Человек и дракон - Овчинников Всеволод Владимирович (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Бывший нацистский генерал-полковник Вальтер Дорнбергер, которого Гитлер в 1944 году наградил рыцарским крестом, стал главным конструктором авиастроительной фирмы «Белл». Именно Дорнбергер использовал идеи, рожденные когда-то в Пенемюнде, создав новый вид оружия, получивший название крылатых ракет.
Ученые против генералов
8 мая 1945 года в Берлине был подписан Акт о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. В этот день первые подразделения 509-го сводного авиаполка прибыли на Тиниан — один из коралловых рифов, составляющих Марианские острова. Среди кокосовых пальм и белых пляжей начали строить бараки.
Марианские острова играли тогда роль непотопляемых авианосцев для стратегической авиации США. Ежедневно поднимая в воздух по нескольку сотен Б-29, командующий 20-й воздушной армией генерал Кертис Лимэй хвалился, что «вернет Японию в каменный век».
Поскольку 509-й сводный авиаполк формально входил в состав 20-й воздушной армии, была допущена преднамеренная утечка информации, чтобы объяснить роль этой воинской части. Был распущен слух, будто 509-му авиаполку поручено испытание новых крупных бомб, названных «тыквами». Они содержали заряд обычной взрывчатки весом в две с половиной тонны. Не участвуя в массированных бомбежках, самолеты Тиббетса совершали одиночные боевые вылеты, тренируясь в бомбометании непосредственно над Японией.
Тем временем рейды американских «сверхкрепостей» превращали в дымящиеся руины один японский город за другим. Генерал Гровс забеспокоился: останутся ли до конца лета в Японии неповрежденные города, на которых можно было бы продемонстрировать масштаб и характер разрушений от атомного взрыва? По его инициативе 10 мая, то есть еще за три недели до того, как было формально решено пустить новое оружие в ход против Японии, в Пентагоне собрался комитет по выбору целей для атомной бомбардировки.
Члены комитета подтвердили, что для этого лучше всего избрать крупные населенные пункты, не пострадавшие от налетов. По их рекомендации генералу Лимэю было приказано исключить из графика массированных бомбардировок четыре японских города. В этом списке, вызвавшем недоумение американских летчиков, значились Хиросима, Кокура, Ниигата, Нагасаки.
31 мая 1945 года в Пентагоне собрался так называемый комитет «С-1», или Временный комитет по проблемам атомного оружия. В нем преобладали военные и политики. Ученые же были приглашены лишь с правом совещательного голоса в составе так называемой консультативной группы. Сама повестка дня была сформулирована так, будто вопрос о том, следует ли применять атомное оружие против Японии, вообще не вызывал сомнения. Представители Пентагона настаивали на необходимости пустить атомные бомбы в ход, ссылаясь на большие потери, которые американские войска вот уже второй месяц несли в кровопролитных боях на Окинаве.
Спросили мнение ученых. Оппенгеймер повторил точку зрения консультативной группы: перед боевым применением нового оружия желательно провести его предварительную демонстрацию в присутствии представителей мировой общественности. Против этого предложения резко выступил личный представитель Трумэна, будущий государственный секретарь Бирнс.
После бурной дискуссии Временный комитет пришел к следующему выводу: атомное оружие следует применить против Японии без предварительного предупреждения, пустить его в ход как можно скорее и против таких целей, которые наиболее наглядно показали бы его разрушительную силу.
Рекомендации Временного комитета держались в строгом секрете. Однако слухи о них просочились в Лос-Аламос, Ок-Ридж, Хэнфорд и Чикаго. Среди участников Манхэттенского проекта становилось все больше противников ими же созданного оружия.
«На протяжении 1943-го и отчасти 1944 года нас больше всего беспокоила возможность, что нацистская Германия создаст атомную бомбу раньше нас. В 1945 году, когда мы перестали тревожиться о том, что могут сделать нам немцы, мы начали беспокоиться о том, что может сделать правительство США в отношении других стран», — вспоминал впоследствии Лео Сцилард.
Наиболее активно выступали против бомбы сотрудники металлургической лаборатории Чикагского университета. Когда-то американские работы в области расщепления атомного ядра взяли старт именно там. Но затем центр научных исследований переместился в Лос-Аламос, так что ученых в Чикаго меньше донимала каждодневная изнурительная гонка.
Вместе с Лео Сцилардом в Чикаго работал лауреат Нобелевской премии Джеймс Франк. По их инициативе группа видных ученых изложила свои выводы о последствиях боевого применения атомного оружия в обстоятельном докладе. Этот документ, известный как доклад комиссии Франка, 15 июня 1945 года был вручен военному министру Стимсону.
Авторы доклада предостерегали американское правительство от иллюзий, будто Соединенные Штаты смогут долго сохранять монополию на атомное оружие. Они напоминали о работах, проведенных в этой области французскими, английскими, германскими и советскими физиками. Они писали, что, несмотря на завесу секретности, окружающую Манхэттенский проект, теоретические основы атомного взрыва не составляют тайны для ученых других стран.
Доклад комиссии Франка заканчивался следующими словами: «Мы считаем своим долгом выступить с призывом не применять атомные бомбы для удара по Японии. Если Соединенные Штаты первыми обрушат на человечество это слепое оружие уничтожения, они лишатся поддержки мировой общественности, ускорят гонку вооружений и сорвут возможность договориться о международном соглашении относительно контроля над подобным оружием».
Шляпная картонка
16 июля 1945 года с американской военно-морской базы в Сан-Франциско вышел крейсер «Индианаполис». Командиру корабля было приказано доставить на остров Тиниан двух пассажиров с секретным грузом. Собственно говоря, это был даже не груз, а багаж: нечто вроде шляпной картонки, которую пассажиры аккуратно внесли в отведенную им каюту первого помощника.
Среди корабельных офицеров тут же сложилось мнение, что гости крейсера ведут себя как типичные «Ви-Ай-Пи» — чрезвычайно важные персоны. Во-первых, они не появились к столу в кают-компании. А во-вторых, затребовали радиоперехват последних известий. Командир «Индианаполиса» счел долгом лично навестить пассажиров, чтобы вручить им подготовленный радистами текст. Все информационные агентства начинали выпуски новостей сообщениями из Потсдама, где 17 июля была назначена встреча руководителей трех держав антигитлеровской коалиции: Советского Союза, Соединенных Штатов и Великобритании.
Однако, к удивлению командира крейсера, гости довольно бегло перелистали эти радиокомментарии, проявив наибольший интерес к самому последнему сообщению «Ассоши-эйтед пресс»: «На рассвете 16 июля в пустыне близ авиабазы Аламогордо (штат Нью-Мексико) взорвался склад боеприпасов. Взрыв был настолько силен, что привлек внимание в Галлопе — на расстоянии 376 километров».
Откуда было знать командиру, что его пассажиры имеют непосредственное отношение к взрыву в Аламогордо? И уж тем более никто на крейсере не мог предположить, что взрыв этот на самом деле был первым испытанием атомного оружия; что он вовсе не случайно совпал с открытием Потсдамской конференции, как не случайно совпал с этими двумя событиями и приказ крейсеру доставить на остров Тиниан свинцовый цилиндр с ураном-235.
Откуда было командиру догадаться, что на борту у него боезаряд для атомной бомбы? Впрочем, мысль о каком-то новом оружии у него все же мелькнула. Заметив на кителе одного из пассажиров нашивки медицинской службы, он брезгливо покосился на «шляпную картонку» и, не скрывая неприязни боевого офицера к ученым в мундирах, произнес:
— Вот уж не думал, что мы докатимся до бактериологической войны!
Гости промолчали. А через четыре дня после того, как «Индианаполис» доставил загадочный груз по назначению, между Тинианом и Филиппинами он был торпедирован японской подводной лодкой.
