Красное Село. Страницы истории - Пежемский Вячеслав Гелиевич (хороший книги онлайн бесплатно .txt, .fb2) 📗

12 июля государь император произвел смотр некоторым полкам Красносельского лагеря. В дополнении к высочайшему приказу, отданному в тот же день, значилось:

«Государь Император изволил произвести сегодня в Красном Селе смотр полкам: 12-му гренадерскому Астраханскому Императора Александра III, 9-му драгунскому Казанскому Ее Императорского Высочества Великой Княжны Марии Николаевны и 12-му гусарскому Ахтырскому Генерала Дениса Давыдова, ныне Ее Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны. Его Императорское Величество, оставшись вполне доволен блестящим состоянием названных частей, объявляет Монаршее благоволение начальствующим лицам; нижним чинам, находившимся в строю, объявляет Свое Царское спасибо и жалует по 1 руб. на каждого, а нестроевым в половинном размере»[80].

В эмиграции офицер 12-го гусарского Ахтырского полка Алексей Гернгросс вспоминал: «12 июля прошли Красносельские маневры, прошел и Царский смотр, удостоился полк и царского „Спасибо“, и наступил самый страшный момент для полка. Великая Княгиня Ольга Александровна попросила Главнокомандующего Войсками Гвардии и Петербургского Военного округа Великого Князя Николая Николаевича, несравненного знатока и строжайшего ценителя полковых, полевых учений и перестроений, проэкзаменовать гусар. И вот, полк остался один на Красносельском поле. Полк начал показывать свое строевое искусство. Показывались атаки и на сомкнутую пехоту, и на пехотные цепи, и на конницу, и применялся полк к местности, и неожиданно размыкался и складывался, как гармоника, чтобы опять мгновенно развернуться. Долго смотрел Великий Князь полк и, в конце концов, пришел в полное восхищение. Все перестроения производились все время на самых широких аллюрах, и ни разу не произошло, ни ломок фронта, ни малейшего замешательства. Неоднократно благодарил полк Великий Князь, а отдельно обращаясь к офицерам полка, Великий Князь изволил сказать, что давно он не испытывал такой радости, как это ему пришлось испытать сегодня, видя выучку полка. Его высочество прибавил, что полк действительно показал себя. В заключение же сказал, что Он уверен, что такой полк покроет новой славой старый штандарт»[81].

Вследствие озабоченности правительства из-за посылки Австро-Венгрией ультиматума Сербии производство в офицеры, по традиции происходившее 6 августа, в 1914 г. состоялось 12 июля согласно высочайшему приказу по Военному ведомству о чинах военных. Выпускные пажи и юнкера Николаевского кавалерийского, Павловского и Владимирского военных, Михайловского и Константиновского артиллерийских училищ были построены у большой Красносельской палатки тремя фасами. По прибытии к месту построения его величество обошел их, удостаивая многих милостивыми вопросами. Затем, выйдя на середину, государь император обратился к пажам и юнкерам со следующими словами:

«Я пожелал вас видеть и приказал вас собрать, чтобы сказать вам несколько слов перед предстоящей для вас службой. Помните Мой завет: веруйте в Бога, а также в величие и славу нашей Родины. Старайтесь служить ей и Мне изо всех сил и исполнять, в каком бы положении вы ни были и какое бы место ни занимали, свой долг. Относитесь с уважением к вашим начальникам и дружески друг к другу, к какой бы части вы ни принадлежали, памятуя, что каждый из вас, составляя частицу нашей великой армии, служит одной Родине и своему Государю. Относитесь строго, но справедливо, к подчиненным вам нижним чинам и старайтесь во всем служить им примером, как на службе, так и вне ее. Желаю вам от души во всем успеха, и уверен, что при всякой обстановке каждый из вас окажется достойным потомком наших предков и честно послужит Мне и России. Поздравляю вас с производством в офицеры»[82].

Свои впечатления от увиденного описал впоследствии участник событий Н. Богаевский: «Державному Вождю России, благоугодно было призвать ранее обыкновенного в офицерские ряды Своей армии очередной выпуск военной молодежи. Мощное „ура“ из тысячи молодых грудей, раздавшееся у Царской Ставки в Красном Селе в момент нежданного производства, уже подхвачено по всей России в местах расположения многочисленных военных училищ. Нет слов для выражения ответного восторга на Царское слово привета и призыва. Чувства эти понятны, а горячее стремление стать грудью за славу и честь Престола и Родины свойственно нашей молодежи с первых часов военной службы. В ряды нашей армии, по слову обожаемого Монарха, вливается новый запас молодой энергии и горячего порыва к труду и успеху. Да будет же этот час добрым предзнаменованием!..»[83].

Вечером состоялся парадный спектакль по случаю 50-летия существования Красносельского театра. Один из зрителей позже писал:

«Царившее в театре среди публики приподнятое настроение, ввиду текущих политических событий, разразилось при входе в зрительный зал Государя Императора восторженными овациями. Публикой был испрошен народный гимн „Боже, Царя храни“, исполненный оркестром, публикой и вышедшими затем на сцену артистами. Гимн, покрывавшийся громовым долго не смолкавшим „ура“ всего зала в честь обожаемого Верховного вождя Русской армии и флота, был повторен трижды. Его Величество, занимавший место в первом ряду кресел, повернувшись к стороне публики, изволил милостиво отвечать на восторженные овации наклонением головы»[84].

В документах штаба 12-го гусарского Ахтырского полка читаем: «После ученья, был обед в Высочайшем Присутствии, после которого Государь милостиво беседовал с каждым из нас. Затем, сразу после обеда, человек 17 офицеров поехали в театр: было как раз 50-летие Красносельского театра. В конце 3-го действия в 10 ч. 35 м. вечера вызван был из ложи Адъютант пор. Псиол, и была показана телеграмма – „Немедленно выступить на зимние стоянки Ахтырскому и Казанскому полкам. Посадка первого эшелона – в Гатчино в 2 ч. 40 м. ночи сего числа“.

Все немедленно уехали в расположение и стали быстро укладываться к выступлению. Раньше всех собрались трубачи и канцелярия, которые и выступили в 12 ч. 50 м. ночи на ст. Гатчино (22 версты). Вел. княгиня вышла проводить нас, офицеров, благословила иконой и поцеловала в лоб. Час спустя, вышли эск. Ее Высочества и 2-й эск. Погрузившись в Гатчино, первый эшелон тронулся со станции в 7 ч. 25 м. утра. Остальные эскадроны погрузились 13-го июля»[85].

16 июля ночью пришло известие о мобилизации, а 20 июля в 6 час. 35 мин. утра начальник 12-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенант А. М. Каледин получил от военного министра телеграмму о начале войны: «Войтовцы. Нач. 12 кав. дивизии. Германия объявила нам войну. Генерал-адъютант Сухомлинов. Трифонов»[86]. Одновременно были получены телеграммы от прямых начальников, а также разосланы директивы подчиненным частям.

24 июля получена телеграмма об объявлении войны Австро-Венгрией. «Эта весть, – вспоминал адъютант штаба 12-й кавалерийской дивизии, – сейчас же облетела весь полк. Все радовались, что, наконец, давно жданная война, цель, к которой все мы так стремились, осуществилась. Много г.г. офицеров ночью приходили к К-ру полка и друг к другу и поздравляли с объявлением войны»[87].

Началась Великая война, которую мы сейчас называем Первой мировой. Столкнув в бессмысленном массовом побоище все крупные державы мира, она перемолола в своих жерновах несколько империй. Стала жертвой войны и Российская империя, и первой в своем геройском порыве – российская гвардия. Столь не подходящая к окопной войне, массовым сражениям, газовым атакам, гвардия почти в полном составе погибла на фронтах. Элита российской армии иссякла. Полки, бунтовавшие в 1917 г., по своему составу коренным образом отличались от блестящей гвардии лета 1914-го, гвардии последнего Красносельского лагеря. В них не было ни стойкости, ни выучки, ни духа той старой армии. Может быть, в этом коренилась и одна из причин поражения Белого движения – в том, что не было уже той старой гвардии, а были лишь остатки армии конца Первой мировой.