Советские партизаны. Мифы и реальность - Пинчук Михаил Николаевич (бесплатные серии книг txt, fb2) 📗
— Тогда я не знала, что в уничтожении Губы, Хатыни виновны не только полицаи, но и советские партизаны, — говорит Елена Кобец-Филимонова.
Книга „Жаворонки над Хатынью“ вышла в 1973 году. Но то, как собирались материалы для ее написания, трудности, с которыми столкнулась писательница во время выхода книги в печать, новая, живая информация свидетелей, которую нельзя было вставить в книгу, — дали основание написать еще одно произведение — документальную повесть „Распятая Хатынь“, которая вышла в 2005 году.
— Обычно изданным в Москве книгам открывался зеленый коридор, — рассказывает писательница о детской повести „Жаворонки над Хатынью“. — Их печатали в союзных республиках, переводили на разные языки, отправляли тиражи за границу ради пропаганды. Но мою книжку не захотели печатать в Беларуси. Даже после того, как она была издана в Москве.
Особенно вредил мне тогдашний директор музея Великой Отечественной войны. По договору московского издательства он должен был написать рецензию на книгу. А написал разгромный материал. Когда рукопись книги была подготовлена и послана на рецензию, бывший партизан и тогдашний директор музея Лавецкий в рецензии отметил:
— Для чего, спрашивается, автор на сорока страницах расписывает пребывание партизан в Хатыни? Это, во-первых, даёт пищу всякого рода разговорам, особенно со стороны иностранных туристов, а также является благодатной почвой для буржуазной пропаганды. Во-вторых, тем самым сводится на нет вся пропагандистская работа по Хатыни. Плана уничтожения „Ост“ — как не бывало…
— В Истпарте (Партийный архив Института истории партии ЦК КПБ), где я работала с документами, меня тоже пугали: „Если напишите, что в Хатыни были партизаны, мы сделаем всё, чтобы ваша книга не была издана“».
Когда Елена Кобец-Филимонова начала собирать информацию для книги, историки уже работали над шеститомником о партизанском движении в Беларуси. Им было категорически запрещено писать о том, что 22 марта 1943 года в Хатыни находились советские партизаны. Ведь написать об этом — означало подтвердить вину партизан в хатынской трагедии. Документальная книга «Распятая Хатынь» тем и уникальна, что впервые рассказывает, что в трагедии Хатыни виновны не только полицаи, нацисты, но и советские партизаны.
Писательница продолжает:
— Рецензентов не удовлетворяли некоторые другие факты, например, информация о Каминском (Иосиф Каминский — легендарный хатынец, который по официальной версии чудом остался живым после сожжения деревни; увековеченный памятником «Непокоренный человек» — образ старика, который держит на руках убитого мальчика). Так, мне стало известно, что его зять был полицаем. Кстати, много хатынских семей были полицейскими. Тогда и об этом нельзя было писать. А в частных беседах с жителями мне стало известно, что полицейских семей, которые ненавидели советских партизан, было много — и в Хатыни, и в Великой Губе, и в других местечках.
Позже в книге «Распятая Хатынь» я приведу разговор с Каминским, из которого следует, что и он нехорошо относился к партизанам. Так, Каминский в сердцах признался, что партизаны, которые пришли в Хатынь накануне пожара, приказали зарезать его последнюю овцу. «Немцы никогда ничего не забирали, а партизаны — забирали!» — скажет он.
Когда в 1970-х я начала опрашивать свидетелей, то заметила, что хатынцы, жители соседних деревень, категорически отказываются рассказывать мне подлинную историю уничтожения деревни. Путались в фактах, врали, отмалчивались. Я поняла, что их запугали.
Но это меня не устраивало. И я упрямо продолжала расспрашивать местных жителей. Позже я выяснила, отчего, например, вторая жена Иосифа Каминского так холодно меня встретила. Не позволяла ему рассказывать о том страшном дне, всячески препятствовала разговору. Что же, советская пропаганда сделала из Каминского легенду, мученика, который случайно остался в живых, вынес мертвого ребенка на руках, когда пылала Хатынь, — продолжает Елена Кобец-Филимонова.
— Но я узнала, что Каминского в ту ночь не было в Хатыни. Вернулся он в деревню только на следующий день после трагедии. Там сожгли его семью. Именно он донес на партизан. И партизаны скверно о нем вспоминали. Также стало ясно, что Каминский был не единственным жителем Хатыни, который остался в живых.
Во время сбора информации о Хатыни писательницу арестовывали как шпионку (!) А однажды Елене позвонила женщина (Елена Кобец-Филимонова попросила не называть ее фамилию) и сказала: «У вас есть сын. Подумайте о нем!»
— Трагедия Хатыни началась с того, что полицаи согнали на валку леса 26 крестьян из деревни Козыри. Происходило это возле деревни Великая Губа. Там же советские партизаны устроили засаду. И когда мимо проезжал немецкий патруль, чтобы проверить работу крестьян и настроить радиосвязь, партизаны открыли по ним огонь. Крестьяне стали жертвами короткого боя. После этого советские партизаны пошли в Хатынь, а немцы двинулись по их следам. Таким образом, козырчане были расстреляны, а судьба хатынцев уже была решена, — рассказывает писательница.
А теперь сравним рассказ писательницы с немецким документом времен войны, в котором история расстрела крестьян из деревни Козыри и уничтожения Хатыни показана с точки зрения оккупантов. Важно отметить, что этот документ был опубликован только в 1995 году, значительно позже выхода книг Е. Кобец-Филимоновой.
Фюрер СС и полиции округа «Борисов» в Плещеницах 12 апреля 1943 г.
В приложении к донесению комиссара округа «Борисов» докладываю следующее:
22.03.1943 г. между Плещеницами и Логойском бандитами была повреждена телефонная связь. К охране восстановительных работ и проведению блокирования в 9.30 был направлен усиленный 2-й взвод 1-й роты 118-го батальона вспомогательной полиции порядка капитана охранной полиции Вёльке.
В 600 метрах позади населенного пункта Губа были обнаружены рабочие, занимавшиеся вырубкой леса. На вопросы, заданные им, они отвечали, что никто из них не имеет отношения к бандитам.
Бой в деревне между партизанами и немцами.
Когда же выяснилось, откуда они, с восточного направления, с расстояния 30 метров, был открыт сильный пулеметный и винтовочный огонь. Завязался бой, во время которого капитан Вёльке и 3 украинских полицейских погибли, 2 полицейских получили ранения. Но в ходе сильного огневого контакта противник был разбит и унес своих убитых и раненых в восточном направлении на Хатынь.
После этого командир украинского взвода взял на себя командование, однако у него не было необходимых сил для продолжения акции. Полицейские укрепились в своих подозрениях относительно рабочих, валивших лес, а также в том, что противник считал это место подходящим для нападения. Севернее населенного пункта Губа часть бандитов пыталась спастись бегством /имеются в виду арестованные крестьяне. — М.П./, старалась выйти из-под огня, при этом 23 из них было убито, остальные натолкнулись на жандармерию из Плещениц и были захвачены с целью проведения допроса. Бандиты утверждали, что их вина не доказана и требовали, чтобы их освободили.
К преследованию отступающего противника были привлечены крупные силы, в том числе часть батальона СС Дирлевангера. Между тем противник имел в деревне Хатынь дружественное бандитам население. Деревня была блокирована со всех сторон и обстреляна. Противник вел огонь из деревенских домов и оказывал упорное сопротивление, и чтобы подавить его, войскам пришлось применить противотанковые орудия и гранатометы. В ходе боевых действий было убито около 34 бандитов, часть жителей была сожжена.
Источник: Kohl P. Der Krieg der deutschen Wehrmacht und der Polizei 1941–1944. Sowjetische Uberlebende berichten. Frankfurt-am-Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 1995, s. 263.
