Под нами Берлин - Ворожейкин Арсений Васильевич (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Тогда мы окажемоя под ударом. Нужно быть готовым и к такому варианту. Но есть данные, что противник отсюда прорывается на юг. — Тихон Семенович, как всегда, когда ему что-нибудь неясно, левой рукой приглаживает свои густые черные волосы и тихо, в раздумье, говорит: — Только зачем ему здесь переться через крупные реки Днестр и Прут, а потом через Карпаты?..
Все вопросительно уставились на Плясуна. Командир полка, вместе с нами слушавший его, не без тревоги спрашивает:
— А почему ты считаешь, что ему выгодней пробиваться на запад?
— Здесь только две мелкие речушки, их можно перейти вброд. Да и ближе до фронта.
— Нет, на запад фашисты не пойдут! — безаппеляционно заявляет Лазарев. Плясун удивленно поднимает лохматые брови. Лазарев с невозмутимостью мага поясняет: — Побоятся нас: полк имеет пять ручных автоматов и два десятка винтовок. Сила, братцы!
Плясун фыркнул и отмахнулся от шутки Лазарева:
— Таких огневых средств мало даже для обозначения круговой обороны аэродрома при тактической игре.
— Хватит, Семки-стратеги, разглагольствовать! — прервал летчиков Василяка. — Пора за дело, — и приказал Плясуну: — Докладывай задачу на сегодня.
Когда выходили из КП, небо на востоке розовело. В начавшемся рассвете наши. самолеты казались какими-то огромными доисторическими животными, пасущимися на безбрежной равнине. В утренней тишине звонко раздаются слова механиков, рапортующих летчикам о готовности машин. В небе, где-то высоко-высоко, слышится жужжание, похожее на вчерашнее. Это были самолеты, и мне казалось по звуку — не наши. Но он скоро растаял, и над аэродромом установилась густая утренняя тишина.
Механик на моем «яке», видимо, только что прогрел мотор и, чтобы он дольше сохранял тепло, окутывал его зимним чехлом. Правда, погода стояла теплая и в такой предосторожности не было особой нужды, на Мушкин в жизни придерживался правила: кашу маслом не испортишь.
— Дима, — окликнул я механика. — Снимай чехол.
— Лететь?
Не успел я ответить, как Мушкин дернул за веревочку — и тяжелый зимний чехол словно сдуло с машины мощной взрывной волной. Еще рывок за вторую веревочку — и полетела в сторону отеплительная подушка от водяного радиатора. Через две-три секунды механик Доложил о готовности машины.
— Ловко ты придумал, — похвалил я механика, залезая в кабину. Теперь можно дежурить в кабине и с зачехленным мотором: время на расчехление — секунда, зато теплый мотор запустится без осечки.
Через пять минут началась боевая работа.
Под вечер эскадрилья не летала, но у меня не выходил из головы ночной гул неизвестных самолетов. И когда заходило солнце, мы с Хохловым на всякий случай находились у своих «яков» и были готовы к ^взлету на перехват.
Погода стояла хорошая. И только вдали, на юге, словно гора, высилась одиночная громадина облаков, как бы накалившись докрасна от закатного солнца. Прохаживаясь у левого крыла своего истребителя, зорко слежу и прислушиваюсь к северному небу. Оттуда, со стороны Тарнополя, нет-нет да и докатится до аэродрома гул артиллерии или же взрыв бомб. Но вот в синеве зачернели какие-то точки. Я впиваюсь глазами в них. Очевидно, группа Маркова. После обеда полк с прикрытия войск в Прикарпатье почему-то переключился на Тарнополь. Сейчас там и летают наши истребители. Мушкин находится сзади меня. Он следит за логом — так мы распределили зоны обзора.
Солнце зашло, но зато так светит рогатый месяц, что темнота никак не хочет ложиться на землю. Это пока не погасла заря. Я тревожусь за Маркова: ему пора ;уже сесть.
Мое внимание привлекла яркая, как молния, вспышка в северном небе. Грозы там не могло быть. Значит, воздушный бой. И действительно: вижу огненные нити трассирующих пуль и снарядов. А это что? В потускневшем небе, на северо-западе, появились две бледные тени. Это могли быть только самолеты. А чьи? Не важно! Перехвачу — узнаю!
— В воздух!
Прыжок — и я в самолете. Пока опускался на сиденье, руки давно отработанным приемом успели накинуть на плечи парашютные лямки, заранее приготовленные Мушкиным в кабине. Застегнуть парашют и. привязаться — потом, после взлета! Сейчас дорога каждая секунда. С мотора на землю скользнул чехол.
— От винта! — крикнул я, опуская предварительную команду «к запуску». Она, как мне казалось, и «без слов понятна.
— Есть от винта! — ответил Мушкин.
Теплый мотор запустился с полуоборота. Машина стояла носом на летное поле. Не спрашивая разрешения у механика, я дал полный газ, и «як» с места рванулся на взлет. Как только самолет оторвался от земли, я снова поймал в небе бледные тени. Теперь они уже вырисовывались в два больших самолета, летящих строем» Не спуская с них глаз, убираю шасси, включаю радио, застегиваю парашютные и привязные ремни. Оружие у меня постоянно на взводе. К бою готов. А как Хохлов?
Земля уже потемнела, и я с трудом разглядел, что Иван на взлете. Ждать его незачем: ночной воздушный бой — одиночный бой.
В небе уже погас день, но ночь еще не вступила в свои права. Сблизившись с неизвестными самолетами, я хорошо разглядел, что они трехмоторные. За первой парой летит одиночный, а далее тройка. Противник? Определенно противник! У нас трехмоторных машин нет вообще. Это же ползут транспортные «юнкерсы» — Ю-52. Теперь ясно: они летят к своим окруженным войскам в район Каменец-Подольска, везут боеприпасы, горючее. Как же в прошлую ночь мы прохлопали? Впрочем, и сейчас мы взлетели на свой страх и риск.
Пара «юнкерсов», летящих мне навстречу, уже рядом. Разворот — и я сзади них. Ба, какие махины! Мне еще не приходилось с такими встречаться, но они хорошо знакомы по снимкам и описаниям. Машины с малой скоростью, без брони, защитные пулеметы только сверху и по сторонам. Подходи сзади — и ты недосягаем. А горят, как бензиновые бочки. И эти беспомощные, неуклюжие громадины ползут без истребителей прикрытия.
Подхожу к левому транспортнику. Из моторов выплескиваются блеклые струйки пламени, освещая большие толстые крылья со зловещими черными крестами. При виде фашистских опознавательных знаков холодеет внутри и все пружинится, готовясь к удару. После первой очереди с левого борта «юнкерса» высунулся огромный черно-красный язык и, словно испугавшись, тут же исчез. Я хотел было дополнить горяченького, но из самолета вырвались клубы дыма, за ними потянулись дымные струи огня, потом вся махина вспыхнула и развалилась на огненные куски.
