Над Курской дугой - Ворожейкин Арсений Васильевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
А с земли несется и грозный, тревожный и умоляющий голос: «Истребители? Где же вы? Чего путаетесь? Нас бомбят!!»
— Идем, идем! — посылаю бодрый отклик в эфир.
Видя, что первой группе «юнкерсов» мы уже не в состоянии помешать, спешим ко второй, надеясь хоть часть самолетов прихватить на выходе из пикирования. Но нам мешают немецкие истребители. Они дерзко атакуют. Не имея ни высоты, ни скорости, ни даже нужного боевого порядка, мы вынуждены защищаться. «Мессершмитты», пользуясь тактическим преимуществом, стараются удержать нас в своих «объятиях».
— Маленькие, маленькие! — с надеждой молят с земли. — Зачем устроили свалку? Идите скорее к нам…
Земле я уже ничего не отвечаю: не до того.
«Юнкерсы», побросав бомбы, с бреющего полета начали обстрел войск из пулеметов. Мы с Чернышевым сковываем истребителей, а пары Сачкова и Карнаухова с ходу прорываются к бомбардировщикам. Противник сразу, точно по команде, перестает штурмовать и мелкими группами спешит восвояси, подставив свои хвосты нашей четверке. Сачков и Карнаухов ловко воспользовались этим и моментально обрушили на них всю силу огня «яков». И вот загорелся первый «юнкерс», второй, третий. «Мессершмитты» спешат на помощь, но мы с Емельяном их крепко держим. Нам удалось даже сбить одного истребителя, и они стали выходить из боя. Тогда мы всей шестеркой навалились на бомбардировщиков, оставшихся без прикрытия.
В момент преследования крепко пощипали «юнкерсов». И все же это мало радовало. Противник нанес нашим войскам большой урон, и каждый из нас чувствовал вину за новые жертвы войны. Пролетая над местами бомбежки, где горели танки, валялись разбитые орудия, машины, я думал, как сейчас там, внизу, проклинают свою авиацию.
Кто же виноват? Где ошибка? Чего мы не сделали, чтобы не допустить врага?
Сгоряча в таких случаях обвиняют только летчиков. Видимо, так был сейчас настроен и наш командир. Обычно уравновешенный, умеющий слушать и вникать в дела подчиненных, он на этот раз не походил на себя. Лицо дышало злостью, губы дрожали, голос пропал, и, казалось, Василяка не говорил, а шипел:
— Почему ввязались в бой с истребителями? Сколько можно об этом толковать? Да за это… за это… знаете ли, что теперь может быть?! Наших бомбили, а вы резвились с «мессерами»…
Я попытался было объяснить, что нас поздно подняли. Истребители противника атаковали еще на маршруте, и все же нам удалось прорваться к бомбардировщикам и сбить семь самолетов.
Взвинченный, негодующий, получив изрядную взбучку от начальства, Василяка ничего не хотел слушать.
— Вы эти побасенки можете рассказывать следователю да прокурору!
В трудные минуты, когда тебя настигает несчастье, отключаешься от всего и сосредоточиваешься только на случившемся. Именно в такие мгновения сознание рождает выводы до того ослепительно ясные, неопровержимые, что, кажется, тебя никто не в силах переубедить. И все участники боя глубоко понимали: мы не виноваты. А как доказать это?
Пригодились академические расчеты. От момента подачи команды на взлет до встречи с противником прошло минимальное время.
— Выходит, вы не дрались с «мессами», не потеряли на это ни одной минуты? — с недоверием спросил Василяка.
— Мы дрались, — подтвердил я. — Но ни разу не свернули с курса.
Командир полка понизил голос:
— А почему же все начальство вас обвиняет?
— Да разве б мы «лапотников» не сумели расколошматить, если бы вовремя взлетели? — убежденно проговорил Сачков и с обычной откровенностью заключил: — Тут начальство виновато. Само проспало, а теперь стрелочник в ответе.
Василяка на глазах остывал:
— Не ясно. Давайте разберемся.
Конечно, разбор полета был скомкан. Подавленные случившимся, все на кого-то злились, а на кого, и сами «е знали.
— Ну, мне все ясно, — сказал Василяка и пошел на КП докладывать о вылете.
Мы было тоже двинулись за ним, но он приказал всем остаться и ждать его.
— Нехорошо получилось, — возобновил прежний разговор Тимонов. — Я своими глазами видел, как «лапотники» накрыли большую колонну пехоты. Разбежаться она «е успела, все залегли… Мишень…
— И боевое крещение Варвара получилось неудачным, — громко произнес Чернышев, пытаясь шуткой отвлечь всех от гнетущего состояния.
— Как? Ты брал его в полет? — удивился Сачков.
— А как же? Выполнял всеобщее поручение.
Вскоре прибыл командир дивизии полковник Герасимов. Разобравшись, почему не сумели своевременно перехватить противника, он не стал ругать нас.
— Плохо получилось. Кровавые дела непоправимы, и все же я вас не обвиняю.
Слова полковника как-то ободрили нас. Теперь мы все вместе искали конкретного виновника, но никто не мог указать его. Виновник — война. На самом деле, разве можно в такой громадной битве, простирающейся на сотни километров, упредить все действия противника? Всюду сильным быть трудно.
Воздушное сражение происходило в очень сложной обстановке. Сначала немцы прислали несколько своих истребителей, чтобы сковать боем наш патруль. Не удалось. Тогда бросили небольшую группу бомбардировщиков с сильным прикрытием «мессершмиттов» и «фоккеров». Наш патруль, получив подкрепление, начал отражать налет авиации противника. Именно в это время и посадили нас в самолеты на случай, если дело сложится не в нашу пользу. Положение изменилось неожиданно и резко: с другого направления появились две большие группы «юнкерсов» с «мессершмиттами». Одновременно гитлеровцы послали еще порядочное количество истребителей для усиления своих групп, уже вступивших в бой с нашими. Посты воздушного наблюдения, не имея радиолокационных средств, обнаружили главные силы только на подступах к линии фронта.
Командование не решилось поднять нас пораньше: в это время наш полк был единственным истребительным резервом. А резерв вводится в бой только при ясной обстановке.
— И все-таки я бы на вашем месте собрал группу, а не полетел парами к фронту. «Мессеры» же всех могли пощелкать поодиночке, — заметил командир дивизии.
— Нас торопили! — вставил я.
— А у вас своя голова на плечах. Думать надо! — вскипел полковник. — Когда человек соображает, то как ни старается пунктуально выполнять приказы, что-нибудь разумное и от себя добавит. Пора знать, что без боевого строя нельзя драться.
