикрытия, почти полностью нарушив управление ими".
Я не случайно привел цитату с комментарием не только директивы No 1, но и двух других. Дело в том, что директива No 3 о широком наступлении еще раз доказывает, что советское верховное командование к 22 июня 1941 г. НЕ РАССМАТРИВАЛО немецкую группировку как очень опасного противника, которого на тот момент надо было сильно опасаться. Это уже потом, ради оправдания огромных потерь стали объяснять, какой сильнейшей армией был гитлеровский Вермахт, как его все боялись и любой ценой стремились оттянуть начало войны. А откуда, извините, требование Ставки вечером 22 июня войскам, например, Юго-Западного фронта "окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 24.6 овладеть районом Люблин" ? (книга Баграмяна, стр. 110).
Если Вермахт был такой сильный, что в Москве его так боялись, то думать в Ставке надо было не о наступлении, а об укреплении обороны. Но можно заметить, что оптимизм ситуации в Москве мог быть вызван излишне оптимистичными первыми докладами из штабов фронтов. Это правильно. Однако, Генеральный штаб ОБЯЗАН разрабатывать свои указания на основе ВСЕХ источников, в том числе обязан сам собирать данные о группировках противника, особенно на базе разведывательной информации (ГРУ для чего?). Тем более, что разведывательные сводки поступали регулярно и заблаговременно. Но как уже показано выше, в Генштабе и Наркомате обороны их не принимали во внимание, подробной картины о готовящихся немецких войсках не составили, направления их главных ударов не определили, указаний войскам мест занятия обороны не выдали, складов с боеприпасами и имуществом из угрожаемых районов не эвакуировали, предполье не подготовили и т.д. Но при этом проводились какие-то другие мероприятия. Войска размещались, но без учета главных ударов противника, склады создавались, но почему-то в угрожаемых районах, директивы отдавались, но какие-то путанные и не связанные с конкретной задачей обороны. Как это понимать?
