Человеческий фактор - Мухин Юрий Игнатьевич (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
С началом войны СССР практически прекратил выпуск товаров народного потребления – производили только средства войны. А Германия даже производство губной помады снизила только к 1944 г. – ведь на нее работала вся Европа. Мы сейчас плачем о наших пленных и евреях в концлагерях Германии. А ведь все эти концлагеря производили оружие для убийства наших отцов, позволяя немцам производить и радиоприемники, и швейные машинки и т. д.
Разумеется, немцы за все должны были заплатить хоть частично. И у них отбирали и вывозили – для советского народа, для компенсации товарного голода в СССР – все, что могли. Радиоприемники и швейные машинки, часы и автомобили, яхты и крытые катки, оборудование и ученых. Вывозили это централизованно, повторяю, для всего советского народа – единственного истинного героя Второй Мировой.
Вот у Жукова в описи конфискованного стоят музейные картины и гобелены. Откуда? Я не стал давать весь протокол допроса Сиднева, а Сиднев показал, припираемый уликами и показаниями свидетелей, что военная администрация, возглавляемая Жуковым, утаила от Советского правительства несколько банковских хранилищ, куда немцы, спасаясь от бомбежек и пожаров, сдавали наиболее ценные вещи, утаила 100 мешков с 80 млн. марок, которые в то время ходили по Германии и которые требовалось сдать в Госбанк.
Читатели пишут, дескать, зачем упрекать Жукова – ведь все тащили трофеи. Во-первых, далеко не у всех были такие возможности, как у Жукова, – солдат мог утащить только в чемодане и в сидоре, да и то – если находил что. Эшелонами, грузовиками, самолетами солдат трофеи не увозил, даже если их видел. А ведь это советский солдат выиграл войну. Жуков этому солдату даже мемуары посвятил. Логично. Солдату – мемуары, барахло – себе.
У него трофей – немецкая пуля на границе
И у этого трофей – немецкая пуля под Керчью
Во-вторых. Ничего не могли утащить из Германии 8 668 400 (восемь миллионов шестьсот шестьдесят восемь тысяч четыреста) советских солдат, погибших в этой войне. Жуков ободрал золото с короны германской императрицы для стека своей дочери.
И у этого трофей – немецкая пуля
И у этих солдат под Москвой в трофеях немецкие пули
Это понятно. Какой же отец не любит своих дочерей! Но за какое золото СССР должен был купить хотя бы паршивенькое сукно, чтобы одеть сирот тех, кому Жуков так щедро посвятил мемуары?
И у этого трофей – немецкая пуля под Ржевом
А у этих танкистов, сгоревших под Берлином, трофеем был прощальный салют
Вспоминаю рассказ одного тракториста, который сразу после войны учил вождению трактора женщин (из-за понятного отсутствия мужчин). Так они стеснялись при нем залезать под трактор, просили его отойти – ни одна не имела, простите, трусов. И не из-за кокетства, а из-за их отсутствия.
А жена друга Жукова – генерала Крюкова – известная певица Русланова имела в доме столько барахла (одних музейных картин 110 полотен), что несколько сот карат бриллиантов вынуждена была хранить в тайнике на квартире у домработницы. Напомню, что советские женщины сдавали обручальные кольца, чтобы купить оружие в Америке для своих, сидящих в окопах, мужей.
Так что же СССР должен был продать за границу, чтобы купить хотя бы белье вдовам? Мемуарами ведь срам не прикроешь.
А этим ленинградцам уже никакие трофеи не нужны
Жуков хапанул более 4000 м тканей, а из какой же ткани надо было шить платья тем из этих девчушек, кто дожил до Победы?
Кого еще, кроме Сталина, заботил тот единственный, тот главный Герой войны – советский народ? Кого еще заботило такое, ныне смешное, понятие – справедливость?
Понимаете, товарищи читатели, когда вы оправдываете эту дикую, бессмысленную алчность, страшно не то, что вы прощаете этих людей, а ваше въевшееся низкопоклонство. Вы заведомо считаете в войне солдата и генерала неравными в их заслугах. Почему каждый честно принявший смерть в бою рядовой солдат является героем меньшим, чем Жуков? Почему его вдова и сироты должны были находиться в худшем положении, чем дочери Жукова при живом отце? (Которые, прямо скажем, и так не бедствовали).
Зачем нужны были Жукову 4000 метров ткани, когда народ ходил раздетый? Ему что – мундир бы не пошили? Семью не отоварили? Впрочем, зачем продолжать. Тот, кто меня понял – ему достаточно, кто не понял – тому хоть тысячу страниц напиши – он все равно не поймет.
Под защитой славы
Однако, должен сказать, что документы-то я публиковал не для того, чтобы показать алчность Жукова или его распутство, которое при тогдашней нехватке мужчин ему можно было бы и в заслугу поставить.
Ведь цель статьи была – показать его как ученика Сталина, как человека, находившегося под опекой учителя. И документы подбирались к этой цели. Из документов ясно, что Жукова должны были бы посадить, как минимум, по указу от 07.08.1932 год, за присвоение трофейного имущества. А как максимум, приговорить и к высшей мере, как бывшего маршала Кулика и генерал-полковника Гордова. Не знаю, обратили ли вы внимание на следующие строки в приказе Сталина о назначении Жукова командующим в Одесский военный округ:
Более того, маршал Жуков, будучи сам озлоблен, пытался группировать вокруг себя недовольных, провалившихся и отстраненных от работы начальников, и брал их под свою защиту, противопоставляя себя тем самым правительству и Верховному Главнокомандованию.
Надо понять, что окончилась война, и армия сократилась более чем наполовину. Солдаты и офицеры встали к станкам, а куда девать генералов? Ведь должностей для них нет, да и навыков службы в мирное время у них тоже нет. А они были еще молоды, на войне имели огромную власть, а теперь куда?
Вот несколько фраз из разговора, записанного МГБ, командующего Приволжским ВО генерала Гордова со своим начальником штаба генералом Рыбальченко:
«А вот Жуков смирился, несет службу… Формально службу несет, а душевно ему нехорошо… Ты понимаешь, как бы выехать куда-нибудь за границу?.. Надо прямо сказать, что все колхозники ненавидят Сталина и ждут его конца… Думают, Сталин кончится и колхозы кончатся… Народ голодает как собаки, народ очень недоволен… Но народ молчит, боится».
Этот разговор состоялся за 3 дня до нового 1947 г., а под Новый год Гордов разговорился с женой (тоже отдельные фразы):
«Я хочу умереть… Ты не умирать должен, а добиться своего и мстить этим подлецам. Чем? Чем угодно! Ни тебе, ни мне это невыгодно. Выгодно… Ты знаешь, что меня переворачивает? То, что я перестал быть владыкой… Я уверена, что Сталин просидит еще только год… А ты меня толкаешь, говоришь, иди к Сталину. А чего я пойду? Чтобы сказать, что я сморчок перед тобой? Что я хочу служить твоему подлому делу, да?.. Когда Жукова сняли, ты мне сразу сказал: все погибло… Нет, это должно кончиться, конечно. Мне кажется, что если бы Жукова еще годика на два оставили, он сделал бы по-другому…».
