Геббельс. Портрет на фоне дневника. - Ржевская Елена Моисеевна (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
«Под Дюнкерком на сегодня 58 000 пленных». Все воспаленнее, торжествуя и наглея, он пишет:
9 июня 1940. Наше наступление прорвалось далеко за линию Вейгана… Во Франции впервые заюворили о мире. Стало быть, они слабеют, эти свиньи. Мы им ужо! Сложить оружие, как мы в 1918-м, а потом поговорим… Под Дюнкерком число пленных достигло 88 000. …Французы отступают. От этого сообщения сердце дрожит от восторга. О прекрасный немецкий народ! Ты призван дать Европе новый порядок.
11 июня 1940. Южнее Седана массированное продвижение вперед. Норвегия капитулировала. Англичане рвут когти. Король Хакон бежал в Лондон. Над Нарвиком развевается флаг со свастикой.
14 июня 1940. Париж объявлен открытым городом. Паника и разложение деморализовали весь город. Французы отступают по всему направлению. Рено обратился около полудня к Рузвельту с драматическим призывом о помощи… Париж почти полностью окружен.
15 июня 1940. Наши войска вступают в Париж. Фюрер распорядился: флаги, колокольный звон в течение 3 дней… Какие победы, какой успех!
Сохранилось документальное свидетельство кинорепортеров. Марш вступающих в Париж немцев по безлюдным улицам, мимо домов с наглухо закрытыми ставнями и жалюзи окнами. Это протест парижан, отвержение немцев. Спасая Париж от разрушения после устрашающе продемонстрированной немцами бомбежки, объявив его открытым городом, парижане отгородились от нестерпимого зрелища вступивших в Париж немецких частей. Город мертв.
Это пронзительно трагично, берет за душу и по сей день, как и все, что вынесено тогда Францией в дни поражения.
16 июня 1940. Теперь мы могли бы захватить весь мир. Литва приняла русский ультиматум о размещении на своей территории отрядов красных… Мир будет поделен заново, кто не поспешит, тот опоздает к разделу… Франция должна быть уничтожена… Французы сопротивляются очень упорйо. Но большое число укрепленных позиций нами взято… С 5 июня по сегодня свыше 200 000 пленных. Над Версалем развевается немецкий флаг. Триумф! За это мы боролись 21 год. Gloria, Victoria! Литовский ответ не удовлетворил Москву. Русские войска вошли в Литву. Свержение кабинета в Ковно. … Линия Мажино прорвана южнее Саарбрюкена… Сперва захвачено два форта возле Вердена, затем в наши руки попал город и крепость. В мировой войне нам пришлось ради этого пожертвовать сотнями тысяч солдатских жизней… Из Прибалтики новые слухи. Похоже, Москва решила устроить там tabula rasa [49]. Это самое умное, что она может сделать.
18 июня 1940. Вчера: решающий день. Петен возглавил французское правительство… Понятно, что капитуляция на пороге. Трусливые парламентеры улизнули… Весь французский фронт развалился… Мы стоим в Орлеане. Перешли Луару. Так что Орлеанская дева не помогла. У Безансона мы вышли к швейцарской границе. Кольцо вокруг линии Мажино сомкнулось… Вчера: Латвия и Эстония принимают московские ультиматумы.
19 июня 1940. Черчилль выступал в нижней палате. Речь бешеного. Он-де будет один сражаться дальше.
Гитлер тщательно изучил церемониал перемирия и подписания Версальского мира, взяв его за образец в предстоящих переговорах с французами в Компьене, о чем он поделился с Геббельсом.
22 июня 1940. В 15.30 начались переговоры в Компьене (накануне). В том же салон-вагоне, в котором 11 ноября 1918 года была унижена Германия. Сам фюрер, фактом своего присутствия, руководил переговорами. Кейтель зачитывает преамбулу к германским условиям… Затем фюрер покидает салон-вагон… Вечером в 18 ч. переговоры прерваны. Сегодня в 11 ч. французы хотят дать свой ответ. Примут они или нет? Фюрер, позвонивший мне еще поздно вечером, полагает, что да. Им не остается ничего другого. Фюрер подробно рисует мне всю эту сцену: французская сторона была потрясена, вдруг увидев его перед собой. Он не произнес ни слова. Ситуация была совершенно драматическая… Большой камень, триумфальный памятник и салон-вагон будут доставлены в Берлин. Итак, позор смыт. Чувствуешь себя словно на свет народившимся.
Шпеер пишет в «Воспоминаниях», что после победы над Францией он считал Гитлера гением.
Дороги Франции были забиты колоннами немецких войск, а по обочинам, толкая детские коляски и тачки с пожитками, двигались куда-то измученные беженцы. Через три с половиной года, как пишет Шпеер, точно такие же беженцы, но уже немцы, плелись по дорогам Германии…
22 июня ночью – впервые небольшая бомбардировка английской авиацией Берлина. Незначительный ущерб, но население крайне встревожено: не ожидало, что над столицей рейха могут появиться самолеты противника.
23 июня 1940. Переговоры в Компьене все еще ведутся. Французы очень упорны и действуют чрезвычайно ловко. Утверждают, что могут принять все наши условия, но никак не итальянцев, которые действительно весьма ненасытны. Муссолини в Мюнхене пожелал, чтобы фюрер и их представлял на переговорах. Но фюрер отказался. Господа итальянцы должны это делать сами. И прежде всего бороться, а не только требовать. Они портят нам все дело. В народе их престиж упал до нуля. Поскольку они ничего не делают, а всю борьбу возлагают на нас. Даже фюрер этим очень недоволен. Хотели бы мы иметь таких храбрых и верных союзников, как французы. А они, как нарочно, истекают кровью за этих подонков-англичан… Муссолини совсем не тот солдат, что фюрер. – Прошло то время, когда Геббельс то и дело противопоставлял достоинства Муссолини слабостям Гитлера. Теперь они окончательно поменялись ролями.
Геббельс тоже наведался в поверженный Париж. «Обзорная поездка. Замечательный город!» Особенно потряс его Версаль. «Эти Людовики все же были великие люди. Трианон (дворец)… Я бы тоже такой хотел» (2.7.1940).
Этим возгласом Геббельс заканчивает свои записи о победе над Францией.
Глава шестая «Я не верю в мир. Сначала – война!»
24 июня 1940. Вчера: русские все упорнее отвергают приписываемую им попытку антигерманской политики. Это производит глубокое впечатление.
25 июня 1940. Сталин сообщает Шуленбургу, что он собирается действовать против Румынии. Это против соглашения. Посмотрим.
26 июня 1940. Москва действует в Бухаресте очень энергично. Румыния просит нас быть снисходительными и пытается привлечь Россию на свою сторону. Но ей вряд ли повезет.
29 июня 1940. Румыния уступила Москве. Бессарабия и Северная Буковина отходят России. Для нас это и вовсе неприятно. Русские пользуются ситуацией.
И к досаде Геббельса, «Вохеншау» не так уж впечатляюще, когда нет военной хроники. Не хватает актуального материала, сетует он. «Что делать, не можем же мы начать войну только ради «Вохеншау».
Но с особым нетерпением, в интересах своего «Недельного обозрения», он станет ждать начала военных действий против Советского Союза.
5 июля 1940. Славянство распространяется по Балканам. Россия использует удобный момент. Наверное, позднее нам придется вновь выступить против Советов.
Геббельс не посвящен в то, что ровно через пять дней по окончании военных действий против Франции Гитлер со своими генералами приступил к разработке плана нападения на Советский Союз.
16 июля 1940. В народе царит некоторое беспокойство относительно России. – Видимо, все же что-то тревожное носится в воздухе. – Но мы не издаем успокоительного опровержения. Это очень хорошо, что народ остается в некотором напряжении. Оно еще понадобится нам против Англии.
19 июля 1940. Русские стали несколько дерзкими. Молотов не принял Шуленбурга. Но сейчас нам это не во вред. А англичане возлагают на это большие надежды.
Триумфальный проезд фюрера к Рейхстагу сквозь беснующиеся от восторга толпы народа. В его речи – высокая оценка военных достижений. А также – «Сильное подчеркивание нашей дружбы с Италией и добрососедских отношений с Москвой. Сильное и драматическое обращение к Лондону. Но цели войны не уточняются. Психологически необычайно действенно. Призыв к разуму. Мы не хотим этой войны… Теперь слово за Лондоном. Я не верю в мир. Сначала – война!»
