Drang nach Osten. Натиск на Восток - Лузан Николай (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
И таких как Кальковский, которые были привлечены западными спецслужбами для участия в массовых беспорядках, были сотни. Другой задержанный, также житель западного сектора Берлина Гетлинг признался:
«…16 июня я посетил биржу труда, отдал женщине рабочую книжку, чтобы поставить штамп, она сказала мне, чтобы я зарегистрировался у того господина, который сидел в отдельной комнате. Я спросил женщину, кто этот господин, и получил ответ, что американский офицер. Когда я подошел к американскому офицеру, последний спросил меня, когда я последний раз получал пособие, как безработный. Я ему ответил, что последний раз получал пособие неделю назад, а сегодня должен получить за прошлую неделю. Американец мне ответил, что деньги я получу в том случае, если приму участие в забастовке в демократическом секторе. Желая получить деньги, я решил принять участие. Только после этого я получил рабочую книжку со штампом и пособие, как безработному, 39 западных марок. Кроме того, американский офицер сказал, что за участие в забастовке получу дополнительно еще 78 марок».
Но это было позже, а тогда, 16 июня, напряжение по обе стороны разделительных линий между восточным и западными секторами Берлина нарастало с каждым часом. К Фадейкину из разведывательных источников непрерывно поступала оперативная информация о развитии обстановки в ГДР и в западных секторах Берлина. Тон этих сообщений становился все более тревожным. По обе стороны разделительной линии в немцах возрождался дух нации. Поздно ночью 16 июня он доложил Берии:
«По имеющимся данным в организации демонстрации активную роль играли лица из Западного Берлина.
Так, накануне демонстрации объекты в демократическом секторе объезжала машина с западноберлинскими номерами, в которой сидело 6 лиц, призывавших рабочих строек к забастовке.
15 июня из района Райникендор (французский сектор Берлина) распространялись обращения к рабочим советского тормозного завода «Кнорр-Бремзе» и шинного завода «Райфен-Мюллер» с призывами к забастовке и возвращению этих предприятий их прежним владельцам.
Во время демонстрации во главе колонны двигались группы молодых немцев, частично в прозодежде, главным образом на велосипедах западных марок, которые осуществляли роль связников, а также подстрекали демонстрантов к выкрикиванию тех или иных лозунгов.
Эти же группы останавливали по пути следования колонны трамваи и автомашины, предупреждая о том, что на завтра намечается всеобщая забастовка. При этом высказывали прямые угрозы в отношении тех, кто будет завтра работать…
О последующем буду докладывать своевременно.
Уполномоченный МВД СССР в Германии.
Фадейкин.
Передано по ВЧ.
16 июня 1953 г.
№ 1091»
Наряду с сообщениями Фадейкина в Политбюро ЦК КПСС поступала не менее тревожная информация по линии МИДа и по разведывательным каналам. Впервые за восемь лет угроза возникновения новой крупномасштабной войны в центре Европы была, как никогда, близка. Запальным фитилем к ней должны были послужить немцы, которых в 1945 г. победители — СССР, США, Великобритания и Франция — развели по разным углам — оккупационным зонам. А в роли поджигателей выступали политики из Вашингтона, Лондона и Парижа.
Так, по данным советской разведки в Западном Берлине в штаб-квартирах спецслужб, а также НТС, «Группе борьбы против бесчеловечности», «Восточном бюро», «Союзе немецкой молодежи» и других антисоветских организациях шла лихорадочная подготовка к восстанию. Сомнений в его успехе у организаторов не возникало: результаты первого дня превзошли все ожидания. Подготовка к повторному штурму Берлина шла полным ходом.
На рассвете сотни воздушных шаров с листовками подстрекательского содержания поднялись в небо и полетели на восток — на территорию ГДР. Одновременно в западных секторах Берлина спешно формировались новые группы «агитаторов», готовилась вступить в бой и более «тяжелая артиллерия» — отряды боевиков и провокаторов, в них внедрялись переодетые полицейские и бывшие эсэсовцы, вооруженные огнестрельным оружием.
Ранним утром в американском секторе Берлина на Подстамербрюкке, около биржи труда начали собираться толпы безработных, к ним присоединялись провокаторы и штурмовики. Около восьми часов к этому сборищу подъехали три машины, из них вышла группа лиц с армейской выправкой. По показаниям Кальковского, несколько человек были одеты в форму американских офицеров. Их подручные из числа немцев тут же засуетились и принялись выстраивать «демонстрантов» в колонны. Потом подкатила грузовая машина, и из нее стали раздавать бутылки с бензином.
Спустя несколько часов провокаторы, задержанные во время беспорядков в Восточном Берлине органами МГБ, полиции и советскими войсками, каялись и признавались в том, что «поддались на уговоры американцев». В частности, Кальковский показал:
«…Американский офицер, называвший себя мистером Хайфером, выступал на ломаном немецком языке и призывал направиться в демократический сектор Берлина. Всем, кто примет участие в этом деле, обещал продукты и бесплатный отдых с семьями в курортных местах».
К 9 часам 17 июля общее количество участников антиправительственной демонстрации перевалило за 50 000. Одна из колонн численностью свыше 10 000 человек смела полицейский кордон и ринулась к зданию правительства ГДР, выкрикивая: «Долой правительство!», «Долой СЕПГ!» Впервые за время забастовки прозвучали угрозы в адрес советских патрулей. Отдельные митингующие выкрикивали: «Советские войска — вон из Берлина!», «Оккупанты — домой!».
Последняя малочисленная цепочка из полицейских шаг за шагом отступала под напором становившейся все более агрессивной и враждебной толпы. В 11 часов отряды молодчиков, прорвав ее, захватили здание ЦК СЕПГ и разоружили полицейских. Там прозвучали первые выстрелы, и пролилась первая кровь.
«…Юрген Ганс выхватил из внутреннего кармана плаща пистолет и стал стрелять. Стреляли из толпы и другие лица, но я их не знаю.
Еще, будучи на Потсдамербрюкке, я в разговоре с Гюттингом поинтересовался личностью Юргена, и Гюттинг ответил мне, что Юрген является западноберлинским полицейским, т. к. он ранее неоднократно встречал его в форме. Гюттинг сказал также, что нас будут сопровождать несколько таких полицейских», — свидетельствовали против него задержанные погромщики Шнайдер, Еншински и Кальковский.
Подобно лесному пожару, массовые беспорядки из Восточного Берлина перекинулись на другие города ГДР. В душах немцев, как и предвидел У. Черчилль, вновь «запылали неугасимые огни воинственной Пруссии». В Дрездене митингующие попытались захватить здание окружного отдела МГБ, их атака была отбита. В Бранденбурге им удалось завладеть зданиями отдела МГБ, райкома СЕПГ и разоружить полицейскую охрану. В Герлице 10-тысячная толпа разгромила райком СЕПГ и райотдел МГБ, затем напала на городскую тюрьму и освободила десятки преступников.
В эти часы значительно активизировалась агентурная сеть западных разведок. Советская радиоконтрразведка фиксировала интенсивную работу в эфире Мюнхенского разведцентра и его шпионских радиопередатчиков. В городе Гросспашлебен советские военные контрразведчики захватили радиста американской резидентуры Винтцлера во время работы на радиопередатчике. Оперативной группе Уполномоченного МВД СССР в Германии удалось задержать другого ее агента-радиста — жителя города Галле Эккариуса. Оба передавали в разведцентр информацию о ходе массовых беспорядков в ГДР. На следствии они сознались в том, что были, один в 1951 г., а другой в 1952 г., завербованы сотрудниками американских спецслужб во время выездов в Западный Берлин.
Завершился день на антисоциалистической, антисоветской волне. В протестах приняли участие не только простые рабочие, но и немало партийных функционеров СЕПГ. Дух нации и стремление к объединению оказались сильнее социалистических идеологических догм, которые вдалбливались партийными пропагандистами в головы восточных немцев. Об этом поздно ночью 17 июня И. Фадейкин доложил Л. Берии:
