Гибель «Курска». Неизвестные страницы трагедии - Шигин Владимир Виленович (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
– Отдай мне сына, – слышался ее гневный голос.
Вице-премьер побледнел, но с места не сдвинулся. Он и не защищался. Собрание закончилось в 15 часов. До вечера никто не ушел. В 20 часов в Видяево прибыл президент страны. Он сразу же направился к жене командира Ирине Лячиной.
В 21.15 началось собрание. Владимир Владимирович – стремительный, собранный – один на сцене. Вопросы – ответы. Вопросы – нелицеприятные, порой жесткие, ответы – правдивые, по существу.
– Что касается трагедий, то трагедии были всегда. У нас страна в трудном положении. У нас флот в трудном положении. Мы должны иметь технически оснащенную армию.
И зал понял президента. Долго обсуждали вопросы выплат денег, установки льгот и получения жилья. Потом разговор вернулся к спасательным работам, но уже в миролюбивом ключе. Сказалось обаяние личности президента».
СОБЫТИЯ ВОКРУГ «КУРСКА» В СТРАНЕ И ЗА РУБЕЖОМ
На Северный флот прибыл Президент России В. Путин.
Из программы радиопередачи «Голос России», вещающей на многие страны мира: «В связи с гибелью подводной лодки “Курск” мы получили много писем наших слушателей с соболезнованиями по поводу трагедии в Баренцевом море. Их проникнутые сочувствием строки резко контрастируют с тем, как на постигшую нас беду откликнулись западные СМИ. Чего только не говорили и не писали! Торопились хоронить и российский флот, и саму Россию, обвиняли российских военных в неумении обращаться со сложным современным оружием – и так далее и тому подобное».
Обвинения чаще всего были несправедливыми, но до справедливости ли было тем, для кого главное – не человеческое горе, а политические интересы. «Трагическим происшествием бессовестно воспользовались в интересах внутренней и внешней политики», – констатирует в «Хельсинки саномат» коммодор Георгий Алафузов, сотрудник Высшей школы обороны Финляндии. Западные военные, похоже, вообще были куда объективнее в оценках, чем их политики. Были ли эти оценки достойным противовесом той кампании очернения, которая велась против России и ее флота? Вряд ли. Но они были, и на них хотелось бы остановиться подробнее.
Объективность военных может быть продиктована, в частности, и тем, что они чувствуют между собой определенную общность: у них одни и те же опасности и зачастую схожие проблемы. «Команда каждой такой подлодки любой страны находится в постоянной повышенной готовности, – говорит французский подводник Анри Леша. – Но даже при самой, казалось бы, идеальной ситуации, когда все работает четко и слаженно, нельзя исключить возможность технических неполадок и человеческих ошибок». В подтверждение он приводит пример трагической гибели двух французских подводных лодок, работавших на дизельном топливе. В 1967 году при погружении затонула, не выдержав сильного давления водной массы, «Минерва», в 1970-м в результате аварии исчезла в морской пучине «Эвридика». В обоих случаях погибли все находившиеся в подлодках моряки.
«От подобных ЧП не застрахован никто, – заявил представитель министерства обороны Великобритании, комментируя гибель “Курска”. – Все развитые государства, имеющие мощный военно-морской флот, сталкивались с неординарными происшествиями, часто ведущими к гибели подводников. Российские моряки “Курска”, – подчеркнул он, – показали себя настоящими героями, приняв решение о немедленной заглушке атомного реактора».
Можно ли было спасти экипаж? Этот вопрос дискутируется особенно часто. Вот отрывок интервью председателя правления Лиги подводников ВМС США адмирала в отставке Уильяма Смита.
Корр.: Вам приходилось самому оказываться в подобных ситуациях?
Смит: Нет. Зато я хорошо знаю обстоятельства утраты ВМС США двух атомных подводных лодок – «Скорпион» и «Трэшер». И для меня нет сомнений, что как только в отсеки начинает поступать вода, для экипажа все кончено.
Корр.: Если бы на месте россиян в ситуации с «Курском» оказались американцы, можно было бы спасти экипаж, а то и лодку?
Смит: Не думаю. В самом деле, не думаю. Проблема была крайне сложной. Может быть, нам удалось бы добраться до корпуса корабля чуть быстрее, но результат был бы тот же…
Еще одно мнение военного моряка – на этот раз о том, своевременно ли обратились российские моряки за помощью. Бывший подводник, плававший на английских атомных подводных лодках, Ричард Шарп не считает, что русский флот медлил с обращением за иностранной помощью дольше, чем это делали бы другие в таких же обстоятельствах. Британский флот вряд ли обратился бы за помощью к французам, если бы британская лодка затонула в Английском канале.
И, наконец, последнее – состояние российского флота на фоне гибели «Курска». Ричард Шарп говорит: «После несчастья со “Скорпионом” в 1968 году никто не говорил, что весь американский флот находится в упадке. Несчастья случаются, и любая попытка связать гибель “Курска” с состоянием всего российского флота – нонсенс».
В заключение процитируем «Хельсинки саномат», уже упоминавшегося коммодора Георгия Алафузова: «Ничто не может компенсировать жизни 118 моряков. Удар был сильным – по военно-морскому флоту, Вооруженным силам, родственникам погибших, по всей нации. Но Россия – великая держава. Она настолько сильна, что справится и с этой бедой, как справлялась всегда и раньше. Экипаж подводной лодки “Курск” отдал себя Родине и погиб, ее защищая. Он достоин нашего уважения».
БОЛЬ СЕРДЕЦ ЛЮДСКИХ.
ИЗ ТЕЛЕГРАММ ЧЛЕНАМ СЕМЕЙ ЭКИПАЖА «КУРСКА»
– С болью и горечью восприняли жители Армавира известие о тщетном исходе спасательной операции. Тяжело расставаться с надеждой. Дорогие наши, скорбим вместе с вами и низко склоняем головы перед подвигом ваших сынов, мужей и братьев. Вечная им слава и память. Держитесь, крепитесь с вами вся Россия. Глава города Армавира Г.Ю. Королев.
– Память о героях моряках «Курска» всегда будет жить в наших сердцах. Скорбим вашему горю. Слава Российскому флоту! Строители, бывшие моряки. Город Джизак Узбекистан.
– Склоняем знамена перед памятью павших на боевом посту товарищей. Слава вам и вечная память! Военнослужащие Волгограда.
– Выражаю глубокое соболезнование родственникам погибших моряков апл «Курск», всем морякам соединения. Будем помнить тех, кто ушел в морскую пучину, не запятнав чести России. Губернатор Вологодской области В.Е. Подзгалев.
– Дорогие товарищи! Многотысячный коллектив ветеранов ВМФ Киева переживает вместе с братским народом России по случаю гибели апл «Курск», разделяет с Вами боль утраты. Восхищены героизмом моряков-подводников. Чтим светлую память о них. По поручению президиума товарищества ветеранов ВМФ Киева Горбунов, Алтунин.
Глава двенадцатая
Россия склоняет голову
23 августа в стране был объявлен днем траура. Утром по дороге на службу зашел в магазин и купил бутылку водки. Пожилая продавщица, понимающе поглядев, со вздохом произнесла:
– Сегодня одни моряки и покупают! Как все страшно!
Вместо обеда с ребятами выпили по паре поминальных чарок. Говорить не хотелось. На душе пустота. Сел в кабинете и, наверное, впервые пожалел, что так и не научился курить.
В далеком семидесятом году в Северной Атлантике погибла лодка нашего гарнизона. Отец тогда чудом остался жив. В самый последний момент он не пошел на ней в море. Но беда не обошла моих одноклассников. Тогда погибли в море отцы Игоря Петрова и Иры Германович. Я, наверное, до конца своей жизни буду помнить тот страшный апрельский день. У нас, четвероклассников, должна была быть контрольная по математике, но учителя все не было и не было. А затем забежала заплаканная чужая учительница и сказала, что занятий сегодня больше не будет. Радостные мы побежали домой, а дома я застал рыдающую маму и уже от нее узнал, что в море погибла «восьмерка». Я помню, как страшно кричали женщины и машины «скорой помощи» день и ночь стояли в нашем дворе. Помню красные флаги с черными лентами на Доме офицеров. Тогда мне казалось, что вместе с нами о постигшем горе скорбит весь мир, и только значительно повзрослев, я понял, что все было совсем не так. И тогда я дал себе слово обязательно написать о подвиге К-8, отдав тем самым долг поколению отцов от поколения сыновей. Этот долг я исполнил, написав книгу «Бискайский реквием», где постарался с документальной точностью, опираясь на материалы правительственной комиссии, воспоминания оставшихся в живых членов экипажа, восстановить все подробности той давней трагедии. Я искал ветеранов К-8, а они искали меня. Я ездил на их встречи в Петербург, и вдовы относились ко мне, как к своему сыну. Уже позднее мы сняли документальный фильм о К-8. Так уж получилось, что он вышел на телеэкраны сразу же после трагедии «Курска», навсегда связав для меня эти две беды. Наверное, это было не случайно, ибо для меня сразу же стало ясно, что отныне мой долг сделать книгу и о ребятах с «Курска». Если книга о К-8 была данью памяти поколению отцов, то новая книга о «Курске» – это дань памяти поколению сыновей. Будучи в Видяево и видя совсем еще юных девочек-вдов, я понял, что сделаю все от меня зависящее, чтобы не был забыт подвиг их мужей-мальчишек.
