Очищение - Суворов Виктор (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Правильно! Отсюда удобнее всего маневрировать. Создастся угроза здесь, мы сюда свои резервы, — и он повел рукой на юг. — А создастся здесь, сманеврируем сюда, — двинул рукой на запад.
Казаковцев, который молчал, когда рука Апанасенко двигалась на юг, теперь спокойно, как о чем-то незначительном, бросил:
— Сманеврируем, если японцы позволят.
— Как это? — насторожился Апанасенко.
— А так. На этой железной дороге 52 малых туннеля и больших моста. Стоит хоть один взорвать, и никуда мы ничего не повезем.
— Перейдем на автотранспорт. По грунту сманеврируем.
— Не выйдет. Нет грунтовки параллельно железной дороге.
У Апанасенко над воротником появилась красная полоска, которая быстро поползла вверх. С красным лицом, с налитыми кровью глазами он рявкнул:
— Как же так! Кричали: Дальний Восток — крепость! Дальний Восток — на замке! А оказывается, сидим здесь, как в мышеловке!
— Он подбежал к телефону, поднял трубку: — Молева ко мне немедленно!
Через несколько минут вбежал встревоженный начальник инженеров фронта генерал-лейтенант инженерных войск Молев.
— Молев! Тебе известно, что от Хабаровска до Куйбышевки нет шоссейной дороги?
— Известно.
— Так что же ты молчишь? Или думаешь, что японцы тебе построят! Короче, месяц на подготовку, четыре месяца на строительство. А ты, — Апанасенко повернулся ко мне, — 1 сентября садишься в «газик» и едешь в Куйбышевку-Восточную. Оттуда мне позвони. Не доедешь, Молев, я не завидую твоей судьбе. А список тех, кто виновен, что дорога не построена, имей в кармане. Это твою судьбу не облегчит, но не так скучно будет там, куда я тебя загоню. Но если ты по-серьезному меня поймешь, то вот тебе мой совет. Определи всех, кто может участвовать в строительстве — воинские части и местное население, — всем им нарежь участки и установи сроки. Что нужно для стройки, составь заявку. Все дам. И веди строгий контроль. У меня на столе каждый день должна быть сводка выполнения плана. И отдельно — список не выполнивших план.
1 сентября 1941 года я приехал на «газике» из Хабаровска в Куйбышевку-Восточную и позвонил Апанасенко. На спидометре у меня добавилось 946 километров. Я видел, что сделано, и в начале и в конце этой дороги поставил бы бюсты Апанасенко. Любой более образованный человек остановился бы перед трудностью задачи. Апанасенко же видел только необходимость и искал пути достижения цели, борясь с трудностями и не останавливаясь перед ними. В связи с этой дорогой легенда о его самодурстве пополнилась новыми фактами. За время стройки двух секретарей райкомов он сдал в солдаты, что впоследствии было использовано против него как доказательство его диктаторских замашек.
Когда он принял командование, дорожная сеть, особенно в Приморье, была уже относительно развита. Но части дислоцировались не на дорогах. А подъездные пути шоссированы не были. Потому в распутицу во многие части можно было пробраться только на лошадях. Апанасенко загонял легковую в самую грязь подъездных путей, бросал ее там, а на другой уезжал, заявив во всеуслышание: «К таким разгильдяям я не ездок». Затем вызывал командира части к себе. Слухи о жестоких взысканиях, о снятии с должностей и понижении в званиях быстро распространились по частям. Все бросили все и занялись строительством подъездных путей. За какой-нибудь месяц во все городки вели прекрасные шоссе, а сами городки — улицы, технические парки, хозяйственные дворы — были загравированы, а кое-где и заасфальтированы. Не самодурство было все это. До сего времени невозможно было в распутицу выйти из городков по тревоге. Теперь же — в любое время года и суток выходи в бой. Вообще же дороги были слабостью Апанасенко. Сознаюсь, я — генштабист — теоретически понимал значение дорог, но так их чувствовать, так заботиться о них, как Апанасенко, не мог. Только Апанасенко привил нам всем, дальневосточникам, подлинное уважение к дорогам. Время его командования Дальневосточным фронтом с основанием можно назвать эпохой дорожного строительства и отличного содержания дорог.
Не таким был и грозным, как казалось, этот командующий. Его страшные приказы о снятиях, понижении в должности и звании были известны всем. Но мало кто знал, что ни один из наказанных не был забыт. Проходило некоторое время, Апанасенко вызывал наказанного и устанавливал испытательный срок: «Сам буду смотреть, справишься, все забудем, и в личное дело приказ не попадет. Не справишься, пеняй на себя!» И я не знаю ни одного случая, чтобы человек не исправился…»
Теперь вернемся к загубленным полководцам.
Первый вопрос: чем занимался 17 лет на Дальнем Востоке «сильный военачальник», «обладавший аналитическим умом» Маршал Советского Союза товарищ Блюхер?
Дальний Восток — это наш второй фронт. А могло случиться, что и первый. И вот оказывается, что если бы боевая тревога на Дальнем Востоке совпала с дождем, то наши дивизии из военных городков выйти просто не могли. Тот, кто на Дальнем Востоке не бывал, тот не знает, что такое бездорожье и грязь. Некоторые думают, что на Дальнем Востоке дороги такие же, как и в Европейской части России. Нет, дорогие товарищи, там хуже. У нас, в Приморье, — сопки, а между ними болота. А на вершинах сопок — тоже болота. А там, где не болото, там тайга. Дождь начинается в мае, кончается в сентябре. Дороги — тяжелый, крутой, вязкий кисель или озера с кисельными берегами. В конце лета — дикие наводнения.
И вот сидел на Дальнем Востоке «сильный военачальник с аналитическим умом» Маршал Советского Союза товарищ Блюхер. Сидел там со времен Гражданской войны. Сидел почти двадцать лет. И ни черта не делал. Не приведи Господи воевать. У него ни одна дивизия из-за грязи из своего городка выйти бы не смогла. А если бы и вышла, то помочь ей было бы невозможно. Стоило японцам взорвать любой мост на Великой сибирской магистрали, завалить любой туннель, и наши командиры не могли бы перебросить пополнения к месту боев, не могли подбросить снарядов. Мало того, взорвут японцы один мост или туннель, и снабжение из центра станет невозможным, и будет нарушено не только обеспечение всем необходимым всего Дальневосточного фронта и Тихоокеанского флота, но и прервется связь центральных районов страны с Северным Сахалином и с Колымским краем, нарушится производственная кооперация с военной промышленностью Дальнего Востока, в том числе с Комсомольском, где находились самый мощный в мире авиационный завод и один из крупнейших судостроительных заводов.
Сидел у высоких берегов Амура сильный полководец с аналитическим умом маршал Блюхер и сообразить не мог, что весь Дальний Восток — мышеловка, что японцам захлопнуть эту мышеловку можно было парой диверсантов и десятком килограммов динамита.
А в своем штабе аналитик Блюхер держал таких стратегов, которые всего этого просто не видели и своему командиру не подсказали.
О чем же думал великий стратегический аналитик товарищ Блюхер почти 20 лет? А ни о чем. У гениального стратега была небольшая слабость. Увлечение. «Литературная газета» (19 июля 1996 г.) об этой слабости говорит мягонько и ласково: Блюхер попивал… Иногда. Наш народ к этой слабости относится снисходительно. Наш народ эту слабость у подобных себе не научен замечать. И для того чтобы об этой слабости помнили и 50, и 60, и 70 лет спустя, товарищ Блюхер должен попивать весьма много и регулярно, напиваясь досыта. Так оно и было. Блюхер попивал так, что о его кутежах знала вся страна.
И не верю я в чудеса. Не мог многоженец и алкоголик Блюхер быть стратегом. Настоящий стратег не имеет времени на пьянку, настоящий стратег слишком дорожит своим временем, чтобы попусту его тратить на запои.
Никаких открытий товарищ Блюхер в военной науке не совершил. Трудов потомкам не оставил. В области теории — ноль. В области практики — минус. Случился в 1938 году пустяковый конфликт с японцами из-за двух сопок, и весь Дальневосточный фронт во главе с «сильным военачальником» опозорился на весь мир, несмотря на «аналитический ум» великого стратега. Об этом речь впереди.