Тайны Московской Патриархии - Богданов Андрей Петрович (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
(Ясные намерения Сигизмунда решить в свою пользу старые пограничные споры и захватить порубежные города заставили Гермогена и бояр указать послам, что)
о таких… великих делах нынеча не токмо что говорити – и помыслити нельзе!
(Они могут решаться только путем переговоров суверенных монархов. Главная причина твердости позиции русского правительства на переговорах была сформулирована в наказе четко: в случае угрозы своей вере, суверенитету или территории «Московское государство конечно о том оскорбитца… то будет Московского государства людем сумнительно»). [132]
8. ИЗ ПЕРЕПИСКИ УЧАСТНИКОВ ОПОЛЧЕНИЙ О РОЛИ ПАТРИАРХА ГЕРМОГЕНА В БОРЬБЕ С ИНТЕРВЕНТАМИ
1611-1612 годы
«Сумнительной» показалась многим сама идея избрания на российский престол иноземного королевича. Только узнав о захвате власти боярами и их переговорах с Жолкевским, бежали из Москвы и начали собирать ополчения «князь Федор Иванович Волконский и с ним иныя мелкия дворяне», участвовавшие в свержении Шуйского для того, чтобы избрать государя «всей землею». Напрасно князь Ф. И. Мстиславский с товарищами-боярами рассылал по стране грамоты, убеждая народ, что будет Владислав царем «в нашей православной христианской вере греческаго закона… что будучи королевичу на государстве нашие истинные православные хрестьянские веры не разорять, и городов от Московского государства не отводить, и поместей, и вотчин, и дворов, и животов у нас не отъимати, и без сыску ни над кем никакова дурна не учинити», что иноземцы уже покидают российские пределы [133].
На самом деле, опасаясь, как бы москвичи не перекинулись к Лжедмитрию II, бояре предложили Жолкевскому ввести польское войско в столицу. Какой-то монах ударил в набат; толпы москвичей устрашили и бояр, и гетмана. Тем не менее бояре настаивали на введении польского гарнизона; патриарх Гермоген резко противился этому; Жолкевский тоже пытался урезонить своих полковников, рвавшихся в Москву. В ночь на 21 сентября русская столица была занята иноземцами.
И гетман, и патриарх предвидели катастрофу, когда всем станет известно о нежелании короля отпустить сына на московский престол. Не желая участвовать в клятвопреступлении и резне, Жолкевский вскоре покинул столицу. Тем временем королевский совет после ожесточенных споров окончательно решил не отпускать Владислава, воевать Смоленск и действовать в пользу Сигизмунда. Русские послы под Смоленском безуспешно добивались выполнения статей своего наказа, а король уже распоряжался назначениями чиновников в Москве и как господин над Россией одаривал своих сторонников поместьями, вотчинами и наместничествами.
Особенно щедр был Сигизмунд к боярину Михаилу Глебовичу Салтыкову и своему выдвиженцу Федору Андронову, купцу-кожевнику, которого он в конце октября 1610 года приказал боярам сделать казначеем. Неудивительно, что командовавший поляками в Москве Александр Гонсевский беспрепятственно отослал королю лучшие вещи из царской казны! 18 тысяч стрельцов были разосланы из столицы по разным городам. Салтыков и Андронов звали Сигизмунда в Москву; противившиеся присяге королю бояре князья А. В. Голицын и И. М. Воротынский были арестованы; Кремль приведен поляками в оборонительное положение.
Именно к этому времени относит предание патриотические выступления патриарха Гермогена, грамоты которого подняли на борьбу с интервентами русский народ. Множество современников – очевидцев и историографов Смуты – отдали дань мужеству московского первосвященника, погибшего за освобождение Отечества от «нашествия иноплеменных». Это был звездный час Гермогена, обеспечивший его имени место в памяти потомков.
Роль воззваний Гермогена к православному народу столь общепризнана, что оставляет в тени загадочный факт: ни одного патриаршего воззвания против интервентов до сих пор не найдено! Более того, согласно «Новому летописцу», подробно рассказывающему о последних 15 месяцах жизни Гермогена, патриарх упорно утверждал, что не писал таких воззваний к городам и ополчениям. Каждый раз, когда враги обвиняли его в этом, патриарх отрицал посылку своих грамот не из страха – напротив, он угрожал, что еще напишет воззвание, буквально заставляя русских изменников и поляков даровать ему мученический венец [134]. Даже весьма близкий к Гермогену князь Иван Андреевич Хворостинин знал о воззваниях лишь по сомнительным слухам [135].
Среди десятков грамот, которыми обменивались между собой восставшие города и предводители ополчений, лишь в немногих вообще упоминается о Гермогене. А упоминания рисуют довольно стройную картину поведения патриарха и его действительной роли в событиях освободительной войны.
Начать следует с того, что впервые сопротивление Гермогена полякам и изменникам-боярам упоминается в связи с призывом присягать Лжедмитрию II, против которого патриарх упорно боролся. Призвание на царство Владислава и занятие поляками столицы заставило города Владимир, Суздаль, Юрьев-Польский, Галич и Ростов, до того верные Москве, повернуться к самозванцу. 7 января 1611 года о московских событиях узнали в Казани:
«…На Москве бояре князь Федор Иванович Мьстисловской, князь Иван Васильевич Голицын с товарыщи; а владеют всем боярин Михайло Глебович Салтыков, Федор Андронов, да с бояры ж сидит и владеет пан Александр Гасевский, а называют его старостою московским, и в Стрелецком приказе ведает он же, а приходят к нему дьяки с доклады в Верх и к нему на двор, а стоит он в Кремле городе на Борисовском дворе Федоровича Годунова.
И иные литовские люди в Кремле, и в Китае, и в большом Каменном городе по боярским, и по дворянским, и торговых людей на дворех стоят многие, а тех людей с их дворов ссылали из Китая за Деревянной город. И наряд (артиллерию. – А. Б.) с Деревянного города и с Каменного большего города сымали, и с под навесу от Земского двора имали, а велели литовские люди волочити наряд в Кремль город и ставили в городе против ворот и по всем воротам.
И в Кремли, и в Китае, и в большом Каменном городе по воротам стоят литовские люди и ночи. И в большом Каменном городе по площади и по улицам ездят на конех литовские люди. А руским людем поутру рано и в вечеру поздно ходить не велят. А стрельцов осьми человек на Неглинне побитых нашли и привезли в город, а кто их побил, того он, Офонасей [136], не ведает, а говорят на литовских людей.
И перед Николиным днем в пятницу в вечеру к патреярху на двор приходили боярин Михайло Салтыков да Федор Ондронов. А говорили о том, чтоб их и всех православных хрестьян благословил крест целовати королю. А наутрее того приходили о том же боярин князь Федор Иванович Мьстисловский да они ж, Михайло да Федор.
И патреярх им отказал, что он их и всех православных хрестьян королю креста целовати не благословляет. И у них де о том с патреярхом и брань была, и патреярха хотели за то зарезати.
И посылал патриарх по сотням к гостям и к торговым людям, чтоб были они к нему в соборную церковь. И гости, и торговые, и всякие люди, пришед в соборную церковь, отказали (боярам. – А. Б.), что им королю креста не целовати.
А литовские люди к соборной церкви в те поры приезжали ж на конех и во всей збруе (вооружении. – А. Б.). И они литовским людем отказали ж, что им креста королю не целовати. И о том московские люди, что их заставливают королю крест целовать, скорбят…
(Дьяк А. Ж. Евдокимов рассказывал далее, что князья А. В. Голицын и И. М. Воротынский арестованы, посольство В. В. Голицына под Смоленском также в скорби, русские приказные не работают, а купцы боятся торговать после обеда. Посему казанцы решили:)
132
Печ. по: СГГиД. М., 1819. Т. 2. № 201.
133
СГГиД. М., 1819. Т. 2. N° 202, 204 (под № 203 опубликован текст присяги Владиславу); ААЭ. СПб., 1836. Т. 2. № 164, 165 и др.
134
Сравни «Новый летописец», главы 245, 250, 252, 253, 256, 260, 262, 286.
135
РИБ. СПб., 1909. Т. 13. Ст. 556 и др.
136
Афанасий Жданович Евдокимов в 1606-1608 годах служил дьяком в Казани. Именно он привез из Москвы вести, о которых рассказывает грамота. После освобождения столицы служил дьяком приказа Казанского и Мещерского дворцов (1613-1615 гг.), сотрудничал с Кузьмой Мининым.
