Игры писателей. Неизданный Бомарше. - Радзинский Эдвард Станиславович (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
Добрый барон С. умоляет меня не ездить на похороны. Говорит, что составлен заговор и меня убьют. Ну что ж... Лучшего способа убежать из постылой жизни у меня не будет. Там, за окном кареты, будет та же кричащая
тупая толпа – так похожая на ту, которая ровно девятнадцать лет назад, в тот же день, двадцатого июня, окружила Ее карету...
Сегодня годовщина.
Я надеюсь уже сегодня свидеться с Нею.
Стокгольм, вечность».
– Я часто думаю о смерти графа, – сказал маркиз Шатобриану. Он вдруг стал печален и заговорил монотонно, без интонации: – Впрочем, они почти все умерли – те, кто был в тот день у Бомарше... И даже его слуга Фигаро лежит где-то в снегах России... А хитрец Бомарше просил похоронить себя подле купы деревьев в саду своего дома. Отличная идея! Я, наверное, сделаю то же самое, коли вы не дадите мне денег за рукопись и мне придется остаться во Франции...
Он прислушался. И добавил все с той же бесстрастной грустью:
– Но теперь это уже не имеет значения.
За стеклянной дверью в темноте возникла фигура в белом. В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, человек в белом халате вошел в башню. Он поздоровался и не без торжественности объявил:
– За господином маркизом приехала карета.
– Ну вот и все, – вяло сказал маркиз. Но уже в следующее мгновенье им овладело бешенство и он закричал срывающимся голосом: – С кем имею честь?! Кто вы такой, сударь?
– Дорогой маркиз, я ваш врач, неужели не узнаете? – Пришедший повернулся к Шатобриану и церемонно представился: – Район, врач маркиза в Шарантоне. Мсье де Сад покинул нас, никого не предупредив
– Я вас вижу в первый раз! – орал маркиз. – На помощь!
Но в дверях уже стояли несколько человек. В темноте призрачно белели халаты.
– Прошу вас, мсье, – настойчиво сказал Район, Маркиз вдруг расхохотался:
– Ваша взяла!
Он встал, изящно поклонился Шатобриану и пошел навстречу людям в белом.
Шатобриан увидел, как пришедшие уводили маркиза в темноту, держа за обе руки.
Рамон вежливо улыбался:
– Прошу покорно простить за все беспокойства, причиненные моим пациентом. Поверьте, бедного маркиза можно только пожалеть. Его старший сын год назад погиб в императорской армии в Испании, и после этого он стал совсем плох... заговаривается... Недавно объявил, что в будущем его ждет слава, и потому он должен спешно рисовать проект будущего памятника себе. Причем памятник нарисовал очень странный... На нем он изображен с ножом в руке, убивающим... кого вы думаете?
Рамон остановился и вопросительно взглянул на Шатобриана. Поэт промолчал. Он понял.
– Бомарше! Почему Бомарше? При чем здесь Бомарше?.. Еще раз простите за беспокойство. Сейчас даже в сумасшедшем доме нет никакого порядка. Впрочем, как и везде. Вся страна превратилась в сумасшедший дом. Не то что во времена императора... И пациенты часто бегут.
– До свиданья, – сухо сказал Шатобриан.
– Я ваш верный почитатель. Жаль, что не знал, к кому приведут меня поиски бедного маркиза. Я захватил бы томик ваших стихов – всегда мечтал о вашем автографе...
И, поклонившись, Рамон исчез в безлунной ночи.
И опять заскрипели ступеньки – вошел слуга:
– Простите, мсье, но мадам просила сообщить, что она беспокоится...
– Почему посторонние проходят в наш сад? Почему мне не докладывают о них?
– Мсье, здесь нет посторонних! Мы исполнили ваш приказ: облазили весь сад, как вы велели. И никого! Всюду пусто.
– Как это – пусто? Только что отсюда увели полного старого господина! Его сопровождали несколько человек в белом!
Слуга посмотрел на него с большим изумлением. И Шатобриан замолчал. Но обглоданный цыпленок лежал на столе...
А потом наступила зима.
Шатобриан все собирался поехать в Шарантон, но уже вскоре ему стало не до того: Наполеон покинул остров Эльбу и высадился во Франции.
Как пополнилась его книга...
Шатобриан немедленно отправился в Париж.
До Парижа уже дошли слухи о городах, без боя сдававшихся Бонапарту. Поэт умолял короля остаться в столице. Пусть остальная королевская семья уедет – Парижу нужен только он, король!
– Мы укрепимся в Венсеннском замке и приготовим Париж к обороне. Мы воодушевим тех, кто в состоянии бороться против Бонапарта. Да, скорее всего, мы погибнем, погибнете и вы, сир. Но эта гибель станет бессмертием Бурбонов. Честь короля, исполнившего свой долг, будет спасена! И последним подвигом Бонапарта станет убийство бесстрашного старца. Несколько часов сопротивления навсегда обагрят священной кровью триумфальное шествие вернувшегося тирана...
План Шатобриана пришелся королю по душе. Но как вытянулись лица у придворных! Они уже паковали королевские бриллианты...
И вскоре король, объявивший нации, что смерть за народ будет достойным финалом его жизни, который поклялся, что умрет только на французской земле... бежал в Гент! В ночь на 20 марта к Поэту явились из дворца и сообщили; король покидает Париж. И просили последовать за своим властелином. Он не хотел ехать, но Селеста буквально впихнула его в карету.
20 марта в четыре утра вне себя от ярости Поэт вместе с королем бежал из Парижа.
Наступили страшные дни в Генте. Король назначил Шатобриана исполнять должность министра внутренних дел, потому что тогда нашлось немного охотников на роли министров сбежавшего короля.
Бонапарт признал впоследствии, что Поэт в Генте «оказал королю важные услуги». Император был слишком щедр... Единственная услуга – Поэт дождался вместе с королем Ватерлоо.
Этой фразой (но лучше написанной) можно закончить очередную главу в его книге.
А потом было Ватерлоо, и Поэт вернулся в Париж с королем вслед за иноземными солдатами.
Он жил в суете – вчерашний министр, а ныне пэр Франции.
Пришел октябрь, и наконец Поэт сумел сосредоточиться над книгой в Волчьей долине. Он торопился: с деньгами было неважно и вскоре предстояло продавать любимое имение. А здесь хорошо писалось...
В Волчьей долине он вспомнил о странном госте. И вновь собрался поехать к нему в Шарантон.
Но накануне дня Святого Франциска приехала очаровательная Жюльетта. Они так давно не виделись...
Мадам Шатобриан изобразила радость. Жюльетта была частью славы Поэта, приходилось с нею мириться...
Октябрь опять выдался на редкость теплый. Светило солнце. Тишина, мирные звуки... Где-то пилили дрова на зиму... Аккорды пианино – это Селеста играла Моцарта. Нервно...
О, Жюльетта... Она – сама нежность... Они сидели в роще на ее любимой скамейке, там, где дорога поворачивала вверх к вершине холма.
– Тепло... будто лето. Какой прекрасный вечер!
Он помнил ее совсем юной, беззаботной, подставившей лицо дождю. Теперь она не любит сидеть при солнечном свете... Но в вечернем свете она прекрасна по-прежнему.
– Тишина, – сказал Поэт. – Падает лист, кружит на ветру, висит в воздухе... Ветер, вздохи – шорохи листвы.
Молчание. И ее слова, тоже как вздох:
– Мой милый друг...
Она погладила его руку. Приглашение к беседе...
Их беседа могла показаться бессвязной, потому что в долгих паузах они продолжали разговаривать молча. Они и так понимали друг друга.
Она рассказала, как сразу после битвы при Ватерлоо Веллингтон решил совершить и другое завоевание:
– Герцог влетел ко мне в гостиную с криком: «Я разбил его в пух и прах!» Он был уверен – и здесь его ждет победа... Каков глупец!
Она ненавидела Наполеона, но еще больше – Веллингтона, посмевшего уничтожить славу Франции.
Он испытал те же чувства.
В книге надо соединить эту сцену с другим воспоминанием...
Войско Наполеона уже стояло совсем рядом с Гентом, где обосновался жалкий двор сбежавшего старого короля. И несчастный король, и двор, и сам Поэт ждали с часу на час начала решающего сражения. И уже приготовились бежать дальше...
Тогда, чтобы успокоить нервы, Поэт вышел на Гентскую дорогу.
С любимым томиком «Записок» Цезаря под мышкой он шел, печально улыбаясь своим мыслям.
