В Флибустьерском дальнем море - Волков Алексей Алексеевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
При дележе оружия я урвал себе неплохую саблю и хотел ограничиться этим, но мне дополнительно всучили тяжелый и неудобный мушкет, и выдали к нему девять пуль с соответствующим запасом пороха. Я еще подумал: хорошо что нас не забросило еще дальше во времени, а то пришлось бы напяливать кольчугу и таскать с собой двуручный меч! Но с другой стороны, в оружии, даже в самом примитивном, есть некая навевающая спокойствие сила. Я стал чувствовать себя более-менее сносно, насколько это вообще возможно в нашем положении.
Меня поражал Кабан. Проведя всю ночь в поисках, он выглядел на удивление бодро, возникал то тут, то там, показывал нам приемы заряжания и фехтования, словно уже бывал в этом времени и все успел досконально изучить. Я представил его в роли офицера и невольно пожалел его солдат: вот с кого он точно драл по десять шкур, раз с нас дреет минимум по три.
Впрочем, после обеда Сергей все же дал нам небольшой перерыв, а сам отправился проверять наблюдающих.
Проведя в заботах весь день, я оказался перед дилеммой. Чем же заняться - то ли сходить навестить секретутку, то ли просто завалиться спать, как поступило большинство пассажиров. А может, просто посидеть и подумать, пока есть время?
Пока я решал эту нехитрую проблему, ее решили за меня.
- Не знаю, как вам, Юра, но мне это все порядком надоело, объявил мне устроившийся рядом Лудицкий.
Вид у депутата и советника был довольно непривычный. Дорогой костюм был выпачкан и помят, на рубашке не хватало пуговицы, подбородок покрылся щетиной - короче, еще парочка таких приключений, и известный народный избранник сошел бы за обыкновенного бомжа. Я мысленно поблагодарил судьбу за то, что всем костюмам, сходя на берег, предпочел спортивный. Применительно к нашей обстановке он выглядел вполне прилично.
- Надоело - не надоело, но мы живы, Петр Ильич, а это главное. Прочее можно считать мелкими неудобствами походного быта.
Лудицкий посмотрел на меня с легким недоумением, словно ожидал услышать другой ответ, и наставительно произнес:
- В вас говорит молодость, Юра. По-своему вы человек счастливый. Ваша молодость совпала с появлением демократии, вы почти не застали иных времен. А я в них жил и поэтому вижу намного дальше вас.
- И что же вы видите, Петр Ильич? - лениво поинтересовался я.
- Я вижу возвращение к старым временам, к попранию с таким трудом завоеванных свобод в угоду одному человеку. Небольшое испытание - и вот уже внутри нашего круга происходит военный переворот. А самое ужасное, что люди типа вас безмолвствуют и соглашаются выполнять приказы самозваного диктатора. Вы очень быстро забыли свои права и обязанности. Если честно, я был о вас лучшего мнения!
Вот все и встало на свои места. Но какая терминология! Господа, военный переворот, об угрозе которого мы вам твердили с тысяча девятьсот девяносто какого-то года, свершился! Осталось в очередной раз призвать народ на защиту Белого шалаша (за неимением Белого дома), устроить демократическую революцию, выбрать законный парламент, президента и прочие крайне необходимые органы.
- Насчет прошлого вы поразительно правы. Мы не просто вернулись, мы проскочили даже приснопамятные совковые годы и теперь находимся во времена самой махровой реакции. На нашей исторической родине вместо парламента заседает сейчас боярская дума, да и той скоро придет конец. До следующего всплеска хоть каких-нибудь свобод очень и очень далеко. Впрочем, если хотите, попробуйте вернуться в Россию и предложить вашему крутому тезке план демократических реформ. Рискните, хотя я не советую. Царь он прогрессивный, хорошего сделает немало, но тиран такой, что последующие цари едва ли не ангелами покажутся. Но вот в чем странность: в истории под именем Великого останется именно он. Что же до военного переворота, так ведь у нас не государство, а группа довольно случайных людей. И как каждая группа при необходимости выделяет из своей среды тех лидеров, которые наиболее успешно способны справиться с текущими проблемами. В море главным был капитан. На берегу его место заняли вы. А сейчас все переменилось настолько круто, что вас поневоле сменил более опытным в военном деле человеком. Уйдут в море флибустьеры, и возвратится на круги своя. Или не возвратится. А если мы придумаем, как покинуть сей не особо гостеприимный остров, то роль лидера перейдет к Ярцеву - как к единственному среди нас штурману. Все очень просто и естественно.
Лудицкий метнул в меня полный ненависти взгляд. В этот момент я наверняка представлялся ему источником всех его несчастий. Да и обидно было советнику президента огромного государства подчиняться собственному телохранителю. Но это его проблемы.
Я выждал, пока он отойдет подальше, и закурил. Чужая душа, как говорят, потемки, но мотивы Лудицкого были ясны. Он настолько привык витать в эмпиреях власти, что окончательно отвык стоять на земле. Он внезапно оказался в строю наравне со всеми и вынужден делать нечто реальное, а его болтовня никого не интересует. Такой подлянки от судьбы Лудицкий не ожидал и, опомнившись, решил действовать. Только совсем забыл, что сейчас идет другая игра, и ставкой в ней служит жизнь.
Это вовсе не означает, что мне хотелось выполнять чьи-то приказания, но ведь пираты действительно не брали пленных. Наше положение было безвыходным. Перенесенные неведомо как в далекое прошлое, мы не могли надеяться, что новое чудо вернет нас обратно. Позади (или впереди?) остались обеспеченная жизнь, собственное дело, положение. Нам было в тысячу раз хуже, чем Робинзону. Тот хотя бы знал, что знакомый мир остался на месте, только самодельном челноке до него не доплыть. Трудись и жди, пока мимо не проплывет случайный корабль, который может доставить тебя к родным берегам. Но какой корабль в состоянии вернуть нас в родное время?
Можно рвать на себе волосы, посыпать голову пеплом, взывать к любому из богов - положение от этого не изменится. Остается хорошенько подумать и решить, чем можно заняться в этом мире, и что надо сделать, дабы и здесь урвать себе кусочек места под солнцем? Янки у Марка Твена было проще. Он помнил даты солнечных затмений, умел делать массу полезных вещей и вообще смог подстроить королевство Артура под себя. Не вдаваясь в философскую сторону вопроса: "можно ли переиграть уже свершившуюся историю?", знаю одно. Ни черта общественно-значимого мы сделать не сможем. Не те мы люди. Но все-таки надо как-то вписаться в здешнее время, раз уже не суждено вернуться в свое.
