Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Редер Эрих (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Всякий раз, когда возникали трения между низшими эшелонами флота и местными нацистскими лидерами, я, как правило, был в состоянии их устранить путем прямых переговоров с высшими партийными деятелями. Возможно, одна из причин того, что мне это удавалось, заключалась в том, что я смело отстаивал интересы флота; другая возможная причина была в том, что флотские традиции патриотизма и служения стране были настолько хорошо известны, что даже нацисты не осмеливались покушаться на них. Для репутации партии ее препирательства с флотом были совершенно ни к чему.
Два партийных деятеля, с которыми у меня сложились самые напряженные отношения, были Рейнхардт Гейдрих, работавший под началом Гиммлера, и маршал Геринг, командующий ВВС. Я чувствовал, что должен быть постоянно начеку в отношении их обоих. Гейдрих сам был офицером флота с 1922 года, но в 1931 году был уволен в звании лейтенанта из-за недостойного поведения в отношении одной молодой девушки. Он никогда мне этого не простил и, вероятно, настраивал против меня своего начальника, Генриха Гиммлера.
Гейдрих никогда не упускал случая пожаловаться на меня руководству нацистской партии и даже самому Гитлеру. Его жалобы на меня Гитлеру особенно участились из-за того, что я встал на защиту пастора Нимёллера. Поскольку его жалобы оказывались всегда безосновательными или совершенно несправедливыми, я легко отбивался от них своими письмами, направленными непосредственно Гиммлеру, что приводило моего противника в немалое замешательство. Гейдрих разорвал все связи со своими старыми флотскими товарищами и после начала войны вернулся на военную службу, но в ВВС, а не на флот.
Из всего окружения Гитлера самым крупным моим противником, с которым я вел ожесточенные сражения, был Геринг. Мы были противниками во всем, как личными, так и идеологическими. Хотя он и был храбрым и способным летчиком Первой мировой войны, он не обладал достаточными способностями для командования одним из видов вооруженных сил. Он отличался колоссальным тщеславием, которое иных забавляло и было бы простительно, если бы сочеталось с другими, более достойными качествами, но становилось чрезвычайно опасным в сочетании с его безграничными амбициями. Его склонность к позерству, вызывающая роскошь, в которой он жил, давали плохой пример личному составу ВВС.
Поначалу Геринг демонстрировал дружественное отношение к флоту, но его зависть к нам явственно сквозила в том; как он принялся механически копировать в ВВС лучшие качества флота. И в то же время, как вскоре стало известно, он в частных беседах выражал свое критическое отношение к флоту, а в общении с Гитлером постоянно злословил на счет флота и лично обо мне. Я был убежден в том, что Гитлер пропускает это мимо ушей, но его вполне устраивало то, что он мог использовать Геринга для своих собственных целей. Мне представлялось, что Гитлер намеренно загружал Геринга другими поручениями, помимо его прямых командных обязанностей, с тем чтобы амбициозный маршал не превратился в опасного политического противника. Естественным результатом стало то, что перегруженный должностями Геринг был не в состоянии должным образом исполнять ни одну из них.
Со своей стороны Геринг претендовал на исключительную преданность Гитлеру, хотя и позволял себе порой презрительные замечания в его адрес. Но Гитлер не обращал на них внимания – по старой дружбе или иной причине, я уж не знаю. В любом случае от Гитлера было невозможно добиться чего-либо за счет Геринга.
Из-за неукротимой энергии Геринга и его влияния на Гитлера я был вынужден вести постоянную борьбу против его попыток создать ВВС за счет флота. Мои отношения с Герингом, вероятно, лучше всего характеризуют мои слова, сказанные в виде предупреждения Гитлеру, когда я в конце концов подал в отставку с поста командующего флотом: «Пожалуйста, защитите флот и моего преемника от Геринга!»
Год 1938-й стал первым годом, когда я в первый раз начал пересматривать свое прежнее отношение к Гитлеру. Причиной того, что я впервые испытал сомнение в искренности Гитлера, стало дело фон Бломберга и его последствия.
Фельдмаршал фон Бломберг, в то время высший армейский офицер и военный министр в кабинете Гитлера, вступил в весьма сомнительный брак. Гитлер и Геринг были свидетелями во время венчания, что представлялось весьма естественным, принимая во внимание высокое положение жениха. Позже, узнав о прошлом невесты, Гитлер выразил свое резкое неодобрение.
Я совершенно не представляю, как в этих обстоятельствах маршал фон Бломберг мог оставаться командующим вооруженными силами после столь вопиющего нарушения всех офицерских традиций; он должен был бы подать в отставку и вступить в брак в качестве частного лица. Еще меньше я мог понять, зачем он пригласил Гитлера быть свидетелем на его бракосочетании.
Я был весьма смущен, когда по просьбе Гитлера мне было предложено рекомендовать достойного преемника фон Бломбергу на посту военного министра, и назвал генерала барона фон Фрича, в ту пору командующего сухопутными силами.
В течение долгого времени я знал и уважал генерала фон Фрича и был доволен, когда в 1934 году президент фон Гинденбург выбрал его в качестве замены генералу фон Хаммерштейну на посту командующего сухопутными силами. На самом деле, когда мое мнение спросил генерал фон Гинденбург, сын президента, я высказался в пользу генерала фон Рундштедта или генерала фон Фрича в качестве преемников фон Хаммерштейна. Я знал, что смогу сработаться с генералом Фричем, поскольку мы с ним имели много общего: одинаково относились к церкви например, а также старались держать наши виды вооруженных сил подальше от политики. Как и я, фон Фрич весьма невысоко ценил полководческие таланты Геринга.
Мне никогда не пришлось изменить свое мнение о проницательном и способном генерале фон Фриче. Когда в 1935 году Гитлер сказал мне, что он намеревается произвести меня в звание адмирала флота, я отверг это предложение, поскольку не хотел иметь звание выше, чем у фон Фрича, который возглавлял сухопутные силы, имея на погонах четыре звезды генерал-полковника. Так как на флоте не было соответствующего звания, я предложил ввести звание генерал-адмирала и принял его от Гитлера в 1936 году. Мне также доставило громадное удовольствие пригласить генерала фон Фрича произнести речь при спуске на воду линкора «Гнейзенау» 8 декабря 1936 года. Свою речь этот благородный и бескорыстный офицер начал с цитаты из оды фельдмаршалу Гнейзенау: «Пусть человечество заботится сначала о своих обязанностях, а потом о своих правах!»
Поэтому я был поражен, когда в ответ на мою рекомендацию относительно фон Фрича как преемника фон Бломберга Гитлер кратко ответил мне, что это совершенно исключено, поскольку фон Фрич сам пребывает под обвинением в аморальном поступке.
Находясь под впечатлением дела фон Бломберга, Гитлер, без сомнения, готов был поверить чему угодно. Он сказал, что в течение нескольких лет знал об обвинениях генерала фон Фрича в аморальном поведении – обвинениях, которые он всегда отвергал, но теперь, в свете дела фон Бломберга и новых обвинений против генерала фон Фрича, дал указание расследовать. В заключение он заявил, что генерала фон Фрича на посту командующего сухопутными силами заменит генерал фон Браухич.
Я всегда знал, что Гитлер несколько недолюбливает фон Фрича из-за его некоторой замкнутости, но этот новый поворот событий ошеломил меня – особенно когда я был назначен одним из членов следственной комиссии. Двумя другими членами стали Геринг (председатель) и генерал фон Браухич, новый командующий сухопутными силами.
Позднее я узнал, что доктор Гюртнер, министр юстиции, требовал, чтобы комиссия сначала удостоверилась в существовании тайных обвинений против фон Фрича.
С самого начала расследования стало совершенно ясно, что все обвинения основываются только на лжесвидетельствах беспринципных мерзавцев, тесно связанных с гестапо. Все другие свидетели, как из рядов армии, так и из членов гитлерюгенда, свидетельствовали в пользу генерала фон Фрича. Даже Геринг выступил в защиту генерала, выйдя из положения следующим образом: подставной обвинитель заявил, что генерал фон Фрич – однофамилец офицера, подозреваемого в аморальности.
