Украденное имя (Почему русины стали украинцами) - Наконечный Евгений (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Окончательно новое соборное название принялось по всей украинской территории лишь в начале XX ст. „Только национальное возрождение XIX века обеспечило окончательное преобладание термина Украина, украинец, украинский, и даже в Галиции, где благодаря определенным историческим условиям термины „Русь“, „русин“, „русинский“ держались наиболее долго, теперь уже сам народ повсеместно употребляет названия: украинский, украинец, Галицкая или Западная Украина. Удержалось старое название Русь лишь на Закарпатье“ [884]. Необходима была, как видим, длинная, кропотливая, воспитательная работа в соборном направлении. „Много наших людей называют себя русинами, или руськими. Это действительно наше старое название, потому что и край наш назывался Русь. Но это название теперь неудобно, потому что руськими стали называть себя москали; они присвоили себе это наше название, хотя являются совсем другим народом, чем мы. А что уже с давних пор наша земля называлась также Украиной и люди наши украинцами, то и мы должны употреблять только этого названия“ [885]. В уже упоминавшемся обращении к галицкой молодежи в начале XX ст. Иван Франко призвал: „Перед украинской интеллигенцией приоткрывается теперь задача — сотворить из огромной этнической массы украинского народа украинскую нацию, сплошной культурный организм, способный к самостоятельной культурной и политической жизни, устойчивый к ассимилирующему воздействию других наций, откуда бы оно не шло, и при том податливый к присвоению себе в широчайшей мере и в скорейшем темпе общечеловеческих культурных достижений, без которых сегодня никакая нация и никакое хоть и какое сильное государство не может состояться“ [886].
Переломным моментом для утверждения этнотопонима „Украина“ и этнонима „украинец“, „украинка“ стала Первая мировая война. Как мы уже говорили, Россия издавна готовилась к империалистической войне с Австрией, „чтобы освободить своих братьев из австрийского ярма. Теми братьями должны были быть четыре миллиона украинского населения Галиции и Буковины“ [887]. Конечно, существуют разные версии о причинах российско-австрийского антагонизма, который в окончательном результате вызвал Первую мировую войну. Но одной из главных причин была, безусловно, украинская проблема. „И пока жива Галиция, пока в Галиции проходит под опекой конституционной Австрии украинское народное движение, до тех пор не задавит его Москаль и на Украине российской и не удастся остановить его роста. Вот почему Москаль хочет заполучить Галицию в свои загребущие руки. Москва хочет задавить нашу народную жизнь в Галиции, чтобы от Галиции не занялась целая Украина. Москва хочет получить Галицию, чтобы задавить на века наш народ. Поэтому Россия начала войну с Австрией“ [888]. В самом начале войны в августе 1914 года в Австрии была создана добровольная военная формация под названием Украинские Сечевые Стрельцы („Усусусы“), которые своей кровью скрепляли соборный этноним.
В июле 1915 г. группа украинского парламентского представительства Галиции обратилась к австрийскому правительству с меморандумом об употреблении в правительственных актах национального названия „украинцы“ вместо „рутенцы“. В „Меморандуме“ речь шла о том, что название „русины“ (точнее, его латинская транскрипция „Ruthenes“) было принято австрийским правительством как национальное название украинцев, которые вошли в состав Австрийского государства. Основным аргументом здесь послужило национальное название греко-католической церкви. Принятое название имело один важный недостаток — оно было почти идентичным понятиею „россияне“. На этом сходстве названий, говорится в меморандуме, галицкие москвофилы строили свою теорию о „едином и неделимом русском народе“. Если в мирный период двоякая трактовка национального имени вызвала недоразумение локального характера, то в условиях войны это привело к трагическим последствиям. Поэтому „Меморандум“ констатирует, что название „русины“ не может больше служить для национального определения украинского народа. А все национально сознательные украинцы с обеих сторон границы отныне будут употреблять в научных работах, публицистике и другой литературе лишь название „украинцы“ [889].
Перед этим (1914–1917 гг.) политические деятели из подроссийских владений образовывают на Западе влиятельную пропагандистскую организацию — Союз освобождения Украины (СВУ). Роль СВУ в распространении терминов „Украина“, „украинец“, в частности на восточноукраинских землях, была очень значительной.
В конце Первой мировой войны украинские революционные массы неожиданно сказали здесь свое весомое слово. „Когда в начале революции 1917 года украинцы в Петрограде и в Киеве вышли многотысячными массами на улицу, то россияне в Петрограде, а евреи в Киеве не верили своим глазам, просто не могли поверить, что в самом деле существует большая нация, представители которой носят название украинцы, и большая страна, которая имеет название Украина“ [890]. Борьба за свободу привела к тому, что название Украина получило тогда свое формальное оформление провозглашением Украинской Народной Республики 20 ноября 1917 года и Западно-Украинской Народной Республики 1 ноября 1918 года, а также соборными актами от 22 января 1918 года и 22 января 1919 года. Теми актами „название Украина и украинский утверждается официально как во внутреннем, так и во внешнем международном употреблении“ [891].
В отличие от белогвардейских политиков, большевики быстро поняли силу пробужденного украинского народа, которая нашла свое отображение в таком заявлении: „Национальные же требования украинцев, самостоятельность их народной республики, ее право требовать федеративных отношений признаются Советом Народных Комиссаров полностью и никаких споров не вызывают“ [892].
По Берестейскому миру от 9 февраля 1918 года официально признали название государства „Украина“ советская Россия, Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Турция. По международному рижскому договору, заключенному 18.03.1921, название „украинец“ признано „как единое и всенародное“ вместо таких прочих давних названий: 1. руський, 2. русинский, 3. южно-русский, 4. малорусский, 5. малороссийский, 6. украинско-руський, 7. русько-украинский. Приняв новый этноним, народ стремительно возрождался. „Люди, которые еще вчера не знали, что они украинцы, ныне относили себя к украинской нации и присоединялись к активной борьбе за ее волю. Живой факт украинской государственности должен был убедить самых больших малороссов, которые имели открытые глаза и незачерствевшие сердца. Этим фактом москвофильский лагерь был разбит и его сила расплылась на глазах, как дым“ [893].
Таким образом, термины „Украина“, „украинец“, „украинский“ должны были признать даже враги. Правда, шовинистическая белогвардейская контрреволюция упрямо не признавала термина Украина. „Главноначальствующий Полтавской, Катеринославской и Харьковской губерний ген. Май-Маевский запретил украинский язык преподавать в школах и издал специальный приказ „о малорусском языке“, в котором уничтожено само слово „украинский“, как ненавистное московскому черносотенству“ [894]. В шовинистическом ослеплении „белые россияне не признавали даже существования украинской нации; сам термин „Украина“ был вычеркнут из российского лексикона“ [895]. Как жаловались участники революционных событий 1917–1921 гг. „в империалистических своих стремлениях старалось Российское государство уничтожить также и само имя, и душу украинского народа: его язык, обычаи и культуру“ [896]. Для недалеких руководителей „Белой России“ борьба с этнонимом „украинец“ закончилась полным идеологическим и милитарным крахом.
