'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею - Закорецкий Кейстут (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Этому же способствовало и раздувание атомной опасности в прессе. В США в то время издавались не только учебники для взрослых (типа "ЧТО ДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ ПОД АТОМНОЙ БОМБОЙ?"), но даже и атомные азбуки для детей (А - атом, Б - бомба).
Таким образом, международная обстановка в 1949 году оказалась уже достаточно "накалена", перейдя в состояние "Холодной войны", которая разрасталась усилиями обеих сторон. Но если советские историки ведут ее начало с речи "частного лица" (Черчилля) в Фултоне, то Загладин, например, предлагает другую периодизацию. Он считает, что события с лета 1945 по лето 1947 можно назвать периодом подготовки "Холодной войны" и пишет: "Поводом к окончательному разрыву, к расколу мира на два лагеря стал конфликт, политический и идейный, возникший в связи с выдвижением США "плана Маршалла" и резко отрицательным отношением к нему советской дипломатии" (с. 144). На это же указывает и год первого использования термина "Холодная война" (1947). Поэтому не все так просто с тем временем, в отличие от существовавшего длительное время официального объяснения. Загладин попытался изменить его в своей книге "ИСТОРИЯ УСПЕХОВ И НЕУДАЧ СОВЕТСКОЙ ДИПЛОМАТИИ" (1990). То, что касается 1945-1955-х годов, он совершенно по-новому рассмотрел в главах:
- Кто развязал "холодную войну"?
- Формирование "лагеря мира"
- Истоки кризиса военно-блоковой политики
- У края ядерной пропасти
В них хорошо и правдиво описана история социалистическо-капиталистических международных отношений тех лет. Но остается сожалеть, что Загладин не увидел истинную причину послевоенной сталинской политики - подготовку новой мировой войны.
С одной стороны, он отмечает, что "по мере того, как напряженность в отношениях между СССР и США возрастала, для характеристики "империалистического лагеря" употреблялись все более резкие формулы. Так, Г. М. Маленков в 1949 году в речи, посвященной 32-й годовщине Октябрьской революции, приписал США намерение создания "путем насилия и новых войн мировой американской империи" (с. 149). Но затем Загладин объясняет, что "напряженность в отношениях с внешним миром оказалась необходимой для поддержания жизнеспособности структур власти, сложившихся в условиях сталинизма. В то же время в войне с капиталистическим миром Сталин и его окружение заинтересованы не были". (с. 152). Странный вывод, если учесть, что после смерти Сталина многое из внутренней и внешней политики было пересмотрено. И это делалось теми же "структурами власти"!
Надо заметить, что предваряя свой вывод, Загладин сделал очень краткий обзор внутренней политики Сталина, отведя в нем большое место террору. Но в нем он увидел только элемент руководства экономикой и не связал его с программой скрытой мобилизации. В нашем же разговоре подробный обзор террора с некоторыми выводами пойдет в следующей главе.
А вот Трумэн сделал более реальное заключение. 24 ноября 1948 г. он одобрил директиву Совета национальной безопасности США 20/4. В ней утверждалось, что "коммунистическая идеология и поведение СССР ясно показывают, что конечной целью лидеров СССР является мировое господство". Политики США призывались ограничить могущество и влияние СССР до таких пределов, чтобы он не мог более представлять угрозу миру, национальной независимости и стабильности мировой семье народов" (книга Загладина, с. 149, 150).
В отличие от руководства Соединенных Штатов, Сталин не только проводил оборонные мероприятия, но и АКТИВНО вел подготовку новой мировой войны. Причем, гораздо тщательнее, более планомерно и на фоне бесчисленных пропагандистских заявлений о борьбе за мир. Одновременно проводилось много мероприятий, провоцирующих Запад на осложнение международной обстановки. В частности, летом 1948 года Советским Союзом была установлена наземная блокада Западного Берлина в связи с проведением в июне денежной реформы в западных секторах оккупации Германии. Этот шаг Сталина в очередной раз создал угрозу миру. Американцы организовали "воздушный мост". Но их самолеты можно было бы и сбивать. К чему это могло привести, даже жутко представить. И хотя блокада была снята в мае 1949, но международная жизнь в очередной раз ухудшилась.
О подготовке войны говорит и отношение Сталина к конвенции ООН по геноциду и Женевских конвенциях о защите жертв войны.
9 декабря 1948 Генеральная Ассамблея ООН приняла конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. А 12 августа 1949 года в Женеве были приняты следующие четыре конвенции о защите жертв войны:
- об улучшении участи раненых и больных в действующей армии;
- об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение из состава вооруженных сил на море;
- об обращении с военнопленными;
- о защите гражданского населения во время войны.
Все они были подписаны Советским Союзом в декабре 1949 года (с небольшими оговорками). Но ратифицированы только в марте-апреле 1954 года! ("СБОРНИК ЗАКОНОВ СССР И УКАЗОВ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР (1938-1975)", Том 2, Москва, 1975, "Известия СДТ СССР"). Причем, если в этом "СБОРНИКЕ ЗАКОНОВ СССР..." Указ Верховного Совета (ВС) СССР о ратификации Женевских конвенций приводится по дате 17.04.1954, то в третьем издании "БОЛЬШОЙ СОВЕТСКОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ" сказано, что Женевские конвенции были ратифицированы Президиумом ВС СССР 17.04.1951 г.! Опечатка? Или пример попытки сокрытия неблаговидного поведения Советского Союза?
В "ЮРИДИЧЕСКОМ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКОМ СЛОВАРЕ" (Москва, 1987, "Советская энциклопедия") говорится, что "ратификация" - это окончательное утверждение международного договора высшим органом государства. Она воплощается в двух различных актах: международно-правовом и внутригосударственном.
По первому, "ратификация" наиболее авторитетно закрепляет окончательное согласие государства на обязательность для него ратифицированного договора. Во внутреннем плане "ратификация" придает договорным нормам внутригосударственную юридическую силу.
Другими словами, до 1954 года Советский Союз не высказал своего окончательного согласия со всеми вышеперечисленными конвенциями. И они для СССР не имели внутригосударственной юридической силы.
В связи с этим, при попытках обвинить американцев в нарушениях ведения войны в Корее советской пропаганде пришлось вспоминать Гаагские конвенции 1907 года (в частности, в газете "Правда" с конца 1950 года), а не те, что были подписаны Советским Союзом всего год назад.
Причем, теперь оказалось, что вопрос с Гаагскими конвенциями для СССР в то время также не был решен! В пятом томе "БСЭ" третьего издания (Москва, 1971, стр. 608) приводятся сведения о двух мирных конференциях, проведенных в Гааге о законах и обычаях войны - 1899 и 1907 годов. В 1899 было принято 3 конвенции: "О мирном решении международных столкновений", "О законах и обычаях сухопутной войны", "О применении к морской войне начал Женевской конвенции 10.08.1864". В 1907 году было принято уже 13 конвенций, но их список открывает все та же "О мирном решении международных столкновений". Конвенция "О законах и обычаях сухопутной войны" в списке указывается четвертой.
Далее в энциклопедии говорится, что все они отражали уровень военной техники современного им периода. А СССР признал их в той мере, в какой они не противоречат Уставу ООН. Однако, во втором томе "УКРАИНСКОЙ СОВЕТСКОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ" (Киев, 1979, стр. 420) указан год признания советским правительством Гаагских конвенций - 1955 !
В каких условиях государству не выгодно признавать подобные документы? Только в одном - если предполагается наступательная война, в которой, кроме всего прочего, ожидаются большие потери как военнослужащих на фронте, так и гражданского населения. (Например, из 9 млн. погибших корейцев 84% составляли мирные жители).
Действительно, солдат может защищать свою землю и без наличия каких-то конвенций. Но если он находится на чужой территории в сложных условиях (плохая погода, нехватки снабжения, окружение, полуокружение, жестокие встречные бои и т.д.), то наличие ратифицированных конвенций может действовать ослабляюще. В этих условиях под влиянием умелой контрпропаганды противника вполне может появиться мысль о сдаче в плен.
