«Мягкая сила», «цветные революции» и технологии смены политических режимов в начале XXI века - Наумов Александр Иванович
В конце прошлого — начале нынешнего столетия «мягкая сила» США действительно была огромной. Во многом благодаря ей американцы одержали победу в «холодной войне» и стали единственной сверхдержавой на планете. Интересно, что в этих условиях США не посчитали нужным активизировать внешнюю политику в контексте «мягкой силы». Более того, несмотря на предупреждения Дж. Ная и его коллег об опасности односторонней политики «жесткой силы» в новой постбиполярной международной среде, руководство США отдавало предпочтение именно «жестким» инструментам внешней политики.
Ситуация начала постепенно меняться после террористических атак 11 сентября 2001 года и объявленной Вашингтоном войны с терроризмом, которая вылилась в военное вторжение в Афганистан и Ирак. В первые годы после этих событий американские власти все еще придерживались мнения, что «жесткая сила» по-прежнему является наиболее эффективным средством противостояния террористической угрозе. Так, отвечая весной 2006 года на вопрос журналиста о «мягкой силе», министр обороны США Д. Рамсфелд заявил, что понятия не имеет, что это значит [46]. Однако уже во время второго срока президента Дж. Буша-младшего власти США стали публично поддерживать идею «мягкой силы» как основы внешней политики страны. Правда, она понималась администрацией США достаточно узко — в основу политики «мягкой силы» ставили идеи распространения демократии и свободы, на практике реализованные в ходе «цветных революций» в Восточной Европе и на постсоветском пространстве. В то же время трудности, с которыми столкнулись американцы в Афганистане и Ираке, побудили политический истеблишмент Соединенных Штатов к пересмотру внешнеполитической тактики.
В марте 2004 года был создан Консультативный комитет по культурной дипломатии, в задачи которого входила разработка предложений для госсекретаря США по развитию механизма использования культурной дипломатии (по сути, «мягкой силы») как эффективного инструмента внешней политики Соединенных Штатов. Администрация Буша-младшего кардинально изменила и подход к качественным характеристикам главы публичной дипломатии США — заместителю госсекретаря по публичной дипломатии. Для реализации политики по продвижению положительного имиджа США, который стремительно падал в мусульманских странах, на эту должность стали подбираться не карьерные дипломаты или представители элитных университетов, а специалисты из области бизнеса и делового администрирования, которые главным образом занимались продвижением товаров на рынке, маркетингом и т. д.
Не потеряла свою актуальность концепция «мягкой силы» и в годы президентства Б. Обамы. Одним из первых шагов новой администрации в этой области стало обращение президента 4 июня 2009 года с трибуны Каирского университета ко всему исламскому миру. Стратегия Обамы изначально получила поддержку как в политических, так и в академических кругах США. Так, в его поддержку выступил Дж. Най, который совместно с бывшим первым заместителем госсекретаря США Р. Армитаджем подготовил совместный доклад для Конгресса, предложив а качестве наиболее эффективной внешнеполитической стратегии США использовать концепцию «умной силы» (smart power), выстраиваемой на балансе между «мягкой» и «жесткой» силой.
Сегодня США реализуют политику «мягкой силы» на всех возможных направлениях. Основной акцент делается на сотрудничестве в области образования, научно-технической и инновационной сферы; продвижении языка, культуры и демократии (в ее англосаксонской трактовке); реализации программ общественной и публичной дипломатии; содействии международному развитию и т. д. Отличительной особенностью (и безусловным преимуществом) «мягкой силы» США является то, что институционально эта политика реализуется на двух уровнях. Первый уровень — это «мягкая сила» официального Вашингтона; второй — «мягкая сила» негосударственных акторов США, которые работают примерно на тех же направлениях и в тесной взаимосвязи и координации с государственными структурами.
Официальное направление политики «мягкой силы» США относится прежде всего к культурной и образовательной экспансии американских (шире — западных) ценностей. Этим занимаются как органы в структуре Государственного департамента (отделы по образованию и культуре, по информационным программам, по изучению зарубежной блогосферы, другие отделы, занимающиеся публичной дипломатией, как отдельная штатная единица заместитель госсекретаря по публичной дипломатии), так и различные формально независимые федеральные агентства (Агентство США по международному развитию, «Корпус мира», Совет управляющих вещанием, работавшее до 1999 года Информационное Агентство США и другие).
В качестве своей основной миссии Государственный департамент Соединенных Штатов Америки видит «обеспечение свободы во благо американского народа и международного сообщества через создание и развитие более демократического, безопасного и процветающего мира, состоящего из грамотно управляемых государств, которые отвечают потребностям своих граждан, способствуют сокращению широко распространившейся бедности и проводят ответственную политику в рамках международной системы» [47]. Миссия сформулирована во многом как миссия «мягкой силы», и из приведенной цитаты видно, что «мягкая сила» США имеет своим краеугольным камнем идею защиты ценностей демократии и свободы [48]. Именно на ее реализацию направлены многочисленные образовательные, аналитические, информационные, культурные и другие программы «мягкой силы» и публичной дипломатии официального Вашингтона.
Одним из самых распространенных направлений политики «мягкой силы» США являются образовательные и научные программы, в первую очередь, программы обменов. Образовательные программы подразумевают как совокупность правительственных программ обучения интеллигенции и молодежи, государственных чиновников, политиков, бизнесменов и специалистов различных областей, представителей вооруженных сил зарубежных государств, так и действия, направленные на создание или реформирование систем образования в зарубежных государствах [49].
Этим направлением в Госдепартаменте в основном занимается созданный в 1961 году Отдел (Бюро) по делам образования и культуры, который отвечает за развитие взаимоотношений между США и другими государствами посредством разработки и осуществления международных образовательных программ и семинаров. Учреждение обеспечивает развитие связей на личном, профессиональном и институциональном уровнях, между частными лицами и организациями, как в США, так и за рубежом. Помимо этого ведомство занимается распространением информации об американской истории, искусстве и культуре, современном обществе Америки. Финансирование программ Отдела по делам образования и культуры осуществляется не только за счет государственных средств, но с участием частных структур, например, Программы Фулбрайта, Программы Хьюберта Хамфри, Программы стипендий Эдмунда Маски, Программы Летнего института имени Бенджамина Франклина и многих других.
Надо сказать, что это направление «мягкой силы» США уходит корнями в начало XX века и даже дальше — в британскую колониальную традицию, в рамках которой англичане создавали множество образовательных учреждений в колониях, превращавших местную элиту в приверженцев британских ценностей либерализма и свободной торговли. Родоначальником американской образовательной политики, по сути, стал двадцать шестой президент США Теодор Рузвельт (1901–1909), при котором учиться в американские вузы приехали несколько тысяч студентов из Китая. В 1936 году на Панамериканской конференции в Буэнос-Айресе по инициативе делегации Соединенных Штатов была принята Конвенция по развитию межамериканских культурных связей, подтвердившая намерение правительства США поддерживать и стимулировать программы по обмену для студентов и деятелей искусства. Эта Конвенция стала прототипом и образцом для многочисленных культурно-образовательных программ периода «холодной войны».
