Все о внешней разведке - Колпакиди Александр Иванович (книга бесплатный формат txt) 📗
22 июня 1941 года посол СССР в Берлине Владимир Деканозов был вызван в министерство иностранных дел Германии, где ему было объявлено о начале войны. После этого сотрудники советского посольства и торгпредства были лишены права перемещения по городу и были обязаны безотлучно находиться в здании полпредства. Исключение составлял лишь первый секретарь полпредства Валентин Бережков, которому Деканозов по согласованию с протокольным отделом германского МИД поручил поддерживать связь с ведомством Риббентропа. В поездках на Вильгельмштрассе его сопровождал начальник охраны советского посольства гауптштурмфюрер СС Хейнеман.
Такое положение не оставляло ни единого шанса Короткову выйти в город и встретиться со связником Харнака и Шульце-Бойзена. Тогда на совещании с участием посла Деканозова, резидента ИНО Кобулова, Короткова, Бережкова и военного атташе генерала Тупикова было решено попробовать найти подход к Хейнеману. Операция, блестяще проведенная Бережковым, удалась. Хейнеман, пожилой, уравновешенный, далеко не фанатичный эсэсовец, не отказался отужинать с Бережковым в посольстве, согласился взять предложенные ему 1000 марок и благосклонно отнесся к просьбе помочь молодому сотруднику посольства попрощаться с полюбившей его немкой. Таким образом, Короткову удалось 24 июня выехать в Берлин, передать Элизабет Шумахер 20 тыс. марок, новое расписание радиосвязи и новые шифры.
Но радисту Шульце-Бойзена Гансу Коппи (псевдоним Кляйн, позывной радиопередатчика D6) не удалось наладить связь с Москвой, так как передатчики сломались, а возможности починить их не было. В ИНО НКВД, прождав напрасно более трех месяцев сообщений от Старшины, обратились за помощью в восстановлении связи к Разведупру РККА. В результате 11 сентября 1941 года в Москве были подписаны приказы об установлении сотрудничества между НКВД и Разведупром, а нелегальному резиденту военной разведки в Бельгии Анатолию Гуревичу (Кент) было приказано выехать в Германию. 11 октября 1941 года ему была послана радиограмма, подписанная начальником Разведупра Алексеем Панфиловым и комиссаром Иваном Ильичевым и завизированная начальником ИНО НКВД Павлом Фитиным:
«Во время Вашей уже запланированной поездки в Берлин зайдите к Адаму Кукхофу или его жене по адресу: Вильгельмштрассе, дом 18, телефон 83-62-61, вторая лестница слева, на верхнем этаже, и сообщите, что Вас направил друг Арвида. Напомните Кукхофу о книге, которую он подарил Эрдбергу незадолго до войны, и о его пьесе «Тиль Уленшпигель». Предложите Кукхофу устроить Вам встречу с Арвидом и Харро, а если это окажется невозможным, спросите Кукхофа:
1. Когда начнется связь и что случилось?
2. Где и в каком положении все друзья, — в частности, известные Арвиду: Итальянец, Штральман, Леон, Каро и другие?
3. Получите подробную информацию для передачи Эрдбергу.
4. Предложите направить человека для личного контакта в Стамбул или того, кто сможет лично установить контакт с торгпредством в Стокгольме в [советском] консульстве.
5. Подготовьте конспиративную квартиру для приема людей.
В случае отсутствия Кукхофа пойдите к жене Харро Либертас Шульце-Бойзен, по адресу Альтенбургеналлее, 19, телефон 99-58-47. Сообщите, что Вы пришли от человека, с которым ее познакомила Элизабет в Маркварте. Задание то же, что и для встречи с Кукхофом» [64].
Приказ Гуревичу наладить связь с берлинской агентурой НКВД совпал во времени с полученным им от Разведупра указанием выяснить, почему перестали поступать сообщения от радиста Ильзы Штебе Курта Шульце (Берг). Достав необходимые документы, Гуревич выехал из Брюсселя и прибыл в Берлин 26 октября 1941 года. За те две недели, что он находился в столице Германии, ему удалось установить контакт с Шульце, а через Либертас встретиться с Шульце-Бойзеном.
В результате он выяснил, что Коппи (Кляйн) и Шульце (Берг) работают вместе — их свел общий знакомый коммунист Вальтер Хуземанн. Совместными усилиями они пытались починить испортившиеся передатчики сети Старшины, а когда это не удалось сделать, безуспешно старались установить связь с Москвой через передатчик Шульце, пока тот тоже не сломался. Оказать техническую помощь радистам Гуревич не смог. Поэтому он передал Шульце новые шифры и взял полученные Старшиной и Корсиканцем в последнее время разведданные, с тем чтобы передать их через свой радиопередатчик. Таким образом, Гуревич, находясь в сложных условиях, блестяще выполнил важнейшее задание Центра. Казалось, что с этого времени перед советской разведкой открылась блестящая перспектива получения ценной информации непосредственно из Берлина. Но на самом деле принятое Москвой решение оказалось роковым для берлинских подпольных групп.
Вернувшись в Брюссель, Гуревич в серии радиограмм, посланных 21, 23, 25, 26, 27 и 28 ноября 1941 года, доложил о выполнении задания и передал разведывательные сведения, полученные им от Старшины и Корсиканца. Эти сообщения имели исключительную важность. Например, следующее сообщение Старшины:
«Запасов горючего, имеющихся сейчас у немецкой армии, хватит только до февраля или марта будущего года. Те, кто отвечает за снабжение немецкой армии горючим, озабочены положением, которое может возникнуть в связи с этим после февраля — марта 1942 года, прежде чем немецкое наступление достигнет Кавказа, и прежде всего Майкопа, взять который предполагается в первую очередь. Немецкая авиация понесла серьезные потери и сейчас насчитывает только 2500 пригодных к использованию самолетов. Вера в быструю победу Германии испарилась. Эта потеря уверенности в наибольшей степени затронула высший состав офицерского корпуса» [65].
Но передача сообщений берлинских резидентур НКВД в дополнение к собственной информации потребовала от радистов резидентуры Гуревича слишком часто выходить в эфир. Они были так перегружены, что в последнюю неделю своей работы передавали более пяти часов в день, что делало их легкой добычей для немецких пеленгаторов. Кроме того, радисты не всегда успевали уничтожать зашифрованные тексты.
Между тем немецкая контрразведка, обеспокоенная активностью нелегальных передатчиков в Бельгии, Франции и Берлине, усилила свою деятельность. В результате 13 декабря 1941 года подразделение зондеркоманды «Красная капелла» под началом штурмбаннфюрера СС Фридриха Панцингера совершило налет на конспиративную квартиру резидентуры Кента в Брюсселе на улице Артебатов, 101, и арестовало радиста Михаила Макарова (Хеймниц), шифровалыцицу Софи Познанску (Ферунден), радиста-стажера Давида Ками (Деми) из парижской резидентуры Разведупра, которой руководил Леопольд Треппер (Отто), и хозяйку конспиративной квартиры Риту Арну (Джульетта). Таким образом, нелегальная резидентура военной разведки в Бельгии, которой руководил Гуревич, была разгромлена, а он сам, чудом избежав ареста, скрылся на юге Франции, в Марселе.
Но что самое страшное, гестапо захватило шифрованные тексты передававшихся сообщений, которые радисты не успели уничтожить. Теперь немцам требовалось только время и упорство, чтобы расшифровать сообщения передатчика Гуревича и выяснить имена и адреса берлинских подпольщиков, содержавшиеся в радиограмме от 11 октября 1941 года.
Тем временем руководство внешней разведки искало другие пути для установления связи с берлинскими группами. В апреле 1942 года агент стокгольмской резидентуры ИНО Адам выехал в Берлин и установил контакт с Шульце-— радистом Штебе Шульце. Во время встречи с Адамом Шульце сообщил, что радиостанции не работают по причине их неисправности и отсутствия батарей питания. Вернувшись в Стокгольм, Адам доложил о результатах поездки резиденту Борису Рыбкину (Кин), который немедленно информировал Москву. Тогда в Центре было принято решение о заброске в Германию агентов-парашютистов с рациями, которым предстояло выйти на связь с группой Старшины и наладить радиопередачи.