Броненосцы типа "Бородино" - Мельников Рафаил Михайлович (читать книги txt) 📗
Оптимальными были и типы других кораблей. Легкие крейсера не имели универсального назначения с теми увеличенными размерами и чрезмерно мощной артиллерией, как это было с русскими крейсерами класса "Варяг", и приближались к типу сугубо эскадренных разведчиков, какие стабильно строились в германском флоте. Такие корабли водоизмещением 3-4 тыс. т, не требуя больших расходов и не претендуя на статус кораблей 1-го ранга, вполне справлялись с поручавшейся им разведочной дозорной и посыльной службой. Истребители миноносцев строились полностью по западным образцам и потому сохраняли 30-31-уз скорость, (русские корабли того же класса в целях той же "экономии" имели лишь 26-27 уз).
Традиционное внимание "рыболовной нации" к качеству снастей, определявшему успех промысла, заставило японцев, не думая об экономии, позаботиться и о качестве главной снасти войны – вооружения. Приняв европейский тип боеприпасов, японский флот заказывал их из полноценной стали, что позволяло добиться 3-4-кратного превосходства в весе разрывного заряда в сравнении с русскими снарядами того же калибра. Соответственно усиливалось и поражающее действие, от которого сильно страдали даже броненосцы и крейсера с их конструктивно несовершенными, почти открытыми боевыми рубками, ограниченной площадью бронирования, обилием надстроек и не имевшими достаточной защиты палубными артиллерийскими установками.
Сразу же оценив перспективность впервые примененных в США в войне с Испанией в 1898 г. оптических прицелов, Япония без промедления заказала партию из 200 комплектов. Японцы успели всесторонне проверить их в действии в ходе обширных интенсивных стрельб и оснастили ими все корабли.
Столь же решительно осваивались и появившиеся в Европе еще в 1893 г., перевернувшие в дальнейшем все артиллерийское искусство, базисные дальномеры. Едва в Англии появился первый образец морского дальномера фирмы Барра и Струда, как немедленно последовал заказ из Японии. После успешных испытаний на крейсере "Иошино" началось оснащение дальномерами и всех других кораблей японского флота. В России снабжение флота дальномерами перед войной было, несмотря на усилия МТК, фактически провалено, и массовые их партии заказывать пришлось уже во время войны через подставных лиц с переплатами в пользу спекулянтов.
Так задолго до Цусимы проявился японский феномен – умение молниеносно оценивать обещавшую большую выгоду чужую техническую новинку и, не тратя времени на создание ее собственными силами, не считаясь с национальными амбициями и ложной "экономией", начать реализовывать ее, чтобы опередить соперников и конкурентов. Другие явления этого феномена еще ожидали русских под Порт-Артуром, а затем при Цусиме.
* Их строили на верфях Англии, Франции и Германии.
Программа "для нужд Дальнего Востока"
Зловещие японские приготовления в России оценили не сразу. И хотя "Особое совещание" еще в ноябре 1895 г. предлагало пересмотреть только что одобренную программу судостроения, перемен в ней не произошло. Слишком велика была, видимо, эйфория от одержанной над Японией мирной победы, слишком безмятежной и широкой представлялась перспектива экономического проникновения в Китай и Корею, чтобы думать об угрозе маленькой и получившей, как казалось, серьезный урок Японии.
Полагаясь на союз с Францией и дружеские отношения с Германией *, новый правящий режим все более входил во вкус тихоокеанской политики. И в ее судорожном, неустойчивом характере все более явственно отражалось непостоянство натуры императора, руководствовавшегося не государственными интересами и долгосрочными прогнозами, а лишь симпатиями и антипатиями к тем, кто эту политику вершил за его спиной. Только так могла явиться на свет известная "безобразовская шайка" высокопоставленных дельцов и чиновников, которая, образовав собственную, параллельную МИД структуру внешней политики, все более забирала верх в делах Дальнего Востока. Ее авантюризм, алчность и агрессивность создали России репутацию страны, не уважающей и не умеющей выполнять международные обязательства, играли на руку экстремистским кругам Японии, приобретавшей при дворе императора все больший вес "партии войны" во главе с маршалом Ямагато, которая в конце концов сумела свалить настроенное на соглашение с Россией правительство маркиза Ито – создателя Японской конституции.
Результатом деятельности "безобразовской шайки", добившейся , даже создания подведомственного только императору особого "комитета Дальнего Востока", а затем и наместничества на Дальнем Востоке, явился заключенный в 1901 г. союз Англии и Японии, который укрепил манчжуро-корей- скую программу японской экспансии и открыл путь приготовлениям к войне с Россией. Одним из главных событий тех предвоенных лет была, конечно, "аренда" Квантунского полуострова, которую начали пришедшие туда 5 декабря 1897 г. крейсера "Адмирал Нахимов", "Адмирал Корнилов" и канонерская лодка "Отважный". Казалось бы, так естественно и справедливо: уступив Корею, уже было полностью подпавшую под политическое влияние России, но с еще большей неудержимостью подвергавшуюся японской экономической экспансии, переместить, чтобы не ссориться с Японией, свои интересы в Китай и уговорить эту дружественную державу передать нам порт в Желтом море. Связав его по китайской территории со строившейся транссибирской железной дорогой, Россия получила бы наконец незамерзающий выход к Тихому океану, чем решалось сразу несколько задач: упрочение русских позиций в Манчжурии и, стало быть, в Китае, создание препятствий для конкурентного проникновения в регион всех других держав, прикрытие Китая (в рамках дружественного договора 1896 г.) от агрессии со стороны Японии, улучшение отношений с этой державой, которая, как казалось стратегам из Петербурга, должна была, получив Корею, смягчить свою позицию по отношению к России.
Но в обуявшем императора и его окружение дальневосточном угаре были с легкостью отброшены весьма, казалось бы, всесторонне и глубоко обдуманные выводы "Особого совещания" 1886 г., на котором с одобрения более ответственно относившегося к выбору внешней политики императора Александра III было решено не искать впредь никаких баз для Тихоокеанского флота ни в Японском море, ни вне его, а обратить все внимание на надежное оборудование Владивостока.
Отпали и прежние планы.создания передовой незамерзающей базы на близкорасположенной к Владивостоку корейской территории (из этой несостоявшейся базы в Мозампо японский флот и вышел навстречу русскому перед Цусимой), на чем, отвергая неподходящий для базирования Порт-Артур, настаивал командовавший в 1897-1899 гг. эскадрой вице-адмирал Ф. В. Дубасов. Но императору было уже не остановиться. Захват Порт-Артура подорвал прежде дружеские и особо доверительные союзнические отношения с Китаем, дал повод Англии и Германии немедленно захватить у Китая другие, такие же удобные для базирования порты Вей-Ха- Вей и Циндао, , усилил антирусские настроения и шовинистическую пропаганду в Японии, придал мощный импульс ее военным приготовлениям, стал одной из причин начавшегося вскоре в Китае боксерского восстания.
Тогда-то, осознав быстро усугублявшееся отставание морских сил на Дальнем Востоке от японских, Николай II признал необходимым экстренно усилить эскадру в Тихом океане за счет нового судостроения. Так была признана наконец справедливость высказанного еще в 1896 г. мнения великого князя Александра Михайловича о несостоятельности соперничества с Германией в постройке броненосцев береговой обороны. Вместо такого неоправданного расходования государственных средств на изначально неполноценные корабли он предлагал ограничиться системой береговых батарей и действовавших в шхерах минных флотилий.
Эта концепция оборонительной роли флота на Балтийском море и была принята на "Особом совещании" в конце 1897 г., когда, не сокращая строительство Черноморского флота, решили основные морские силы сосредоточить на признанном теперь главным, тихоокеанском театре. Совещание сформулировало новый, бесспорно, более обоснованный подход к кораблестроению: "Оборона Балтийского моря должна главным образом выразиться активным действием нашего флота в открытом море". А для этого строившиеся ранее и предусмотренные программой 1895 г. новые броненосцы береговой обороны, "ослабленные по бронированию и артиллерии и сравнительно ограниченным ходом", не годятся. Так окончательно умерла десятилетиями господствовавшая в русском флоте концепция броненосцев береговой обороны.
