Беру свои слова обратно - Суворов Виктор (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Мемуары Жукова подперли заклинаниями: «Георгий Константинович исключительно ответственно подходил к работе над своими мемуарами. Были перевернуты горы архивных документов, состоялись беседы со многими бывшими подчиненными, сотни раз выверялись цифры, факты» («Красная звезда», 12 января 1989 г.). Тот, кто мемуаров не читал, кто не знаком с продукцией Агитпропа о войне, тот этим заклинаниям может поверить. Но надо просто полистать официальную коммунистическую макулатуру о войне и сравнить с мемуарами стратегического гения. Из этого сравнения следует только один вывод: никто никаких цифр и фактов не проверял и архивов не использовал. Жуков и братия лепили «самую правдивую книгу о войне» от фонаря, бессовестно переписывая факты и цифры из книг столь же безграмотных и безответственных сочинителей. С познавательной точки зрения мемуары Жукова – это военно-исторический Чернобыль. Опыт войны в Советском Союзе, а теперь в России не изучался никак. Маршалы Советского Союза Куркоткин, Куликов, Язов – случайные люди в армии. Весь их интерес заключался в том, чтобы в казармах был порядок, чтобы кровати были заправлены образцово, чтобы табуретки блестели свежей краской, чтобы стенные газеты отражали генеральный курс родной партии. Но их военные знания каждый может оценивать самостоятельно. Как можно изучать опыт войны, как можно извлечь уроки из ошибок и просчетов, если наши стратеги не имеют даже приблизительного понятия о численности войск, о количестве боевой техники? Наши маршалы хвалят книгу, авторы которой не имели ни малейшего представления о Красной Армии. Ясно, что уровень военных знаний Куркоткина, Язова, Лосика, Куликова и прочих – на уровне Жукова. А может быть, и еще ниже.
Когда мы говорим о том, чего в мемуарах нет, надо справедливости ради отметить, что в них есть. После смерти Сталина, дорвавшись до власти, Жуков стремился подчинить Вооруженные Силы лично себе. Для этого армию следовало вырвать из-под контроля партии и компетентных органов. Этим Жуков и занимался. Политработникам от него жизни не было. На этом стратег и погорел. Свидетельствует генерал-лейтенант Н.Г. Павленко: «Жуков не отрицал ошибок, которые совершил, находясь на посту министра обороны. Особенно переживал за те, которые были связаны с недооценкой роли армейских партийных организаций и явными перекосами в дисциплинарной практике» (ВИЖ. 1988. No 12. С. 34). Жукова прогнали с вершин. И он тут же перековался. Вся его книга – гимн политработникам. В каждом эпизоде присутствует мудрый комиссар или замполит, который дельным советом и личным примером ведет батальоны от победы к победе.
Но вернемся к тому, чего нет.
Итак, первое, что должно было быть в мемуарах честного начальника Генерального штаба, – карта обстановки. Ее не оказалось. Вернее, оказалось нечто такое, что должно заполнить звенящую пустоту. Эта работа была не выполнена, а обозначена.
Второе, что должно быть в таких мемуарах, – соотношение сил: у противника столько-то танков, столько-то самолетов, а у меня столько-то.
Третье – замыслы и планы: на что мы рассчитывали, что из этого вышло, кто виноват.
Все остальное – не важно.
К замыслам и планам мы вернемся в третьей книге, а сейчас – о соотношении сил. В изложении этого вопроса Жуков использовал метод уличных проходимцев, мошенников самого низшего звена, у которых на месте совести – кленовый лист, узорчатый и широкий, как на канадском флаге.
Мемуары Жукова испытания арифметикой не выдерживают.
Количество германских танков и самолетов Жуков сообщил дважды: «В составе групп армий „Север“, „Центр“ и „Юг“ противник ввел в действие 3712 танков и штурмовых орудий. Сухопутные войска поддерживались 4950 боевыми самолетами». Это страница 263. На странице 411 Жуков повторил цифры: 3712 танков и 4950 самолетов.
А у нас? А у нас – пустота. Товарища Патоличева в тылу великий полководец вспомнил, а танки на фронте забыл. В «самой правдивой книге о войне» великий стратег открывал ужасные тайны: «Больше 50 процентов населения страны составляли женщины» (ОЛМА-ПРЕСС. 2003. Т. 1. С. 296). А вот про самолеты не подумал сообщить. Вместо цифр: «Количественное превосходство войск врага было велико – в 5-6 и более раз, особенно в танках, артиллерии, авиации». О, бедный архивариус! Как ему разбираться: в пять раз у нас было меньше танков или в шесть? Или в десять?
Если стратег знает количество боевой техники противника с точностью до единицы, то уж свои-то пять пальцев он должен сосчитать! Зачем архивариусу жуковские разы? Почему не названы цифры? Тем более что большими (если верить Жукову) они никак быть не могли. Если у противника 3712 танков и это в пять раз больше, чем у нас, следовательно, в Красной Армии было 742 танка. Так надо прямо и откровенно сказать. А уж если у нас в шесть раз меньше было танков, то назови цифру – 618. А что такое «и более раз»?
Вот вам штабная культура: танков, по Жукову, в Красной Армии было, может быть, 742, а может быть, и не 742. Может быть, 618, а может быть, и нет. Если превосходство противника было в семь раз, то танков у нас было 530, а, может быть, их было 371, если превосходство противника было десятикратным. Большим оптимистом был Георгий Константинович, когда восклицал: умный поймет!
Нет, полная ясность и чувство глубокого удовлетворения возникают только у Язовых и Карповых, когда они читают «самую правдивую книгу о войне».
Жуков вспомнил только наши новейшие танки. Если дело на то пошло, надо было назвать их точное количество: КВ – 711, Т-34 – 1400, Т-40 – 233, БТ-7М – 704. Итого – 3048. Тут же указать, что в германской армии все танки были устаревшими, танков новых образцов не было вовсе. Как и во всех остальных странах мира. И если наших одних только новейших танков было почти столько же, сколько в Германии устаревших, то откуда вдруг взялось многократное германское численное превосходство?
Если у противника 4950 самолетов, и это в «5-6 и более раз» больше, чем у нас, следовательно, в Красной Армии самолетов было 990. Или 825. А может быть, их было 618. Или 495. Понимай как знаешь.
Вместо точного количества самолетов в этом «единственном источнике правды о войне» сказано: «В авиации преобладали машины старых конструкций. Примерно 75-80 процентов общего числа машин по своим летно-техническим данным уступали однотипным самолетам фашистской Германии» (Там же. С. 210).
Если превосходство противника было пятикратным, при этом 75-80 процентов наших самолетов были устаревшими, то новых самолетов в Красной Армии получается 200-250. А если превосходство противника было десятикратным, то новых самолетов в Красной Армии было вдвое меньше – 100-125.
Простите, но получается полнейшая чепуха, которая легко опровергается мемуарами самого Жукова.
«Маршал победы» использовал примитивный, но действенный главпуровский трюк. Он сообщил сведения, которые нельзя сравнить: СКОЛЬКО самолетов у них и КАКИЕ у нас. Прикинем: нас интересует количество воды, а нам сообщают, что она мокрая.
Ликуют товарищи: «Лишь с выходом мемуаров Г. Жукова начала проясняться кое-какая правда о начальном периоде войны». Для полного прояснения напомню: танков в Красной Армии было не 300, не 600 и не 900, а 23 925.
И боевых самолетов – не 500 и не 900. И даже не 1000, а 21 130.
Жуков попросту врал про 75-80 процентов устаревших самолетов. Ил-2 он посчитал, Ил-4 пропустил. Пе-2 посчитал, Пе-8 пропустил. Як-1 засчитан, Як-2 и Як-4 забыты и т.д. и т.п.
Мемуары названы с претензией: «Воспоминания и размышления». О каких воспоминаниях речь, если стратег ничего не помнит? Если он даже приблизительно не представлял мощь Красной Армии? О чем после того размышлять?
Известно, что Жуков книг не читал. Это зафиксировано в документах. В протоколе негласного обыска, который был проведен на даче Жукова в ночь с 8 на 9 января 1948 года, записано: «На даче нет ни одной советской книги, но зато в книжных шкафах стоит большое количество книг в прекрасных переплетах с золотым тиснением, исключительно на немецком языке» (Военные архивы России. 1993. No 1. С. 190). Жуков языками не владел. Следовательно, немецких книг он тоже не читал. И вот вопрос: а удосужился ли он прочитать «свои» мемуары? Если читал эту грязь, то почему не протестовал? Куда девалась несгибаемая воля «великого полководца»?
