Мифы древнего мира - Беккер Карл Фридрих (бесплатные версии книг TXT) 📗
В другой раз царь без достаточной причины велел арестовать двенадцать знатнейших персов и закопать их в землю головами вниз.
При виде такого поведения Крез счел своим долгом образумить Камбиза и обратился к нему с такими словами: «Не следуй во всем увлечению молодости и сердца, но умеряй и сдерживай себя. Ты казнишь своих граждан без достаточных оснований. Берегись, как бы персы не взбунтовались против тебя. Отец твой настойчиво наказывал наставлять тебя и давать тебе благие советы». Камбиз в гневе пустил стрелу в Креза, и тот едва успел отклониться. Тогда царь велел своим слугам убить его. Но те, зная непостоянный нрав царя, скрыли Креза и, когда на следующий день Камбизу захотелось беседовать с Крезом слуги, заметивши это, доложила, что тот жив. Хотя это и очень обрадовало деспота, но все-таки он приказал казнить ослушавшихся слуг.
После трехлетнего пребываний в Египте Камбиз решил возвратиться в Сузы, оставив в Египте персидский гарнизон. В Сирии он узнал, что по всем областям разосланы вестники, которые провозглашают царем Смердиса. Угадывая обман, Камбиз вскочил на лошадь, чтобы поспешить в Сузы. Но тут у него выпал из ножен меч и конец его воткнулся ему в бок и прошел до кости. У него сделался антонов огонь. На смертном одре Камбиз просил собравшихся вокруг него знатнейших персов не допускать, чтобы верховная власть снова перешла в руки мидян. Он убеждал, чтобы всякого, кто будет выдавать себя за его брата Смердиса, наказывали как обманщика, ибо настоящий Смердис, увы, давно уже убит по его приказанию. Камбиз умер, не оставив после себя детей.
Лже-Смердис был мидийским магом Гауматой, братом мага Патизефа. Он имел цель восстановить ми-дийское владычество. Знатные персы сначала держали себя спокойно, так как недоверчиво относились к последним словам Камбиза, полагая, что он распустил слух о смерти брата из зависти к нему. К тому же и Прексасп после смерти Камбиза из страха наказания отрицал справедливость этого слуха. Маги старались щедрыми обещаниями склонить Прексаспана свою сторону и убедить его всенародно подтвертить, что Смердис жив. Это должно было рассеять сомнения, которые уже начинали проявляться, так как все приказания стали исходить через магов из царского гарема и никто не допускался лицезреть царя. Наконец, шесть главных персидских предводителей собрались на совет, обдумывая, каким образом узнать правду. Если мнимый Смердис был братом Патизефа, то его легко можно было узнать, так как он не имел ушей, которые еще Кир приказал ему отрезать за какой-то проступок. Случилось, что в числе его жен была дочь одного из этих предводителей, которая на вопрос отца сообщила, что у царя Смердиса совсем нет ушей. В то время, как шестеро предводителей совещались, как наказать обманщика, в Сузы прибыл Дарий, сын наместника Персиды Гистаспа, молодой и отважный перс из племени Ахеменидов, к которому принадлежал и Кир. Они тотчас приняли Дария в союзники и отправились воо-руженые под его предводительством в царский дворец. Стража беспрепятственно пропустила их во двор ввиду их высокого положения. Здесь они встретили сопротивление со стороны слуг, но после непродолжительной сватки одолели их и ворвались в комнату царя. Тут они нашли обоих братьев-магов, убили их, показали их головы персам и рассказали все дело. Народ в это время уже узнал все от Прексаспа, который подтвердил смерть настоящего Смердиса и затем бросился с башни. Персы пришли в такую ярость, что перебили всех попавшихся им в руки магов.
2. Дарий, сын Гистаспа.
(521 — 485 г. до Р. X.).
Для государства было необыкновенным счастьем, что все предводители, хотя и не единогласно, но все-таки согласились последовать лучшему совету насчет выбора формы государственного правления. Было сделано несколько предложений. Одни желали ввести олигархию, другие демократию. Однако Дарий настоял на сохранении монархии. Старший из предводителей, Отан; добровольно отказался наперед от всех прав на царский престол. Остальные, признав благородство такого бескорыстного решения, условились между собой, что тот из них, кто станет царем, должен предоставить Отану и его потомкам независимость и каждый год награждать его дорогим подарком. Царскую власть должен был получить тот, чья лошадь первой заржет на общей прогулке. Счастье высказалось за Дария.
Для большего утверждения своей власти новый царь счел полезным взять себе в жены двух дочерей Кира, одну Смердиса и одну Отана. Твердостью и силой духа Дарий умел укрощать гордость и самонадеянность вельмож, когда они осмеливались нарушать законы и его приказания. Однажды Интаферн — один из шести, имевших право входить к царю без доклада, пожелал воспользоваться этим правом, когда царь находился в женских покоях, в которых даже эти шестеро не могли беспокоить царя. Когда стражи, находившиеся у дверей, не хотели пропустить Интаферна, он обнажил свой меч и отрубил им нос и уши. Извещенный о таком наглом поступке, Дарий сначала опасался, не было ли это сделано с общего согласия шестерых и не замыслили ли они возмущения. Он начал выспрашивать по этому поводу каждого из них отдельно. Узнав, что Интаферн действовал без их ведома, он приказал взять его со всеми сыновьями и родственниками под стражу и предать смертной казни. Дарий имел сильное подозрение, что Интаферн со своими приверженцами намеревался восстать против него.
Не менее осторожно и строго поступил Дарий с Оретом. Назначенный еще Киром наместником Лидии, тот во время восстания магов добивался самостоятельной власти и распространил свое наместничество на Фригию и Ионию. Когда Дарий вступил на престол, Орет выказал такую заносчивость, что приказал убить царского посла за то, что тот принес ему неприятное повеление. Дарий не отважился немедленно наказать Орета, так как тот имел у себя на службе тысячу персов-копьеносцев. Дарий послал в Лидию знатного перса, который постарался подчинить своему влиянию копьеносцев. Когда копьеносцы стали исполнять все приказания посла, даваемые от имени царя, и даже не захотели более служить Орету, посол предъявил письмо Дария, в котором им предписывалось умертвить Орета. Копьеносцы немедленно выхватили мечи и убили сатрапа. Таким образом Дарий вновь подчинил Лидию, Фригию и Ионию.
Несравненно опаснее этого возмущения было восстание вавилонян. Еще во время слабого правления магов они приготовились к отпадению от персов, в изобилии снабдили город припасами и для того, чтобы их хватило на более продолжительное время, удавили всех излишних женщин. Когда они решительно отказались платить персам дань, Дарий сам выступил во главе войска и осадил Вавилон. Но жители за своими чудовищными стенами насмехались над всеми приступами. Двадцать месяцев длилась безуспешная осада города. Постыдное отступление и потеря важной области казались неизбежными.
В такой обстановке сын одного из главных предводителей, молодой перс по имени Зопир решился на невероятное самопожертвование. Он отрезал себе нос и уши, обрил голову, как рабу, и дал себя высечь до крови бичами. В таком изувеченном виде явился он к царю, который в испуге вскочил и спросил, кто его так изуродовал. «Я сам, — отвечал Зопир, — из любви к тебе, потому что этим надеюсь завоевать для тебя город. Истекая кровью, я хочу пойти в город и представить, что это ты меня так обесчестил за то, что я подал совет снять осаду города. Я буду грозить тебе страшным мщением и выкажу такую ненависть к тебе, что никто не заподозрит хитрости. Мне поручат отряд, и я сделаю с ним несколько счастливых вылазок. На десятый день пошли против меня тысячу худших твоих воинов, и я разобью их; семь дней спустя — две тысячи, а в двадцать четвертый день — четыре тысячи. Когда вавилоняне увидят меня три раза победителем, то, вероятно, вверят мне все войско и город, а об остальном предоставь уж мне позаботиться».
Зопир пришел к городским воротам. Его лжи поверили, и он действительно так хорошо сыграл свою роль, что возбудил сожаление и негодование в вавилонянах тем более, что имя его и высокое происхождение им были хорошо известны. Ему был доверен отдельный отряд, и он разбил с ним сначала тысячу, потом две и наконец четыре тысячи персов. Затем его назначили военачальником и защитником города. После этого ему легко было впустить персов в ворота в то время, когда жители сражались с шедшим на приступ неприятелем. Таким образом Вавилон был взят.
