История культуры древней Греции и Рима - Куманецкий Казимеж (книги полностью бесплатно txt) 📗
Если в производстве технические новшества применялись мало, то постоянные войны, напротив, требовали все более эффективной боевой техники. В классическую эпоху захватывать города помогали голод или измена. В эллинистическую эпоху решающая роль стала принадлежать осадным орудиям, таким, как катапульты. метавшие оловянные ядра, или петроболы, метавшие в осажденных камни и огромные балки под углом 45°. Большую изобретательскую находчивость проявил сам Архимед, строя машины для защиты родных Сиракуз от осаждавших город римлян.
Совершенствовались и средства связи, появились некоторые прообразы будущего телеграфа: колебаниями водной поверхности или огнями факелов воюющие подавали различные сигналы в ходе битв или осад. На службу войне были поставлены и другие достижения древнегреческой физики. Выдающийся александрийский конструктор III в. до н. э. Ктесибий построил «аэротонон» — ручной метательный снаряд пневматического действия. Но тот же Ктесибий изобрел и сконструировал и такие мирные предметы, как водяные часы, разного рода насосы, гидравлический орган, пожарную помпу. Инженер Филон оставил потомкам первую водяную турбину, а Герои Александрийский не только дал подробное описание всем предшествовавшим достижениям античной механики, но и сам построил множество приборов, в том числе прототип паровой турбины, дальномеры, нивелиры. Часто конструкторы с самого начала ориентировались не на практическое использование их изобретений, а на создание лишь сложных игрушек. Нетрудно себе представить, сколько усилий было затрачено на конструирование автоматического театра, представлявшего пьесу из 5 актов, кувшинов, позволявших отведать по выбору тот или иной напиток, фонтанов с поющими птицами, человеческих фигурок в храме, которые под действием теплого воздуха, Согретого огнем на алтаре, начинали танцевать и лить вино на жертвенные предметы. А ведь это еще далеко не полный перечень хитроумных автоматов, придуманных греками и описанных у Герона.
Заметный прогресс точных и естественных наук в III–II вв. до н. э. не обошел, конечно, и медицину. После того как Птолемеи в Египте разрешили проводить вскрытия трупов, в области анатомии и физиологии были сделаны за короткое время необычайно важные открытия. Особой славой пользовались тогда двое врачей:
работавший в Александрии Герофил из Халкедона и придворный лекарь царя Селевка Эрасистрат с острова Кеос. Главное открытие Герофила касалось нервной системы: он первым определил и подробно описал ее роль и значение, установил, что нервы связаны со спинным мозгом, отделил нервы от сухожилий и т. д. Большое значение имели также исследования Герофила в области анатомии глаза, печени и особенно мозга. Будучи учеником врача Праксагора с острова Кос, он во многом следовал заветам «косской школы» Гиппократа, пропагандируя его учение о четырех жизненных соках в человеческом теле. В области диагностики Герофил уделял внимание прежде всего исследованию пульса больного и стал основоположником целой науки о пульсе.
В противоположность Герофилу, высоко ценившему лекарственные методы лечения, Эрасистрат Кеосский прописывал пациентам лишь простейшие народные средства и диеты, ибо причину всех болезней видел в неправильном питании. Рекомендовал он и широко практиковавшиеся тогда врачами кровопускания, решительно отвергая учение Гиппократа о жизненных соках, гуморальную патологию. Лучше всего удавалось Эрасистрату лечить болезни сердца, славился он и как хирург. Накопленный им опыт вскрытии позволил ему стать подлинным творцом патологической анатомии. К научным заслугам Эрасистрата относятся также дальнейшие наблюдения над функциями нервной системы и первое анатомическое описание сердца. Однако исследования александрийских медиков III в. до н. э. не были продолжены их учениками. Уже упоминавшаяся выше эмпирическая школа врачей, сложившаяся под влиянием философии скептиков и основанная одним из учеников Герофила, Филином Косским, вообще отвергла изучение причин болезней, считая эти причины в принципе непознаваемыми, и рекомендовала ограничиваться наблюдением симптомов и эмпирическим испытанием действия различных лекарств. Многие открытия Герофила и Эрасистрата оказались забыты, а следующие поколения врачей не имели вкуса к самостоятельным научным исследованиям в области медицины. Поэтому немало открытий, датируемых III в. до н. э., в Новое время пришлось делать заново.
ФИЛОЛОГИЯ
Интерес к филологии, к языку, к грамматике проявился у греков еще в классическую эпоху и был связан с деятельностью софистов. Изучение поэтики, литературных форм процветало в школе Аристотеля: вслед за своим учителем книги о поэтике и грамматике, комментарии к Гомеру и трагедиографам V в. до н. э. писали перипатетики Праксифан Родосский, Гераклид Понтийский, Хамелеон и Сатир; двое последних занимались не столько филологией, сколько собиранием различных легенд и анекдотов, относящихся к биографиям славных греческих поэтов прошлого.
Как бы то ни было, филология как наука возникла только в III в. до н. э. в Александрии. Это стало возможным благодаря огромной Александрийской библиотеке, основанной Птолемеем Сотером по совету все того же Деметрия Фалерского. При Птолемее Филадельфе она насчитывала уже около 500 тыс. свитков, а еще 250 лет спустя, при Цезаре, — 700 тыс. Птолемеи направляли своих доверенных лиц во все концы света, щедро снабжая их золотом для скупки рукописей. Нередко тексты захватывались обманом или просто похищались. В столь обширной библиотеке потребовались каталоги, а нужды библиографического описания сделали необходимой тщательную критику текста, сопоставление различных списков одного и того же произведения, выявление наиболее авторитетной, канонической редакции и т. д. Затем сам текст потребовал грамматических и реальных комментариев, установления имен авторов и времени написания. Завершалась вся эта работа эстетической оценкой произведения.
Так, из практических потребностей библиотечного дела возникла филология, развитие которой в Александрии тесно связано с именами руководителей библиотеки: Зенодота Эфесского, Эратосфена, Аристофана из Византия, Аристарха Самофракийского и таких выдающихся их сотрудников, как поэт Каллимах из Кирены, составивший первый библиотечный каталог сочинений греческих писателей, или поэт Ликофрон, который вместе с Александром Этолийским систематизировал рукописи греческих комедиографов.
Первый глава Александрийской библиотеки, Зенодот, прославился критическим изданием текстов Гомера на основе тщательного сопоставления многочисленных вариантов его поэм. Предпринятая Зенодотом критика текста свидетельствовала об умелом владении методами филологического анализа, однако уже во II в. до н. э. издание Зенодота было вытеснено новым, более совершенным изданием Гомера, подготовленным знаменитым филологом Аристархом Самофракийским. Второй руководитель Мусейона, поэт Аполлоний Родосский, ученик поэта Каллимаха, также известен своими филологическими штудиями, в особенности полемикой с Каллимахом и Зенодотом. Преемник Аполлония Эратосфен кроме математики, астрономии и географии, посвятил себя и поэзии, филологии, истории: писал о старой аттической комедии, занимался хронологией, предложил собственную датировку Троянской войны — 1184 г. до н. э.
Каллимаху библиотека Мусейона обязана была, как уже говорилось, составлением обширного каталога греческих писателей и их произведений (120 томов, посвященных прозе и поэзии).
Разумеется, Каллимаху пришлось столкнуться с проблемой установления авторства той или иной книги, определения подлинности произведения и т. д. Так, он доказал, что «Завоевание Эхалии», приписывавшееся Гомеру, создано на самом деле Креофилом с острова Самое. Творчеством старых греческих поэтов много занимался еще один библиотекарь Мусейона — Аристофан Византийский, подготовивший критические издания Гесиода, многих лириков, трагедио- и комедиографов. Особенно важной для потомков оказалась его работа над текстами Пиндара, которые он впервые собрал и издал, снабдив филологическими комментариями; он же разработал и систему критических знаков, использовавшихся античными филологами — издателями текстов; наконец, известны его лексикографические труды «Об аттических словах» и «О лаконских глоссах».
