Исторический материализм - Коллектив авторов (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
В действительности классы — продукт исторического развития, они не вечны. Возникновению классового общества повсеместно предшествовал первобытно-общинный строй, при котором не было ни разделения людей на классы, ни эксплуатации человека человеком. Из разложения первобытно-общинного строя возникли первые классовые общества. На Востоке — в древнем Египте их возникновение датируется концом пятого и началом четвертого тысячелетий до н. э. В Европе классовое общество появилось намного позднее: на Крите — во втором тысячелетии, а в древней Греции — не раньше начала первого тысячелетия до н. э. История классового общества охватывает, следовательно, всего около 6 — 7 тыс. лет и представляет относительно небольшой отрезок человеческой истории. Но за эти несколько тысячелетий человечество прошло несравненно больший путь развития, чем за все предшествовавшие сотни тысяч лет своего существования.
Предпосылки возникновения классов
Первой предпосылкой появления классов было увеличение производительности труда. «Пока производительность труда не достигла определенного уровня, — указывал Маркс, — в распоряжении рабочего нет того избыточного времени, без которого невозможен прибавочный труд, невозможны, следовательно, и капиталисты, но невозможны в то же время и рабовладельцы, феодальные бароны, одним словом — какой бы то ни было класс крупных собственников». (К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 514 — 515.)
Развитие производительных сил привело к тому, что стало возможным часть производимого продукта отчуждать от работника, одним людям жить за счет труда других. Эта возможность превратилась в действительность в результате появления общественного разделения труда, а вместе с ним — частной собственности на средства производства, что и явилось второй важнейшей предпосылкой классового деления общества. С появлением частной собственности стало неизбежным имущественное неравенство внутри общины: отдельные роды и семьи богатели, другие нищали и оказывались в экономической зависимости от первых. Этим и были созданы предпосылки для возникновения классов.
Пути образования классов
Первым расчленением общества на классы было разделение на рабовладельцев и рабов. Рабство возникло первоначально путем обращения военнопленных в рабов. Возникновение рабства предполагало уже сравнительно высокую ступень экономического развития общества. До того как общество достигло этой ступени, вооруженные столкновения между племенами не приводили к появлению рабства; пленных съедали, убивали, иногда принимали в общину как равноправных членов.
Превращать пленных в рабов могли лишь тогда, когда: 1) производительность труда настолько возросла, что пленный стал производить больше, чем необходимо для его физического существования, и 2) возникла потребность в привлечении дополнительных рабочих рук. Оба эти условия начали складываться на той общественной ступени, когда получило значительное развитие скотоводство, земледелие и домашнее ремесло. Первые зачатки рабства развились в рамках патриархальной родовой общины. Это было домашнее, или патриархальное, рабство, при котором раб использовался в качестве домашней прислуги, челяди. По свидетельству путешественников, такой характер рабство носило, например, у гиляков и ульчей; в рабство у них обращались исключительно чужеплеменники. Общая численность рабов была сравнительно невелика. Рабский труд имел подчиненное значение: рабы использовались главным образом на домашних работах, основная производственная работа по-прежнему выполнялась свободными членами рода. Рабы считались помощниками своих хозяев, жили в одном доме с ними, питались той же пищей, иногда даже вступали в брак со свободными. Рабство еще не было наследственным. У племен, достигших более высокого развития (например, у индейцев северо-западного побережья Северной Америки), рабство начало принимать уже иную форму. Значительно увеличилось число рабов. Рабский труд стали применять в наиболее важных областях производства. Получила значительное развитие работорговля; рабы наряду со скотом и другими товарами служили предметом обмена между племенами. Рабство стало наследственным, дети рабов должны были навсегда оставаться рабами. Впоследствии на смену патриархальному рабству, еще уживавшемуся с родовыми отношениями, пришла новая форма рабства. «...Рабство, только возникавшее и бывшее спорадическим на предыдущей ступени развития, становится теперь существенной составной частью общественной системы; рабы перестают быть простыми помощниками; десятками их гонят теперь работать на поля и в мастерские». (Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, Госполитиздат, 1949, стр. 169.)
Развитие рабства подрывало первобытное равенство членов рода и способствовало росту имущественного расслоения среди свободного населения. Расширившаяся работорговля, военные походы за рабами представляли множество удобных случаев для обогащения отдельных лиц. Собственниками рабов становились вожди племени и главы состоятельных семей. Используя труд рабов, они имели возможность еще быстрее умножать свое богатство. Так из массы членов рода выделялась родовая знать, как, например, эвпатриды в Греции, знатные у древних германцев и т. д.
Выделению родовой знати в сильной мере способствовало учащение войн. Участившиеся войны привели к созданию военной дружины. Военный вождь собирал вокруг себя толпу предприимчивых и жаждавших добычи молодых людей, превращал их в отряды телохранителей, в постоянное, готовое к бою войско. Такие постоянные дружины существовали, например, у древних германцев. Как указывает Энгельс, в них содержался уже зародыш упадка старинной народной свободы, во-первых, потому, что они явились зачатком особой вооруженной власти, находившейся в распоряжении военного вождя, во-вторых, потому, что их организацию можно было сохранить только путем постоянных войн и разбойничьих набегов. Еще Тацит в своем описании древних германцев заметил, что «прокормить большую дружину можно только грабежом и войной». Грабительские войны усиливали власть верховного военачальника и других вождей. С усилением их власти, с укреплением военной дружины эти органы родового строя начали отрываться от породившего их общества, их интересы оказались в противоречии с интересами массы населения.
Обособлению племенной знати способствовала также наследственность общественных должностей. Вошедшее в обычай замещение родовых должностей членами определенных семей превратилось в мало оспариваемое право этих семей на занятие общественных должностей. Эти семьи, и без того могущественные благодаря своему богатству, начали складываться в особый привилегированный класс.
Так наряду с расчленением общества на рабов и рабовладельцев сложилось и другое классовое деление, возникла противоположность между богатыми и бедными, «благородными» и простым народом. Эта противоположность вполне отчетливо выступает, например, в греческом обществе в эпоху Гомера. Верхний слой общества составляли родовая знать, главы родов, обычно входившие в состав старейшин, и базилевсы, выполнявшие функции военачальников, судей и верховных жрецов. Гомер именовал их «владыками богатых», «обладателями нив хлебородных», «садов плодоносных», называл их «равными богам», «благородными», «хорошими», «жирными», «тучными» людьми и противопоставлял «худородным», «дурным» людям. Основную массу населения в гомеровской Греции составлял простой народ — «демос», состоявший из свободных земледельцев и ремесленников.
Дальнейшее развитие привело к усилению господства родовой знати и разорению массы свободного населения, попадавшего в долговую зависимость от богатых. В VII — VI вв. до н. э. на полях Аттики повсюду торчали столбы с надписями, извещавшими, что этот участок земли заложен такому-то лицу. По свидетельству Аристотеля, «бедные находились в порабощении не только сами, но также и дети и жены. Назывались они пелатами и шестидольниками (Это название объяснялось тем, что они должны были отдавать владельцу земли пять шестых урожая. — Г. Г.), потому что на таких арендных условиях обрабатывали поля богачей. Вся же вообще земля была в руках немногих. При этом, если эти бедняки не отдавали арендной платы, можно было увести в кабалу и их самих и детей». (Аристотель, Афинская полития, Соцэкгиз, 1936, стр. 29 — 30.)
