Беру свои слова обратно - Суворов Виктор (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Глава 20. Умный поймет?
В Советских Вооруженных Силах большие военачальники, не говоря уже о министре обороны, сами мемуаров не писали. Высокопоставленному автору мемуаров готовили добротную болванку, а он уже решал, что подходит для книги, а что надо выбросить.
«Красная звезда», 20 октября 1998 г.
О мемуарах Жукова сложено н меньше легенд, чем о нем самом. Легенды были выдуманы как самим товарищем Жуковым, так и другими товарищами.
Основной мотив легенд: «Воспоминания и размышления» – это не просто лучшая книга о войне, это уникальное творение, которое своим блеском не только затемняет все остальные книги, но и заменяет их. Прочитав «Воспоминания и размышления», все остальное можно не читать. Тут уже содержится все!
В этих заявлениях звенит все та же идея: великий гений стратегии был не только единственным спасителем Отечества, но и к тому же он один сумел рассказать правду о войне. Вот несколько образцов для примера.
А. Иващенко: «Лишь с выходом мемуаров Г. Жукова, хотя и очень профильтрованных, начала проясняться кое-какая правда о начальном периоде войны» («Вечерняя Москва», 6 мая 1995 г.). Смысл сказанного: ах, если бы великому полководцу не мешали писать, если бы не фильтровали мемуары, так мы бы вообще всю правду узнали!
В. Морозов: «Книге Жукова суждено стать на долгое время единственным источником, в котором имеется полная, неприукрашенная правда о Великой Отечественной войне» (Красная звезда", 15 января 1994 г.).
Сам Жуков стоял на тех же позициях: кроме него, великого, никто правду не говорил и никогда не расскажет. Сергей Марков, последний начальник охраны Жукова, сообщает: "После октябрьского пленума, будь он трижды проклят, Жуков попросил у руководства трехмесячный отпуск... Как-то на прогулке он мне сказал: «Помнится, Сергей Петрович, еще во времена Бедова существовал список моих поездок на фронт: где и когда я находился. Найдите мне этот список, займусь от нечего делать бумажной работой. Хочу вспомнить, какой была война для нашей армии и народа. Быть может, после моей смерти какой-нибудь архивариус прочитает и узнает правду о войне» («Красная звезда», 30 ноября 1996 г.).
Ситуация: в полной темноте и невежестве пребывает грядущий архивариус, и нет в книжно-газетной пустыне источников, из которых мог бы он, несчастный, черпнуть живительной правды, но вот попадет ему однажды запыленная рукопись стратега, и тут же прояснятся безбрежные дали и воссияет горизонт светом истины и знания.
А уж как трудно было гению стратегии эту правду о войне пробивать!
Генерал армии М.А. Гареев: "С большим трудом Георгию Константиновичу удалось издать свою знаменитую и наиболее правдивую книгу о войне «Воспоминания и размышления» («Красная звезда», 28 апреля, 2000 г.). «С большим трудом, преодолевая всевозможные бюрократические рогатки, ему удалось написать свою знаменитую теперь книгу „Воспоминания и размышления“. На пути его творчества чинились всяческие преграды, его статьи почти не публиковались» («Красная звезда», 18 февраля 1998 г.).
Вопрос генералу армии Гарееву: а кто вам, товарищ генерал, президенту Академии военных наук, сегодня мешает опубликовать статьи великого стратегического гения? Препятствие, если не ошибаюсь, только одно: не особо утруждал себя Георгий Константинович их сочинением. Нет их, статей. Не оставил после себя гений военного искусства никакого теоретического наследия.
«Мучительно трудно боролся Георгий Константинович за каждую строчку рукописи, однако верх брал не всегда. То, что не вписывалось в рамки разрешенного сверху, вычеркивалось беспощадно» (ВИЖ. 1988. No 11. С. 57).
Сам Жуков якобы произнес: «Книга для меня – вопрос жизни» (Литературная газета, 27 ноября 1996 г.).
Мы найдем еще множество заявлений о том, что Жукову якобы мешали говорить и писать. Но вот однажды В.Г. Комолов, который был руководителем всего авторского коллектива мемуаров Жукова, проговорился. Он сообщил, что «Воспоминания и размышления» выпускалась «на основании указаний Генерального секретаря», т.е. по приказу Л.И. Брежнева («Красная звезда», 12 января 1989 г.). И хотел бы я посмотреть на того храбреца, который вздумал бы мешать авторам мемуаров Жукова в их благородном начинании.
Об этом же писала Жукову А.Д. Миркина, один из главных авторов «Воспоминаний и размышлений»: «Глубокоуважаемый Георгий Константинович! ...говорю Вам со всей ответственностью: никто не чинит препятствий книге, наоборот, все делается для того, чтобы она скорее вышла» («Огонек». 1988. No 19. С. 20).
У любого, кто читал книгу Жукова, неизбежно возникал вопрос: неужто маршал не мог уклониться от этого позорного занятия? Каждый нормальный человек во все времена понимал, что антинародная сатанинская власть заставит любого мемуариста клеветать на свою Родину, на свой народ. Каждый понимал, что коммунисты не позволят писать правду. Потому перед каждым ищущим был выбор: или мемуаров не писать, или подчиниться кремлевским идеологам и под их диктовку возводить поклеп на свою страну, свой народ, свою армию.
Возражают: всех советских генералов, адмиралов и маршалов коммунисты подкупали и запугивали, увернуться было невозможно. С этим я почти согласен. Однако примеры стойкости есть. Даже в среде советских генералов и маршалов иногда, правда, очень редко, встречались люди, которые Родиной не торговали, которые категорически заявляли: делайте что хотите, а мемуаров при моей жизни от меня не дождетесь, после смерти от моего имени можете сочинять все, что нравится, но я за это ответственности не несу. Так поступил Маршал Советского Союза Семен Константинович Тимошенко. Он сказал: писать не буду! И коммунисты от него отстали. Вопрос: а почему Жуков струсил? Почему не проявил мужества? Почему не вел себя как Тимошенко? Где же его хваленая смелость? Жуков мог заявить: писать не буду, если напишете за меня, публично застрелюсь. Но почему-то стратег так не заявил. Почему-то тут же рванул под козырек и бросился выполнять указания Центрального Комитета КПСС.
Были и другие варианты, другие возможности уклониться от писания мемуаров. Маршал Советского Союза Рокоссовский Константин Константинович на домогательства идеологов поддался, но в книге заявил: «Я не касался тогда и не касаюсь сейчас проблем большой политики...» (Солдатский долг. М., 1968. С. 8). Вот и Жукову следовало так же поступить: книжечку – потоньше, в детали не вдаваться...
Маршал Советского Союза Голиков Филипп Иванович в 1941 году был генерал-лейтенантом, начальником Разведывательного управления Генерального штаба РККА. Он мемуары написал. Про 1918 год. Коммунистические вожди требуют еще мемуаров? Пожалуйста: написал о том, как в декабре 1941 года воевал под Москвой в должности командующего 10-й армией. А про то, как началась война, промолчал. Правду все равно сказать не позволят, тогда лучше молчать.
Еще умнее поступил Маршал Советского Союза Конев Иван Степанович: требуете мемуары, дорогие товарищи идеологи? Пожалуйста! Конев взял да и написал книгу не про начало войны, а про конец, так ее и назвал «Сорок пятый». Идеологи не отстают. Пожалуйста! Конев выдал еще книгу. Про 1943-й и 1944-й годы. Вот она, русская находчивость! Хитрый мужик Конев зашел не с того конца, он описывал войну не с начала, а с ее победоносного завершения. А кроме того, тянул да тянул. Тут ему и смерть подошла. Так мудрый Конев избавил себя от позорной и унизительной необходимости врать про 1941-й год. Так Конев Иван Степанович ушел из жизни, не осквернив своего имени клеветой на страну, народ и его армию.
Спрашивается, а почему Жуков Георгий Константинович так не поступил? Тянул бы время, а потом и умер бы. Все, что после смерти, – не его. Мертвые сраму не имут.
Но Жуков почему-то не следовал примеру боевых товарищей, вместо этого он угодливо вписывал в свои мемуары все, что ему диктовали в Идеологическом отделе ЦК, все, что требовала Коммунистическая партия. А требовала она только одно: побольше грязи да измышлений о неготовности к войне.
