Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг. - Егорьев Всеволод Евгеньевич
Следовательно, 2051 надо удвоить. Получаем 4102 судна в год, а деленное на число суток в году – 11,2 судна заграничного плавания входило и выходило из упомянутых пяти портов в среднем в сутки.
Если к этому условно добавить еще около 50% судоходства в главные порты Внутреннего моря-Модзи и Симоносеки, которое могло направляться в эти порты, или выходить из них не через Симоносекский пролив, а через восточный вход Внутреннего моря без захода в Кобе, Осаку и Иокогаму, то полученный итог 11,2 судна придется увеличить на 9-10 судов в сутки.
Таким образом, 20-21 судно из числа участвовавших во внешнем товарообмене Японии могли в течение каждых целых суток подпасть под контроль русских крейсеров.
Но для этого требовалась одновременность его над всеми входными и выходными фарватерами в указанные порты на протяжении около 250 миль, считая от полуострова Босо, ограничивающего с востока Токийский залив, до полуострова Кии, отделяющего тоже с востока Внутреннее море Японии.
Учтя далее, что в ночное время встреча с пароходами уменьшается до минимума, мы можем без особой ошибки, считая продолжительность светлого времени в июле в этих широтах за 2/3 части суток, соответственно уменьшить эти цифры: 14 судов в светлое время суток.
Так или иначе, здесь в океане возможность встречи с торговыми судами противника и нейтральными торгующими с ним была несравненно более реальной по сравнению с любым участком побережья Японии в Японском море. [214]
Имея в виду, что во всем этом расчете вовсе отсутствует:
1) каботажное движение судов и
2) внешний судооборот таких портов, как Хакодате и Муроран (мимо которых отряд должен был проходить), можно заключить, что итоговая сумма возможных суточных встреч должна была бы несколько еще повыситься.
Что касается возможных действий против береговых сооружений, хотя они и не были предусмотрены предписанием Скрыдлова, то в пределах района июльского крейсерства владивостокских крейсеров имелось, во-первых, несколько уязвимых участков, сравнительно небогато развитой в то время железнодорожной сети японских островов:
На о. Хонсю: южный берег Цугарского пролива (точнее, залива Мутсу), как уже отмечалось, был соединен в то время железнодорожной линией с Токио. Линия Аомори – Хациное – Сендай-Токио в северной своей половине (Аомори-Сендай) шла в виде ординарной линии, в южной же – от станции Ивануме (что к югу от Сендай) до столицы – разделялась на две параллельных ветви. Короткий участок северной половины (около 20 км протяжением) к северу от Хациное проходил, по низменной открытой местности, пересеченной несколькими реками.
В южной половине – к югу от г. Сендай до г. Мито почти на всем 220 км протяжении приморская ветвь дороги Сендай-Токио, прижатая горами к самому берегу океана, была доступной для разрушения с моря на ряде участков. Однако, наличие другой параллельной ветви, проходящей между горными хребтами значительно западнее, вне доступности ее с моря, делало попытку разрушения приморской ветви менее эффективной.
На 20 км участке Сендай-Ивануме обе дороги сливались в одну. Этот участок, проходящий по открытой низменности в 5-8 км от берега, очевидно, мог быть наблюдаем с моря. [215]
Железнодорожная магистраль к югу от Токио: Токио-Сидзуока-Хамамацу-Нагойя- Осака-Кобе и далее до Симоносекского пролива безусловно представляла больший интерес.
Здесь на 250 км протяжении пути Токио-Нагойя единственная в то время продольная железнодорожная магистраль Японии проходила у самой береговой черты в четырех участках: 1) в Токийском заливе (Токио-Иокогама), 2) в заливе Сагами-ура, 3) в заливе Суруга(Нумадзу- Сидзуока) и, наконец, 4) на участке Хамамацу – Араи-Тойохаси.
В Токийский залив владивостокские крейсеры войти, конечно, не решались, так как для этого пришлось бы преодолевать сильно укрепленный вход в этот залив у Йокосуки.
Рискованным должно было представляться проникновение в залив Сагами, расположенный в близком соседстве с базой Йокосука.
Залив же Суруга и, особенно, открытый участок океана у Хамамацу-Араи могли с гораздо большим шансом на успех избраны для коротких диверсионных ударов русских крейсеров.
Действительно Суруга ван имеет широкий вход (около 25 миль ширины), очень большие глубины, подходящие близко к берегу (изобата в 400 м в 3-х милях от береговой черты), а западная его часть в районе г. Сидзуока отстоит от Йокосуки более чем на 100 миль. Как показал опыт, все японские маяки по тихоокеанскому побережью горели, как в мирное время, Суруга ван почти чист от подводных опасностей, большие глубины в то время полностью гарантировали от оборонительной постановки минных полей. Словом, представлялась возможность проникнуть в Суруга в темноте с тем, чтобы с рассветом произвести обстрел железнодорожных сооружений у г. Сидзуока.
Район Хамамацу-Араи лежит у прямолинейно протянувшегося берега океана. Подходы к нему в этом месте менее глубоководны, чем в заливе Суруга. Однако, и тут, от важного железнодорожного моста через лагуну Хамана-ко в 55-60 каб., располагались недоступные для минных постановок того времени (около 100 м и более) глубины.
Учитывая сравнительную слабость развития минного дела в то время у японцев, полную незащищенность этого участка от ветра и океанской зыби, наличие хотя и слабых, в связи с прямизной берега, приливо-отливных колебаний и, наконец, необходимость сосредоточения всего запаса мин на главном театре войны (под Порт-Артуром)- угроза встречи с минами у Хамамацу была для русских летом 1904 г. маловероятной.
Объекты же для обстрела с моря были здесь очень важными. Английский туристский путеводитель того времени говорит: «Сейчас же за г. Сидзуока, поезд пересекает реку Абекава у самого ее впадения в море». . . и далее: «Непосредственно за станцией Маизака расположена обширная лагуна (Хамана-ко Мизу-уми), которая Пересекается поездом по длинной цепи дамб и мостов, с которых открывается вид на буруны разбивающихся волн Тихого океана». [216]
Говоря в том же самом участке, Н. Д. Богуславский [217] отмечает наличие железнодорожного моста через устье лагуны Хамана-ко протяжением около 480 м и упоминанием, что «всех же дамб и мостов в этом месте – до 4 верст». Разрушение этого моста не было чуждо намерениям командующего отрядом. Значение упомянутой южной части продольной железнодорожной магистрали было несомненно очень велико для Японии. Она была главной и единственной в то время сухопутной связью между крупнейшими индустриальными центрами (Токио, Нагойя, Осака), между военно-морскими базами (Йокосука, Куре), между рядом городов, в которых дислоцировались по мирному времени главные составные части японской армии. Военное значение участков дороги у Сидзуока и Хамано-ко подчеркивалось также тем, что в городе Сидзуока (по мирному времени) находилась стоянка 34-го полка 3-ей (Нагойской) дивизии, а в г. Тойохаси (близ системы мостов и дамб через Хамано-ко) – 18-го полка той же дивизии.
Н а о-в е Хоккайдо, в качестве береговых объектов, доступных в то время со стороны Тихого океана, надо отметить: 1) порт Муроран и 2) железную дорогу от Мурорана на Саппоро и Отару и в северную часть острова, доходившую тогда до Сибецу.
На протяжении около 70 км наиболее южный участок ее от самого Мурорана до станции Томакомай проходил вдоль самого берега моря, будучи прижат к нему гористым рельефом острова.
Подходы к этому участку с моря чисты от подводных опасностей, но изобата в 100 м расположена в 7-10 милях от берега.
Однако, берег здесь совершенно открыт от волны с Тихого океана. Летом юго-восточные муссоны разводят громадную зыбь.
Порт Муроран находился в начальной стадии развития.
В английской лоции 1904 г. говорится: «Предполагается, что угольная горно промышленная компания о-ва Иезо сделает Муроран главным портом для вывоза угля и протянет железную дорогу на строившийся в 1902 г. пирс в гавани., чтобы осуществить непосредственную погрузку угля из вагонов в трюмы пароходов» (стр. 727).
