Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Редер Эрих (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Вначале котлы нового типа установили на стандартных вспомогательных двигателях в испытательных участках верфей, где наши самые опытные эксперты, такие, как профессор Бауэр из Бремена, провели их исчерпывающие испытания в береговых условиях.

Затем мы установили новые двигатели на скоростных минных тральщиках, эскортных кораблях, новых эскадренных миноносцах и тендере «Гриль». Вскоре стали ясны недостатки двигателей, в основном они были связаны с увеличением веса и пространства, занимаемого новыми установками. Для их успешного функционирования требовались высококвалифицированные механики. Наши конструкторы и эксперты-инженеры утверждали, однако, что все это только неизбежные «трудности роста» и что недостатки будут вскоре устранены. Но, увы, устойчивое функционирование так и не было достигнуто к тому моменту, когда разразилась война. Некоторые дефекты смогли быть выявлены и окончательно преодолены только с наработкой опыта операций военного времени.

Невозможно переоценить усилия старших механиков и их подчиненных, которые обеспечивали функционирование этих установок в ходе войны. В первые месяцы войны лишь преданность долгу и неимоверные усилия всех членов машинных команд, обслуживавших двигательные установки, позволили им выдавать максимум того, на что они были способны.

Но еще до того двигательная установка тяжелого крейсера «Принц Ойген» продемонстрировала заметное превосходство над теми, которые стояли на ранее построенных «Блюхере» и «Адмирале Хиппере». С самого начала стало ясно, что, несмотря на превосходящую скорость, меньший вес и меньшее занимаемое пространство, новые двигательные установки никогда не смогут обеспечить значительный радиус действия, которого позволяли достичь старые дизели с их невысоким уровнем потребления горючего. Я пришел к мнению, что первые паротурбинные двигатели на высокотемпературном паре высокого давления были лишь промежуточным этапом в разработке двигателя, который отвечал бы всем военно-морским и техническим требованиям. Но решение все же должно было быть принято. Представляется, что только переходом к подобной паротурбинной двигательной установке мы смогли построить «Шарнхорст» и «Гнейзенау» без задержки и в нужный момент.

Глава 10. Флот растет

Лондонское морское соглашение несколько разрядило международную напряженность, в частности между Англией и Германией. В начале 1936 года все подразделения германского военно-морского флота испытывали прилив оптимизма. Для массовой подготовки офицеров и унтер-офицеров все три учебных корабля постоянно находились в море, в учебных плаваниях. Во всех портах, куда они заходили, их команды встречали самый теплый и дружественный прием. Наши капитаны, возвращаясь на базы, докладывали о сердечных отношениях, установившихся не только с британскими военными моряками, но и с французскими и американскими коллегами. Когда наш «карманный» линкор «Адмирал Шеер» в июне 1936 года посетил Стокгольм, шведский король Густав V побывал на его борту, а потом дал особую аудиенцию его командиру и нескольким офицерам. В октябре болгарский царь Борис побывал на борту крейсера «Эмден», зашедшего в черноморский порт Варна.

Иностранные военно-морские корабли, в свою очередь, посещали с визитами германские порты. Летом 1937 года французский учебный корабль «Жанна д'Арк» посетил Киль. Это был первый визит французского военного корабля, зашедшего в германский порт с окончания Первой мировой войны. Тем же летом американская эскадра в составе трех линкоров провела неделю в Киле, а аргентинский линкор побывал с визитами в Гамбурге и Вильгельмсхафене. Киль также принимал, впервые за тридцать лет, визит японского военно-морского корабля, крейсера «Ашигара», экипаж которого также побывал на экскурсии в Берлине. Постоянными визитерами в германских портах на Балтике были шведские крейсеры, эскадренные миноносцы и подводные лодки.

Проведение XI Олимпийских игр 1936 года в Берлине также внесло свой вклад в развитие дружеских взаимоотношений с иностранными военно-морскими флотами, поскольку германский флот отвечал за парусную регату, которая состоялась в августе этого года в Киле. Капитан 3-го ранга Рогге, один из наших лучших яхтсменов, был членом международного судейского комитета.

Вскоре после этого в Киле с дружественным визитом побывали два шведских военных учебных корабля, а также итальянский крейсер «Горизия» и британский крейсер «Нептун». Капитан 1-го ранга Бедфорд, командир «Нептуна», имел несколько необычное поручение от своего флотского начальства. Двумя годами ранее Германия вернула британскому генералу сэру Яну Гамильтону полковые барабаны полка шотландских горцев, которые были взяты в качестве трофея в период Первой мировой войны. Теперь, в виде ответной любезности, британское адмиралтейство поручило капитану 1-го ранга Бедфорду вернуть Германии корабельный колокол линейного крейсера «Гинденбург», который был поднят с этого корабля, затопленного в Скапа-Флоу, и с тех пор использовался на британском линейном крейсере «Ривендж».

Я счел себя обязанным лично принять в Киле этот колокол, продемонстрировав не только мою признательность, но мое стремление к установлению дружеского взаимопонимания между двумя нашими странами и их флотами. Наш новейший «карманный» линкор «Адмирал граф Шпее» участвовал в международном смотре в Спитхеде [47] по случаю коронации короля Георга VI в 1937 году. Во время коронации короля в Вестминстерском аббатстве германские вооруженные силы в целом представлял фельдмаршал фон Бломберг, а адмирал Отто Шульце, один из подводных асов Первой мировой войны, был специальным представителем военно-морского флота.

За два года, прошедшие со времени подписания морского соглашения, наш военно-морской флот приметно вырос. В октябре 1936 года фельдмаршал фон Бломберг торжественно окрестил новый «Шарнхорст». Двумя месяцами позднее на воду был спущен «Гнейзенау», которому дал имя командующий сухопутными силами генерал барон фон Фритш.

Но когда в Гамбурге, на верфи компании «Блом и Фосс», был спущен на воду наш новый тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер», речь при спуске произнес уже я. Я говорил об этом выдающемся командире, а моя жена нарекла его именем новый боевой корабль. Для меня, как и для всего личного состава флота, было само собой разумеющимся, что наш новый тяжелый крейсер должен носить имя этого великого моряка. Никого из вышестоящих руководителей я не уважал так, как этого простого, искреннего и бесстрашного адмирала, который всегда, даже в самых отчаянных ситуациях, сохранял самообладание. Будучи в течение почти пяти лет начальником его штаба, я смог близко узнать его, как в повседневной обстановке, так и в минуты смертельной опасности. И я всегда восторгался присущим ему качеством истинного лидера – в самый напряженный момент, выслушав все советы, он сам принимал решение и нес за него всю меру ответственности.

Несмотря на быстрый рост флота, мы никогда не испытывали необходимости как-либо отклониться от тех принципов боевой подготовки и обучения личного состава, с которыми мы начали наше послевоенное возрождение. На главном месте стояли дисциплина и мораль, повышение уровня боеготовности. Все остальное рассматривалось как вторичное.

Исходя именно из этого принципа, военно-морское оперативное управление и бюджетный отдел при содействии технических отделов и административного управления составляли предварительную таблицу задач и приоритетов, а затем я принимал окончательное решение, всегда стараясь достичь максимального эффекта для флота даже при ограниченных средствах.

Все наши решения должны были учитывать множество факторов. При выборе типа корабля, например, на первое место выходили вопросы чисто оперативного порядка: задачи, для выполнения которых предназначался этот корабль, и качества, которыми он должен при этом обладать. Также важными факторами были внешнеполитическая ситуация и относительная мощь других флотов. Когда все эти моменты были определены, наступало время технических специалистов решать, какие именно требования технического порядка должны быть приняты во внимание и до какой степени они могут быть удовлетворены. Окончательное решение могло быть принято только лицом, ответственным за всю службу и развертывание ее сил во время войны.