Трехтысячелетняя загадка - Шафаревич Игорь Ростиславович (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗

В заключение был ещё один фактор, от которого тогда, как и теперь, зависела финансовая поддержка прессы — размещение объявлений. Крупнейшей конторой объявлений в России был торговый дом «Л. и Э. Метцель и К°», учреждённый в 1878 г. К 1914 г. он сконцентрировал в своих руках более половины всех публикационных контор в городах России и за границей. В начале XX в. делами «Л. и Э. Метцель и К°» заправляли В. А. Поляков (директор-распорядитель фирмы) и член правления Азово-Донского банка Э. П. Эпштейн. Правые источники оценивал и положение так: «получить от этой фирмы объявления может лишь орган „прогрессивного“ направления, и притом строго держащийся подобной окраски… Обороты фирмы, где вершителями являются гг. Поляков и Эпштейн, превышают уже 10 млн. рублей». Например, правая газета «Русское чтение» заключила соглашение с торговым домом «Л. и Э. Метцель и К°», по которому должна была получать от этого дома 30 тыс. руб. в год, однако менее чем через год соглашение было расторгнуто. Но с кадетскими газетами «Речь» и «Русские ведомости» этот же дом имел постоянные соглашения и обеспечивал большую часть их доходов. Так, фирма гарантировала газете «Речь» 330 руб. за каждый номер, но лишь при условии, что газета не изменит своего направления и состав сотрудников останется тем же. В 1912 г. было заключено новое соглашение, по которому фирма гарантировала газете доход: в 1912 г. — 155 тыс. руб. в 1913 г. — 170 тыс. руб., в 1914 г. — 185 тыс. руб. При этом «прогрессивная» пресса травила правую, укоряя её за гораздо меньшие субсидии, получавшиеся иногда от правительства и прочно приклеила к ней ярлык «рептильной».

Впрочем, правительственные субсидии были явно недостаточны, чтобы привлечь в «правую прессу» квалифицированных журналистов или хотя бы бойкие перья. Те номера «Земщины» или «Русского знамени», которые мне довелось видеть, производят впечатление очень низкого уровня. Главным врагом в них предстаёт «жид», причём всё рассматривается на самом низком, примитивном уровне: «в Москве много еврейских аптек» и т. д. Я, по крайней мере, не увидел попыток осмысления уже очевидной трагической ситуации России. (За исключением того, когда в «Знамени» публиковался Розанов, статьи которого примитивными никакие назовёшь).

Достоевский, который никогда не лавировал и с предельной резкостью говорил то, что думал, писал:

Письмо написано 28 февраля 1878 г. Если убрать слово «жид», ставшее теперь бранным, то получится эмоциональное описание той же тенденции, на которую указывают сухие факты. Конечно, чуткий, глубокий мыслитель ощущал складывающуюся тенденцию на десятилетия вперёд. Но это и есть особенность великих умов; а сосчитать национальный состав директоров банков или издателей газет — и каждый из нас может.

Уже в XX в. Розанов формулировал жёстче:

В чём же выражалось влияние еврейского капитала на русскую прессу? Тут естественно сопоставить два факта: 1) Подавляющая часть прессы была «оппозиционной» («Новое Время» и несколько правых газет принадлежали к небольшому числу исключений). Собственно, понятие «прогрессивности» и включало в себя «оппозиционность», то есть враждебность существовавшему тогда в России укладу, как в его принципах, так и в большинстве частных проявлений. 2) Непрерывно раздавались протесты евреев против их положения в России. Эти яростные протесты исходили далеко не только от евреев в России — они были слышны по всему миру. Достаточно привести один пример: финансовые отношения русского правительства с иностранными банками почти всегда сопровождались призывами или требованиями, обращёнными к русскому правительству, изменить существующее положение евреев в России. В ряде случаев еврейские банкиры отказывались от выгодных для них соглашений в знак протеста против положения евреев в России. Ряд сообщений русских агентов приведён, например, в журнале «Красный Архив». Когда в 1905 г. Витте вёл в Америке переговоры о заключении мирного договора с Японией, его посетила, как он говорит в воспоминаниях, — «делегация еврейских тузов» во главе с Я. Шифом («главой еврейского финансового мира в Америке») и потребовала изменения положения евреев в России. В случае отказа Шиф грозил революцией. Подобных протестов и требований было столь много, что их можно считать выражением точки зрения, разделявшейся подавляющей частью евреев мира — и особенно России. Шире того, эта точка зрения утвердилась в «общественном мнении» всего мира. И до сих пор среднеобразованный человек в любой стране мира скажет, что евреи в дореволюционной России были «угнетены».

Каковы же были основные факторы тогдашней жизни, вызывавшие эти яростные протесты? Прежде всего юридически неравноправное положение евреев в России — протесты формулировались как требования «равноправия». Основных ограничений для лиц иудейского вероисповедания было два: запрет проживания вне «черты оседлости» (кроме указанных выше исключений) и «процентная норма». Последняя мера заключалась в том, что была предписана доля еврейских учащихся в казённых гимназиях и в университетах.

Эта доля исходила из предположения, что пропорция евреев в казённых учебных заведениях не должна сильно превосходить их пропорции в населении России. При министре просвещения Делянове в 1887 г. она была определена для гимназий и высших учебных заведений в черте оседлости — 10%, вне её — 5%, в столицах (Москве и Петербурге) — 3%. В 1888 г. Делянов в значительной мере лишил силы эти меры, разрешив принимать «наиболее достойных» без ограничений, причём к числу последних причислялись всё, средний балл которых был не ниже 3,5. Прежние правила были восстановлены министром Боголеповым, который был убит террористом в 1899 г.