Женская история Битлз - Фельдман-Баррет Кристина (мир бесплатных книг TXT, FB2) 📗

А вот призвание Кэрол Лапидос имеет отношение к тому, что Хантер Дэвис выделяет в продолжающем существование битловском фэндоме как интересный элемент его развития: феномен «Битлз» в современном изводе стимулирует возникновение новых видов занятости. Дэвис отмечает, что «…по всей территории США, а также в Великобритании, Европе и Японии регулярно проводятся фестивали „Битлз“ под руководством тех, чьим основным видом деятельности является организация битловских мероприятий»[477]. Вероятно, он имел в виду популярный и долгоиграющий (американский) «Битлфест». Соорганизаторами этого фестиваля, известного сегодня как Фестиваль для поклонников «Битлз» (или сокращенно «Фест»), являются Кэрол Лапидос в тандеме с супругом. Марк Лапидос впервые устроил «Битлфест» в 1974 году безо всяких планов сделать его ежегодным. Поводом, скорее, стала десятилетняя годовщина первого приезда «Битлз» в Соединенные Штаты — выхода их карьеры на международный уровень. Ну а поскольку в 1970‐х Джон Леннон проживал по нью-йоркскому адресу, Марк нашел способ встретиться с легендарным битлом, который его затею благословил. К середине семидесятых годов битломания, которая настигла Кэрол в школьные годы, уже давно улеглась. Однако девушка по-прежнему оставалась верной поклонницей музыки «Битлз», и, благодаря знакомству с Марком, группа снова стала важной частью ее жизни.

Хотя первые фестивали проходили в Нью-Йорке, а их второе свидание с Марком состоялось на «Битлфесте-75», по словам Кэрол, «…наше первое общее шоу было в Чикаго. Это семьдесят седьмой год». С тех пор Кэрол и Марк совместно проводили ежегодные фестивали — не только в Нью-Йорке и Чикаго, а еще и в Лос-Анджелесе и Лас-Вегасе. С самого начала Кэрол отвечала за эскизы, использовавшиеся при создании фестивальных футболок и программ «Битлфеста», а супруг, в свою очередь, сосредоточился на написании текстов.

И пусть Кэрол никогда не предполагала, что «Битлз»-карьера — это в полном смысле слова ее история, координация фестивалей для поклонников «Битлз» стала не только ее основной профессией, но и тем, что она считает важным культурным вкладом в укрепление фанатского сообщества. Когда ее спросили, что приносит ей наивысшее удовлетворение в работе, она особо отметила это ощущение от «Феста» как от возможности объединить людей в их радости. Для нее особенно ценно, «…когда люди подходят к нам и говорят: для нас очень важно то, что вы делаете [и объясняют], какое место [фестиваль] занимает в их жизни»[478]. Это ежегодное мероприятие, существующее много лет, привлекает представителей разных поколений, а теперь включает в себя и детскую программу с парадами, кукольными представлениями и «мастер-классами для детей». Разновозрастный состав битловского фэндома отражается и в том, что в ежегодных мероприятиях теперь принимают участие и успевшие стать взрослыми дочери Кэрол и Марка.

Джуд Сазерленд Кесслер является постоянной посетительницей «Битлфеста» с середины 1990‐х годов. Желание Джуд стать писательницей возникло у нее еще до того, как она стала битломанкой. Она вспоминает, как в пятилетнем возрасте сочиняла «романы» и рассказы и делилась ими с семьей и друзьями. Хотя ее увлечение «Битлз» и учеба в школе шли параллельно, выбор ею в качестве любимого битла Джона Леннона — решение, принятое в 1963 году, — стал отправной точкой для дела всей ее жизни. Дочь профессиональных педагогов, Джуд каждое лето проводила с родителями в летней школе. Это позволило ей «перепрыгнуть» через класс и в шестнадцать лет поступить в университет. Она никогда не сомневалась, что будет учиться в университете, и, вспоминая свой выпуск, подчеркивает: «Все мои школьные друзья после школы пошли в колледж» (президент Чикагского фан-клуба Марти Эдвардс так же говорит о своих одноклассниках). Как будущий автор романов, Джуд в качестве основной дисциплины собиралась выбрать английский язык, однако по настоянию отца, который убеждал ее, что человек, который хочет писать книги, «…должен знать, что такое исследовательская работа, и знать историю»[479], решила заниматься историей. В 1975 году она закончила магистратуру в Университете Мэриленда по специальности «английский язык» и начала преподавать литературное мастерство в колледже. Однако желание написать роман и интерес к Джону Леннону никуда не исчезли.

В середине 1980‐х годов Кесслер решилась начать работу над книгой. Когда она задумалась, какая же тема ей ближе всего, на ум мгновенно пришел Джон Леннон. Однако, размышляя о жизни Леннона, она поняла, что ей еще многое предстоит узнать. Теперь, когда у нее появилась цель, Джуд хотела досконально разобраться в его биографии. Ей хотелось рассказать ее с учетом всех нюансов, соблюдая историческую правду и служа тому, кто уже никогда не сможет рассказать свою историю сам. О своей книге Кесслер говорит как об истинном призвании, когда работой движет чувство высшей цели. «Это не та ситуация, когда я могла бы выбирать, заниматься этим или нет, — объясняет она. — Вся моя семья подтвердит вам: это то, ради чего я пришла в этот мир, а все остальное вторично». После небольшой паузы она добавляет: «Когда я перестаю работать над книгой, что-то нарушается, потому что это то, чем я должна заниматься. И когда я опять по десять — двенадцать часов в день сижу над материалами, то снова становлюсь собой»[480]. Эта работа позволяет Джуд полностью раскрыть свою идентичность. То, что задумывалось как одна книга, вылилось в цикл романов «Джон Леннон, сериал»: всего планируется девять частей, из них завершены и опубликованы четыре. Создание жизнеописания Леннона потребовало от автора самоотверженности, преданности и упорства. Это кропотливый труд: каждая книга насчитывает около восьмисот страниц. Как создательница столь достоверных с исторической точки зрения текстов, хорошо принятых критикой и читателями, Джуд Кесслер уверенно вписалась в изначально обозначенный Кит О’Тул интеллектуальный круг высокообразованных женщин-битломанок, которые помогают сохранить историю «Битлз» живой для нынешнего и последующих поколений.

Детство Джины Арнольд (1963 г. р.) прошло в области залива Сан-Франциско[481], а писать о музыке для местных газет она начала, когда ей не было двадцати. Джина училась в Университете Беркли и специализировалась на коммуникации, СМИ и рекламе. К началу 1990‐х годов она уже заработала имя как музыкальный обозреватель, пишущий об альтернативных рок-группах, таких как Nirvana. Желание девушки писать о музыке проистекало из ее англо-американского детства и отрочества, когда увлечение отца-англичанина творчеством своих молодых соотечественников превратило «Битлз» в центральный элемент жизни их семьи в 1960-е. Некоторые из самых ранних воспоминаний Джины Арнольд связаны с ливерпульской четверкой, будь то взятый напрокат телевизор, чтобы просмотреть выступление «Битлз» (единственный раз, когда телевизор появится в их доме), детеныши морской свинки, которых нарекли в честь членов группы, или костюм Ринго Старра, который ей, едва научившейся ходить, смастерили на Хэллоуин. Все свое семейство Джина описывает как «помешанных» на «Битлз» и, как следствие, на музыке в целом. Ей как самой младшей приходилось из кожи вон лезть, чтобы получить возможность на равных участвовать в семейных музыкальных дискуссиях. Она считает, что ее желание писать о музыке было «продиктовано поиском способа заставить семью меня услышать». И хотя она предваряет этот комментарий словами: «…к „Битлз“ все это никакого отношения не имеет», но отправной точкой для подобных разговоров стали именно «Битлз»[482].

Как и в случае с Джуд Сазерленд-Кесслер, желание Джины взяться за перо возникло не под магическим воздействием «Битлз», но постоянное значимое присутствие группы в ее жизни оказало влияние и на нее, и на то, как впоследствии, работая музыкальным обозревателем, она будет общаться с музыкантами. В нашем разговоре она формулирует это так: «Я всегда знала, что хочу писать, и то, что я решила писать о музыке, конечно же, было связано с „Битлз“. Они же постоянно стояли у меня перед глазами. Разумеется, к тому времени, когда я была достаточно взрослой, чтобы это понять, никаких „Битлз“ уже не было, и на их место должны были бы прийти другие группы… но… нет, они все равно шли первым номером… моя творческая жизнь так или иначе была сформирована ими и всем тем, что они собой олицетворяли»[483].