Тайные страницы истории - Николаевский Борис Иванович (чтение книг .TXT) 📗
Жданов метил на тот пост Иосифа Васильевича Шикина, своего сотрудника по политической работе в Ленинграде еще с довоенных лет. Не военный по всей своей прежней деятельности, Шикин до войны никакого отношения к работе в армии не имел. Только в августе 1942 г. по общему списку с А. А. Кузнецовым и другими политическими работниками из ждановского окружения, Шикин был перечислен на политработу в армию, получив звание дивизионного политкомиссара, чтобы после упразднения института политкомиссаров в армии получить чин генерал-майора. В качестве политработника, совершенно чуждого армии, Шикин не пользовался симпатиями в военной среде. Политработники, на которых лежали функции политического контроля за настроениями в армии, вообще никогда не пользовались большими симпатиями среди военных. В годы войны это отношение окрепло и обострилось, в особенности в отношении к тем политработникам, которые не делили с армией тягот фронтовой жизни, а сидели в глубоком тылу.
В этих условиях вполне понятно, что кандидатура Шикина, к этому времени уже генерал-полковника, встретила решительное сопротивление со стороны боевых генералов во главе с маршалом Г. К. Жуковым, который был тогда в зените своей славы и занимал пост заместителя Сталина по министерству вооруженных сил, возглавляя все сухопутные силы. В летние месяцы 1946 г. борьба приняла весьма напряженный характер и закончилась победой Жданова. «Военная партия» боевых маршалов была побита партией «генералов политических» из категории политработников. Руководство работой по политическому перевоспитанию политработников советской армии было поручено Шикину, который эту работу начал с чистки высшего командного состава, выдвинувшегося во время войны. Первым свой пост потерял подлинный победитель Гитлера, маршал Жуков, чья подпись стоит первой под советским текстом акта о капитуляции Германии. Теперь он пошел в полуизгнание, на второстепенный пост в провинции. На посту начальника Главного политического управления Шикин продержался до марта 1949 г., когда пришел и его черед исчезнуть с горизонта. В иностранной печати его имя тогда мелькнуло рядом с именем А. А. Кузнецова, Вознесенского, Родионова и других сторонников Жданова, особенно выдвинувшихся в борьбе против «маленковцев» и вынужденных потом за это расплачиваться. Это было добавочным подтверждением его принадлежности к «ждановцам» и смысла его назначения в 1946 г.
Наиболее трудной для Жданова была борьба за аппарат Управления пропаганды и агитации, которое тогда играло значительную роль, возглавляя всю вообще идеологическую работу партии. Начальником этого Управления был Г. Ф. Александров. За годы войны Александров развивал большую деятельность, много писал сам, еще больше редактировал написанное другими, лично руководил работой Управления, принимал самое активное участие в подборе вместе с Маленковым руководящих кадров для отделов пропаганды на местах. Наиболее же важным было личное доверие к нему Сталина, которое делало положение Александрова настолько прочным, что свергать его было трудно даже Жданову, который тогда был в зените своих успехов и имел за собою большинство и в секретариате (ЦК, и в Оргбюро, и в Политбюро.
Первым открытым ударом по Александрову было решение ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“», которое открыло целую серию «знаменитых» в судьбах советской культуры «решений ЦК по идеологическим вопросам», определивших политическое содержание всего «ждановского» периода послевоенных чисток на фронте культуры. Формально постановление ЦК было направлено против ленинградского горкома партии, в ведении которого находились журналы «Звезда» и «Ленинград» и который не только разрешал сотрудничество в них таких «чуждых советской литературе» авторов, — как Зощенко и Ахматова, но и допустил включение первого в состав редакции «Звезды». Два других постановления ЦК, принятые на протяжении ближайших трех недель — «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» (от 26 августа 1946 г.) и «О кинофильме „Большая жизнь“» (от 4 сентября) — как и раз и подтверждают то, что атака Ждановым велась против всей политики Управления пропаганды и агитации за военные годы. Она открыто била по Александрову и еще больше по Маленкову, который был главным покровителем и вдохновителем Александрова.
В сентябре 1946 г. в этот «антималенковский» фронт активно включилась еще одна влиятельная группа — группа Андреева, члена Политбюро. 26 сентября датировано постановление Совета министров СССР «О фактах нарушения Устава сельскохозяйственной артели». 9 октября тот же Совет министров совместно с ЦК ВКП(б) принял решение о создании особого Совета по делам колхозов, наделенного чрезвычайными правами. Председателем этого Совета был назначен Андреев, член Политбюро и заместитель Сталина по председательству в Совете министров. Председателем Совета по делам колхозов также был Андреев. В списке членов этого нового Совета не было имени Маленкова. Много более важным следует считать тот факт, что одним из заместителей Андреева был назначен Н. С. Патоличев, имя которого было напечатано с пометкой «секретарь ЦК».
Ни раньше, ни позже сообщения об избрании Патоличева секретарем ЦК в печати не появлялось. Между тем факт пребывания Патоличева на посту одного из секретарей ЦК надо считать несомненным. Бывший секретарь Ярославского, а затем Челябинского обкомов, член ЦК с февраля 1941 г., Патоличев на мартовском 1946 г. пленуме был избран в состав Оргбюро вместе с тремя другими секретарями обкомов — Андриановым, Родионовым и Сусловым. Их избрание было результатом решения обновить центральный аппарат путем привлечения в него наиболее выдвинувшихся представителей партийного аппарата на местах. Уже с августа 1946 г. фигура Патоличева появляется на парадных трибунах во время различных празднований неизменно среди других секретарей ЦК, не состоящих одновременно членами Политбюро — впервые 14 августа 1946 г., в день авиации, рядом с А. А. Кузнецовым и Г. М. Поповым. Кроме списка членов Совета по делам колхозов, секретарем ЦК Патоличев назван был в отчете об открытии Академии общественных наук (Правда. 1946. 2 нояб.). Наконец, на торжественном заседании 6 ноября 1946 года Патоличев занимает место в президиуме в том же самом окружении — Кузнецов, Патоличев, Попов. Это место Патоличев занимал и на трибуне во время парада 7 ноября 1946 года.
Но количество секретарей ЦК остается неизменным с 1941 г.: их пять человек, включая Сталина (пленумом ЦК в марте 1946 г. избраны Сталин, Маленков, Жданов, Кузнецов и Попов). Появление нового секретаря свидетельствовало об уходе одного из старых. Таким мог быть только Маленков. Об его уходе с поста первого секретаря ЦК (Сталин порядкового номера не имеет, он «генеральный секретарь») никаких сообщений не делалось, но сопоставление всех косвенных указаний заставляет признать его бесспорным. В биографии Маленкова, которая была напечатана в «Вечерней Москве» 24 ноября 1947 г., когда проходили выборы депутатов в Моссовет, при перечислении постов, которые Маленков занимает, пост секретаря ЦК назван не был. В качестве подтверждения вывода о снятии Маленкова с поста первого секретаря ЦК следует рассматривать и факт назначения Маленкова заместителем Сталина по должности председателя Совета министров (утверждено Верховным Советом от 18 октября 1946 г.). Принцип несовмещения работы секретаря ЦК с работой в Совете министров в то время соблюдался очень последовательно.
Начиная с осени 1946 г. по всему СССР начали перекатываться волны массовых чисток, — постепенно расширяясь и захватывая все новые общественные группы. Это была «ждановская чистка», — чистка, которая главным своим острием была направлена против всего нового, что за военные годы было введено в партийно-коммунистическую идеологию и в советскую практику. От «ежовской» чистки 1936–1938 гг. эту новую чистку отличали не только совсем иные политические задачи, но и весь характер ее проведения.
Основное различие состояло в том, что при Ежове молодые кадры «выдвиженцев» чистили в первую очередь верхний слой партийно-советской правящей элиты, физически истреблять которую им было предписано сверху, а теперь, наоборот, правящая элита во главе с остатками «испытанных соратников Сталина» заботливо «прочесывала» партийно-советский молодняк.
