Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Редер Эрих (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Такая точка зрения на авиацию была общим мнением всего военно-морского флота, и все сотрудники штабов, командиры кораблей и соединений флота разделяли мое мнение, что морская авиация является столь же важным элементом военных действий на море, как и надводные корабли или подводные лодки, а в будущем, возможно, станет и важнее их. Даже в ходе Первой мировой войны, когда воздушная разведка осуществлялась главным образом посредством дирижаблей, зависимость исхода военных действий на море от авиации была уже признана. В германском военно-морском флоте мы все разделяли убежденность, царившую во флотах ведущих иностранных держав, что тесное взаимодействие с авиацией не только необходимо для флотских соединений, но зачастую может оказаться решающим фактором. Но ни один самолет не станет эффективной поддержкой флоту, если вчера он должен был поражать наземные цели в глубине вражеской территории, сегодня оказывать тактическую поддержку наступающей пехоте, а завтра действовать в составе военно-морских сил, ведущих крупное наступление на противника.
Для эффективной поддержки флотских сил авиационное звено или эскадрилья должны не только до мелочей знать тактико-технические характеристики своих и вражеских военных кораблей и принципы морской стратегии и тактики, но также владеть системой сигнализации и терминологией команд, принятыми на флоте.
Быстрое развитие самолетов и авиационного оборудования привело к тому, что самолеты стали выполнять функции, бывшие до этого исключительной привилегией надводных кораблей. Особенно явно это проявляется в дозоре и разведке, а в прикрытии судов и кораблей от атак вражеской авиации и подводных лодок самолеты эффективны не менее эсминцев и кораблей эскорта. При минировании вражеских акваторий самолеты становятся достойными соратниками подводных лодок и надводных кораблей. В сражении с неприятельскими морскими силами военные действия ведутся в воздухе с той же интенсивностью, как на поверхности моря и под нею. Для осуществления столь тесного взаимодействия и поддержки авиация должна находиться под непосредственным управлением тех командиров, которые ответственны за всю проводимую на море операцию. Разведывательные, боевые самолеты и самолеты огневой поддержки, базирующиеся как на кораблях, так и на береговых базах, неизбежно должны быть составной и неотъемлемой частью военно-морских сил, которые они поддерживают, и подчиняться тому же самому командиру. Если же подобные авиационные подразделения не являются составной частью авиации флота, то они должны быть организованы так, чтобы их боевая подготовка и применение целиком определялись бы флотским командованием.
Тогда как все эти обстоятельства были само собой разумеющимися для каждого военного моряка, Геринг и его присные, в прошлом все авиаторы при пехотных частях или вообще армейские офицеры, пытались доказывать необходимость единых военно-воздушных сил, включающих в себя в качестве составной части авиацию как армейского, так и флотского предназначения. Они считали, что определяющим фактором является сама способность летать, а боевая подготовка или опыт действия в составе армии или флота лишь вторичен.
Но успешная интеграция армейского летчика во флот или же морского авиатора в армейские части никогда не сможет быть достигнута подобным образом, и краткая подготовка для действий в составе другого рода войск, при ограничении выполняемых там обязанностей, не приведет к тому, что этот человек станет ощущать себя плотью от плоти этого рода войск, что совершенно необходимо. Он станет воспринимать себя всего лишь как залетную птицу и там, и там и никогда не станет до конца своим ни в одном из этих родов войск.
Обычно даже самые трудные вопросы могут быть решены путем своего рода компромисса, который становится справедливым и благодетельным для всех участников. Но, к сожалению, ВВС практически совершенно не имели никакого представления о самых насущных требованиях военных действий на море, и поэтому мы не могли найти с ними ни одной точки соприкосновения, которая могла бы послужить основой для выработки подобного компромисса. Надо прямо сказать, что все вопросы рассматривались ими с точки зрения единственно престижа, и главнокомандующий авиацией зачастую считал, что это является самым важным фактором.
Поскольку при принятии решения возобладала точка зрения авиационного командования, руководство флота было вынуждено обратиться к главнокомандующему авиацией с ходатайством о создании авиационных подразделений, которые бы несли службу в составе флота. Планы 1935 года предусматривали организацию 25 эскадрилий общим числом около 300 самолетов, но эти силы оказались слишком незначительными. На следующий год флот предусмотрел в своих планах увеличение числа этих эскадрилий до 62 и поставил об этом в известность Геринга. Ответ Геринга гласил, что он хотел бы создать в составе ВВС особую организацию – командование флотской авиации – и в тактическом отношении подчинить ее командованию флота. Подобное ограничение лишь сферой тактики было совершенно неприемлемо для флота, поскольку в других аспектах подразделения морской авиации оставались структурными компонентами ВВС. Точка же зрения флота оказалась неприемлема для ВВС, и Геринг даже не стал рассматривать доводы флота о типах самолетов, которые должны были бы, по мнению флота, входить в состав этих подразделений.
В поисках хоть какого-то компромисса я согласился перевести в ВВС всех своих офицеров, имевших летный опыт. Я надеялся, что с помощью такого шага мы сможем достичь более внимательного отношения к интересам флота со стороны ВВС. Каждому из старших офицеров-летчиков, переводимых в ВВС, я написал личное письмо, разъясняющее интересы флота, и просил их иметь это в виду во время последующего прохождения ими службы. К сожалению, далеко не весь личный состав, переданный в ВВС, был определен в морскую авиацию; некоторые из них получили назначения, никоим образом не связанные с флотом.
Отдельные подразделения ВВС, без всякого сомнения, делая свое дело, содействовали решению вопросов в интересах флота. Академия ВВС и другие авиационные учебные заведения читали в качестве постоянного курса тему о ведении военных действий на море. Преподавателем этого курса в академии был адмирал Гладиш, а другой морской офицер был назначен в качестве офицера связи в штаб начальника связи ВВС, где он встретил понимание и помощь тамошних сотрудников, и отделы связи двух наших родов войск взаимодействовали более чем успешно.
Но даже притом, что компромиссы время от времени и достигались, в отношении ВВС к военно-морскому флоту никаких основополагающих изменений так и не произошло. Несмотря на все мои усилия, флоту так и не удалось создать в своем составе свою собственную авиацию, какой располагали другие флоты; равным образом не удалось изменить взгляды ВВС в целом относительно специфики военных действий на море. Организовывались бесчисленные конференции, собирались совещания на различных уровнях, но все они не приносили никаких реальных результатов, лишь вызывая все новые трения, кучу ненужной работы и постоянные проволочки в решении вопросов.
Мы настаивали на наших планах создания 62 авиационных эскадрилий вплоть до 1938 года, когда мы наконец получили от Геринга согласие на то, что они будут созданы в два этапа, последний из которых должен быть завершен к 1942 году. Однако, даже давая в 1938 году такое обещание, Геринг заявил, что ВВС будут сохранять всю полноту руководства авиационными подразделениями, действующими над морем или взаимодействующими с флотом над морем, и что соответственно этому ВВС создаст особую программу. Поэтому, сказал он, претензии флота на свои собственные авиационные подразделения никоим образом не могут быть удовлетворены. К тому же, добавил он, что уверен, 13 эскадрилий ВВС, предназначенные для выполнения военно-морских задач, гораздо лучше будут выполнять эти задачи, чем дозорные и боевые эскадрильи предполагаемых подразделений морской авиации.
Флот не мог согласиться с этой точкой зрения, и конфликт продолжал расширяться. Мои заместители и я оспаривали эти нереалистические взгляды командующего ВВС при каждом удобном случае. Мне не удалось получить поддержку сухопутных сил, которые были далеки от этого спора. Я даже пытался поднять этот вопрос в ходе нескольких докладов лично Гитлеру, надеясь найти более благоприятное для ВМФ решение вопроса, но, по всей видимости, Геринг уже смог частным образом переговорить с Гитлером и нарисовать ему захватывающую дух картину всемогущих ВВС, которые он намеревался создать. Обычно Гитлер благосклонно относился к программе расширения флота и не только выслушивал мои предложения, но и довольно часто вносил свои собственные идеи. Но в случае с морской авиацией он был не на моей стороне, и мне никогда не удавалось провести какое-либо решение, неблагоприятное для Геринга. К тому же, похоже, обычной политикой для Гитлера было сталкивание двух противоборствующих сторон, чтобы в результате окончательного их сражения был бы достигнут, по его мнению, лучший результат, чем путем мирного соглашения. Типичным примером такого подхода было соперничество трех видов вооруженных сил из-за рабочих и сырья, которое, между прочим, так и не принесло никаких результатов.
