Наша программа и политическая ситуация - Люксембург Роза (читать книги txt) 📗
Товарищи, Эберт и Шейдеман идут тем самым по пути полной реставрации условий, существовавших до 9 ноября. Но таким образом они сами вступили на наклонную плоскость и в результате окажутся на дне пропасти с переломанными костями. Ведь восстановление предреволюционных условий было вчерашним днем уже в самый день 9 ноября, ныне же Германия далеко ушла вперед от этой возможности. Правительство, стремясь усилить свою ослабленную последними событиями опору в единственном классе, интересы которого оно действительно представляет, – в буржуазии, видит себя вынужденным проводить все более насильственную, контрреволюционную политику.
Требования южногерманских государств, опубликованные сегодня в берлинских газетах, отчетливо выражают желание обеспечить, так сказать, прочную безопасность в Германии, а это, говоря понятным немецким языком, значит: введение осадного положения против анархистских, путчистских, большевистских , т. е. социалистических, элементов. Это подталкивает Эберта – Шейдемана к установлению диктатуры с осадным положением или без него. Но из этого вытекает, что именно в результате предшествующего развития, в силу самой логики событий и ввиду тех насильственных актов, которые предпримут Эберт и Шейдеман, мы придем к тому, что во второй фазе революции нам придется пережить еще более резкие столкновения, гораздо более острые, чем прежде, классовые бои ( Очень верно! ), и не только потому, что перечисленные мною политические моменты ведут к тому, чтобы без иллюзий, грудь с грудью, лицом к лицу, вести бой между революцией и контрреволюцией, а и потому, что из глубины все сильнее поднимается новый огонь, новое всеохватное пламя – экономические бои.
Товарищи, для обрисованного мною первого периода революции, можно сказать, до 24 декабря, весьма характерно то, что она – и мы должны сознать это с полной ясностью – была еще революцией исключительно политической. В этом причина изначальной слабости, недостаточности, половинчатости и бессознательности данной революции. То была первая стадия переворота, главные задачи которого лежат в области экономики: перелом экономических условий. Революция была непосредственной, несмышленой, как дитя, которое блуждает в потемках, не зная пути; она носила еще, как сказано, чисто политический характер. Только в последние недели совершенно спонтанно стали заметными забастовки. Мы хотим сказать: именно в самой сути революции заложено, что забастовки будут нарастать все больше, что они будут все сильнее становиться ее сердцевиной, главной осью. (Очень правильно!) Она станет экономической революцией и тем самым революцией социалистической. Но борьба за социализм может быть доведена до конца только массами, непосредственно лицом к лицу борющимися с капитализмом на каждом предприятии, каждым пролетарием, выступающим против своего предпринимателя. Только тогда это будет социалистическая революция.
Правда, люди, не умеющие мыслить, представляли себе ход событий по-иному. Они думали, что достаточно свергнуть старое правительство, поставить во главе правительство социалистическое, а затем будут изданы декреты, которые введут социализм. Это опять же были только иллюзии. Социализм не создают и нельзя создать декретами даже самого прекрасного социалистического правительства. Социализм должен быть создан массами, каждым пролетарием. Там, где массы прикованы к капитализму цепью, цепь эта должна быть разорвана. Только это социализм, только так может быть создан социализм.
Какова же внешняя форма борьбы за социализм? Это забастовка, и потому мы видели, что теперь, во второй период революции, на передний план выдвинулась экономическая фаза развития. Я хотела бы и здесь подчеркнуть, что мы можем сказать с гордостью и никто не сможет это оспорить: мы. Союз Спартака, Коммунистическая партия Германии – единственные во всей Германии, кто встал на сторону бастующих и борющихся рабочих. (Очень верно!) Вы читали и видели при различных оказиях, как вела себя по отношению к забастовкам Независимая (социал-демократическая ) партия. Не было совершенно никакой разницы между позицией Vorwarts и позицией Freiheit. Там говорилось: вы должны прадежио трудиться, социализм – это значит много работать. И так говорят, хотя капитал все еще держит в руках бразды правления! Социализм создают не так, а лишь самой энергичной борьбой против капитализма, притязания которого защищают все. начиная от крайних подстрекателей и кончая Независимой партией с ее Freiheit. Единственное исключение – наша Коммунистическая партия. Поэтому из сказанного выше ясно, что сегодня против забастовок резче всех борются те, кто не стоит на нашей революционно-коммунистической почве.
Отсюда следует: в грядущей фазе революции забастовки будут не только все более расширяться, но и становиться сердцевиной, решающим пунктом революции, оттесняя на задний план чисто политические вопросы. Вы увидите, что в ходе экономической борьбы наступит огромное обострение положения. Ибо революция подходит к той точке, когда буржуазии уже не до шуток. Буржуазия может позволить себе мистификации в политической области, где маскарад еще возможен, где такие люди, как Эберт – Шейдеман еще могут выступать с социалистическими заявлениями, но не там, где дело идет о ее прибыли. Она поставит правительство Эберта – Шейдемана перед альтернативой: или покончить с забастовками и устранить забастовочное движение, грозящее ей удушением, или же господа Эберт и Шейдеман свою роль сыграли. Думаю, что к этому приведут уже их политические меры. Эберт – Шейдеман особенно болезненно переживают, что нашли у буржуазии не слишком-то много доверия. Буржуазия же призадумается стоит ли возложить горностаевую мантию на грубо сколоченную фигуру парвеню Эберта. Если дело дойдет до этого, то вспомнят кровавых рук мало, нужна еще голубая кровь в жилах. (Очень хорошо!) Тогда скажут: коли уж нам нужен король, то зачем нам выскочка, который даже и вести себя как король не умеет. (Веселое оживление.)
Итак, товарищи, Эберт и Шейдеман стремятся к тому, чтобы ширилось контрреволюционное движение. Они не справятся со вспыхнувшим пламенем экономической классовой борьбы и не смогут ублаготворить стремления буржуазии. Им придется исчезнуть с поверхности, либо чтобы освободить место попытке контрреволюции, которая собирается вокруг господина Гренера на отчаянную борьбу для установления открытой военной диктатуры во главе с Гинденбургом, либо чтобы уступить место другим контрреволюционным силам.
Более точно сказать пока ничего нельзя, нет возможности сделать позитивные прогнозы будущего. Но дело отнюдь не во внешних формах, не в том, когда наступит то или другое; нам достаточно установить основные направления дальнейшего развития, а они ведут вот куда: после первой фазы революции, когда шла преимущественно политическая борьба, наступит фаза усиленной, преимущественно экономической борьбы, в ходе которой раньше или, возможно, позже правительство Эберта – Шейдемана должно будет сгинуть в преисподней.
Равным образом трудно предсказать, во что превратится во второй фазе развития Национальное собрание. Возможно, если оно соберется, оно станет новой школой воспитания рабочего класса. Однако вовсе не исключено, что до него вообще не дойдет дело. Хочу лишь в скобках добавить, чтобы вы поняли, с каких позиций мы вчера защищали нашу точку зрения: мы возражали лишь против того, чтобы нацеливать нашу тактику на одну только альтернативу. Я не хочу здесь снова начинать дискуссию, хочу только сказать, чтобы кто-нибудь из тех, кто невнимательно слушает, не подумал: ага, теперь зазвучал другой тон! Мы сплоченно стоим на той же самой почве, что и вчера. Мы не хотим ориентировать нашу тактику в отношении Национального собрания на возможность, которая хотя и может, но не обязательно должна наступить, а именно: что Национальное собрание взлетит на воздух. Мы хотим ориентировать на разные возможности, в том числе и на революционное использование Национального собрания, если оно соберется. Состоится оно или нет, безразлично, ибо революция в любом случае может только выиграть.
