Собрание сочинений. Том 5 - Маркс Карл Генрих (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом между 21 и 29 марта 1848 г.
Печатается по тексту газеты «Berliner Zeitungs-Halle», сверенному с текстом кёльнской листовки
Перевод с немецкого
Напечатано в виде листовки в Париже около 30 марта 1848 г. и в газетах: в экстренном приложении к «Berliner Zeitungs-Halle» № 82, 5 апреля 1848 г.; «Mannheimer Abendzeitung» № 96, 6 апреля 1848 г.; в приложении к «Trier'sche Zeitung» № 97, 6 апреля 1848 г. и в приложении к «Deutsche Allgemeine Zeitung» № 100, 9 апреля 1848 г., а также опубликовано в виде листовки в Кёльне не позже 10 сентября 1848 г.
ПИСЬМО РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «ALBA»[2]
Милостивый государь!
С 1 июня здесь, в городе Кёльне, начнет выходить под редакцией г-на Карла Маркса новая ежедневная газета под названием «Новая Рейнская газета» («Neue Rheinische Zeitung»). Эта газета будет у нас на севере бороться за те же демократические принципы, которые «Alba» представляет в Италии. Следовательно, не может быть никакого сомнения относительно того, какую позицию мы займем в спорном вопросе между Италией и Австрией. Мы будем отстаивать дело итальянской независимости, мы будем вести смертельную борьбу против австрийского деспотизма в Италии, равно как в Германии и в Польше. Мы братски протягиваем руку итальянскому народу и хотим доказать ему, что немецкий народ отвергает какое бы тони было участие в угнетении, которому вы подвергаетесь со стороны тех же самых людей, что и у нас постоянно боролись против свободы. Мы приложим все усилия, чтобы сделать возможным союз и доброе согласие между обоими великими и свободными народами, которые до сих пор, благодаря гнусному образу правления, были приучены к мысли, что они являются враждебными друг другу. Мы требуем поэтому, чтобы грубая австрийская солдатня была немедленно выведена из Италии и чтобы итальянскому народу была дана возможность проявить свою суверенную волю в деле выбора угодной ему формы правления.
Для того, чтобы мы имели возможность следить за итальянскими событиями, а Вы — судить об искренности наших обещаний, предлагаем Вам обмениваться нашими газетами; таким образом мы могли бы регулярно, каждый день посылать Вам «Новую Рейнскую газету», а Вы нам — газету «Alba». Льстим себя надеждой, что Вы согласитесь на это предложение, и просим Вас начать посылать «Alba» по возможности скорее, чтобы мы могли использовать ее уже в наших первых номерах.
Если бы оказалось, что Вы можете присылать нам и другие сообщения, просим направлять их нам и заверяем Вас, что мы, со своей стороны, всегда отнесемся с максимальным вниманием ко всему, что может служить долу демократии в той или другой стране. Привет и братство
Редакция «Новой Рейнской газеты»
Редактор д-р Карл Маркс
Написано в конце мая 1848 г.
Печатается по тексту газеты
Напечатано в газете «L'AIba» № 258, 29 июня 1848 г.
Перевод с итальянского
K. MAPKC и Ф. ЭНГЕЛЬС
СТАТЬИ ИЗ «NEUE RHEINISCHE ZEITUNG»
1 июня—7 ноября 1848
Страница первого номера «Neue Rheinische Zeitung»
ОТ РЕДАКЦИИ «NEUE RHEINISCHE ZEITUNG»[3]
Выход «Neue Rheinische Zeitung» был первоначально намечен на 1 июля. Договоренность с корреспондентами и т. д. предусматривала именно этот срок.
Но так как новые наглые выступления реакции заставляют ожидать в скором времени немецких сентябрьских законов, мы решили использовать каждый день в условиях свободы и начинаем выпускать газету уже с 1 июня. Наши читатели должны будут, следовательно, извинить нас, если в первые дни наши сообщения и различные корреспонденции еще не будут содержать того богатого материала, каким мы в состоянии располагать благодаря нашим обширным связям. В ближайшие же дни мы сможем удовлетворить и в этом отношении все запросы читателей.
Редакционный комитет:
Карл Маркс, главный редактор
редакторы
Генрих Бюргерс,
Эрнст Дронке,
Фридрих Энгельс
Георг Веерт,
Фердинанд Вольф,
Вильгельм Вольф
Написано 31 мая 1848 г.
Напечатано в «New Rheinische Zeitung» № 1, 1 июня 1848 г.
Печатается по тексту газеты. Перевод с немецкого.
На русском языке публикуется впервые
ФРАНКФУРТСКОЕ СОБРАНИЕ
Кёльн, 31 мая. Вот уже две недели, как в Германии существует учредительное Национальное собрание, избранное всем немецким народом.
Немецкий народ завоевал свой суверенитет на улицах почти всех больших и малых городов страны и особенно на баррикадах Вены и Берлина. Этот свой суверенитет он осуществил на выборах в Национальное собрание.
Первым актом Национального собрания должно было быть громогласное и официальное провозглашение этого суверенитета немецкого народа.
Вторым его актом должна была быть выработка германской конституции на основе народного суверенитета и удаление из фактически существующего строя Германии всего противоречащего принципу народного суверенитета.
В продолжение всей своей сессии оно должно было принимать необходимые меры для того, чтобы отразить все вылазки реакции, чтобы укрепить ту революционную почву, на которой оно стоит, обезопасить завоеванный революцией народный суверенитет от всех нападений.
И вот состоялось уже с дюжину заседаний германского Национального собрания, но из всего этого ровно ничего не сделано.
Зато оно обеспечило благополучие Германии следующими великими деяниями:
Национальное собрание признало, что ему необходим регламент, так как ему было известно, что там, где соберутся два или три немца, им необходим регламент, в противном случае в ход будут пущены стулья. Какой то педант уже предусмотрел это обстоятельство и набросал проект особого регламента для высокого собрания. Вносится предложение временно принять это школярское упражнение; большинство депутатов незнакомо с ним, но Собрание без всякого обсуждения принимает его, ибо что стало бы с представителями Германии без регламента? Fiat reglementum partout et toujours!{2}
Г-н Раво из Кёльна вносит совершенно невинное предложение по поводу отдельных случаев, в которых сталкивались интересы Франкфуртского и Берлинского собраний[4]. Но Собрание обсуждает окончательный регламент, и хотя предложение Раво неотложно, все же еще более неотложным является регламент. Pereat mundus, fiat reglementum!{3} Однако премудрые депутаты-филистеры не могут отказать себе в том, чтобы сделать некоторые замечания по поводу предложения Раво, и мало-помалу, покуда еще обсуждается вопрос, что поставить раньше на обсуждение — регламент или предложение Раво, накапливается уже до двух дюжин поправок к этому предложению. По этому поводу обмениваются мнениями, рассуждают, увязают в дебатах, шумят, проводят зря время и откладывают голосование с 19 на 22 мая. 22-го возобновляется обсуждение вопроса; градом сыплются новые поправки, вновь и вновь уклоняются от предмета, и после длинных речей и множества пререканий выносится постановление вернуть в отделения поставленный уже в порядок дня вопрос. Таким образом, время благополучно истекает, и господа депутаты отправляются кушать.
23 мая сначала препираются по поводу протокола; затем снова выслушивают бесчисленные предложения и намереваются уже перейти к порядку дня, а именно к излюбленному регламенту, когда Циц из Майнца поднимает вопрос о грубых насилиях прусской военщины и о деспотических злоупотреблениях своей властью со стороны прусского коменданта в Майнце{4}. Здесь был поставлен вопрос о бесспорной и успешной вылазке реакции — о случае, который безусловно подлежал именно компетенции Собрания. Следовало призвать к ответу наглого солдафона, который осмелился почти на глазах у Национального собрания угрожать Майнцу бомбардировкой; нужно было оградить обезоруженных майнцких граждан в их собственных жилищах от насилий навязанной ими натравленной на них солдатни. Но г-н Бассерман, этот баденский водолей{5}, объявил все это пустяком; надо предоставить Майнц своей участи, на первом плане должны быть интересы целого, здесь заседает Национальное собрание и в интересах всей Германии обсуждает регламент; в самом деле, что такое в сравнении с этим бомбардировка Майнца? Pereat Moguntia, fiat reglementum!{6} Но Собрание проявляет мягкосердечие, оно избирает комиссию, которая должна отправиться в Майнц и расследовать дело, — и тут как раз снова пришло время закрыть заседание и отправиться кушать.
