Ветры Куликова поля (Рассказы о воинской доблести предков) - Митяев Анатолий Васильевич (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Русские гусары. Старинная акварель.
Русские пехотинцы и егеря во главе с офицером. Старинная акварель.
«Никогда не видели лучших солдат!» — так говорили иностранные генералы. Сама Екатерина, тоже понимавшая армейские дела, писала потом в письме из Кременчуга: «Мы нашли здесь расположенных в лагере 15 тысяч человек превосходнейшего войска, какое только можно встретить».
К императрице подъехал на коне Суворов. Вместо генеральского мундира на нем была солдатская куртка, украшенная орденами. Соскочив с седла, генерал дважды поклонился Екатерине.
— Чем мне наградить вас? — спросила императрица.
Ответ Суворова, вошедший во все книги, содержащие описание тех времен, приведем и мы, он стоит того.
— Ничего не надобно, матушка, давай тем, кто просит. Ведь у тебя и так попрошаек, чай, много?
— Но я хочу вас наградить, генерал! — настаивала Екатерина.
— Если так, матушка, — согласился Суворов, — спаси и помилуй — прикажи отдать за квартиру моему хозяину. Покою но дает, а заплатить нечем!
— А разве много? — удивилась императрица.
— Много, матушка, три рубля с полтиною.
Чтобы сгладить неловкость, Екатерина из своего кошелька достала деньги и дала их Суворову. Потом императрица подарит генерал-аншефу за смотр в Кременчуге табакерку, усыпанную бриллиантами, ценой в семь тысяч рублей, и Суворов не откажется от подарка, будет благодарить Екатерину в самых пышных выражениях. Но этот диалог, случившийся сразу после демонстрации отличного войска, был расценен иностранцами как вера правителей России в победоносный талант Суворова и как обещание самого генерала разделаться с турками без снисхождения. Если Суворов мог позволить себе разговор, который был укором императрице, окружившей себя тунеядцами, льстецами и другими прихлебателями, и звонкой пощечиной всем им, значит, этот седой, низкорослый старик на самом деле способен уничтожить врага России. Так к впечатлению от грозного войска прибавилось впечатление от его чуть ли не колдовского предводителя.
Палаш кирасира.
В силе одной российской руки — армии — ни английский посол, ни французский, никто другой уже не сомневался. Надо было показать теперь вторую руку — флот. Постройка военно-морского флота вдали от моря, на реках, казалась делом невозможным. Чтобы опровергнуть такое мнение, путешествие, длившееся уже полгода, было продолжено. Галеры спустились по Днепру еще ниже и достигли Херсона.
Город с гаванью, верфями, с крепостной защитой, а главное, с морскими кораблями у причалов существовал на самом деле. Императрица, император, послы и прочие важные персоны стали свидетелями приуроченного к их приезду спуска на воду линейных кораблей и большого 50-пушечного фрегата. Фрегат назывался «Александром Невским», линейный 66-пушечный корабль — «Св. Владимиром», а 80-пушечный не без умысла именовался «Иосифом Вторым». Иосиф-корабль, заскользив по бревнам, смазанным салом, как бы потянул за собой в днепровскую воду Иосифа-императора — такой многозначительный подарок нельзя было истолковать иначе как приглашение Австрии к войне с турками. «Слава Екатерины» и «Иосиф Второй» в одном флоте — это ли не объявление о военном союзе России и Австрии!
Из Херсона, поменяв галеры на кареты, Екатерина с гостями и свитой двинулась в Крым. В Бахчисарае — Дворце садов, в недавней резиденции крымских ханов, — путешественники отдохнули и развлеклись, а затем Потемкин предложил им отбыть в Севастополь и там продолжить знакомство с Черноморским флотом России.
В самом городе, в портовых постройках, как и в кораблях, опытный глаз видел много недоделанного или не так сделанного, но недостатки не затмевали главного — в краткие годы Россия создала свой военный флот на Черном море и он мог, пусть еще не на равных, сражаться с флотом Турции.
О выучке моряков новорожденного флота иностранцы тоже получили представление. На северном берегу бухты была специально построена деревянная крепость. Бомбардирский корабль «Страшный» подошел к ней на орудийный выстрел и открыл стрельбу брандскугелями — зажигательными снарядами. Морские пушкари стреляли так метко, что сразу же подожгли крепость. Русские моряки — это отметили все — были подготовлены лучше турецких.
В Севастополе, как и в Кременчуге, начальники получали от Екатерины награды и повышения в чинах. Федор Федорович Ушаков, командовавший кораблем «Св. Павел» и одновременно второй эскадрой, а также руководивший боевой подготовкой всего флота, был произведен в капитаны бригадирского ранга — чин, предстоящий чину контр-адмирала.
Несколькими страницами раньше мы отметили губительное для врагов появление в вооруженных силах России двух удивительных военачальников. Посмотрим на их жизни, как на две линии, идущие рядом.
Федор Федорович Ушаков был моложе Александра Васильевича Суворова на четырнадцать лет. Когда семнадцатилетний Ушаков поступил в Морской кадетский корпус в Петербурге, а было это в 1761 году, подполковник Суворов был в боях Семилетней войны — во главе отряда гусар и казаков совершал дерзкие нападения на пруссаков; однажды даже ворвался в лагерь короля Фридриха и гнал саблями противника почти до королевского шатра.
В 1764 году гардемарин Ушаков совершил первое плавание на корабле «Св. Евстафий» по Финскому заливу от Кронштадта до острова Гогланд — путь, как мы знаем, совсем краткий. Полковник Суворов в то время был командиром старейшего в русской армии Суздальского полка, в нем он начал обучать офицеров и солдат своей знаменитой «науке побеждать».
Можно предположить, будь Ушаков в обучении у Суворова, полковник был бы доволен успехами ученика. Ушаков окончил Морской корпус четвертым по набранным баллам, опередив сотню сверстников, и получил в 1766 году первый офицерский чин — мичмана.
Памятным для Ушакова стал 1770 год, когда он был назначен командовать прамом — плоскодонным парусным судном, вооруженным большими пушками. Тихоходный, неповоротливый прам боялся крупной волны, он по сути был плавучей батареей, причем речной; но двадцатишестилетний лейтенант любил его, как любят все настоящие военные люди свое оружие. Вместе с другими кораблями и судами прам Ушакова охранял тогда реку Дон. Шла первая русско-турецкая война, противник мог напасть на донские верфи, а они были единственными, откуда Азовско-Донская флотилия получала суда и корабли. Суворов в том же семидесятом году командовал бригадой в войне с польскими конфедератами; за победы над ними он был произведен в генерал-майоры и награжден орденом Анны.
1773 год свел Суворова и Ушакова на одном военном театре. Суворов постоянно просил, чтобы его послали из Польши на турецкий фронт, и желание это исполнилось. Вскоре генерал одержал свою первую громкую победу над новым противником — взял на Дунае турецкую крепость Туртукай, захватив 6 знамен, 16 пушек и 19 судов. Суворову был пожалован орден Георгия 2-й степени — очень высокая военная награда.
Орден св. Георгия.
Туртукай недалеко от Бухареста, и, когда мы говорим, что Суворов и Ушаков оказались на одном военном театре, это не значит, что они были близко друг от друга. Ушаков, командуя 16 пушечным кораблем «Модон», похожим на маленький фрегат, нес патрульную службу у берегов Крыма.
Командиром настоящего фрегата Ушаков стал в 1776 году. Его «Св. Павел», тезка будущего линейного корабля, сопровождал русские торговые суда в плаваниях по Средиземному морю. Около трех лет, до возвращения торговой экспедиции в Кронштадт, Ушаков всюду следовал с ними, много повидал за это время и многому научился. Как подтверждение прибавившихся знаний и опыта стал его новый чин — капитан-лейтенанта. Чин Суворова и должность за те же годы тоже выросли. Победитель турок у Туртукая разбил их еще раз у Козлуджи и стал генерал-поручиком, командующим войсками в Крыму и на Кубани.